История о «генераторе долга»
- Серёга, да плюнь ты. Всё пройдёт, пройдёт и это. Ну, лишили квартальной, с кем не бывает. Просто день неудачный. Давай, спиртику накати.
Да нет. Чёрная полоса не сегодня началась. И даже не месяц назад, когда жена к теще в Иркутск уехала. Уехала, и будто кусок души с мясом вырвала и увезла. Лапочка моя, половинка. Ведь люблю тебя. Пятнадцать лет, а всё – как в первый раз…
А как всё начиналось! В Бауманке одним из лучших был, диплом зачли как кандидатскую. Сразу попал в закрытый НИИ. Приличный оклад, квартиру дали через год. Занимались «генераторами эмоций» - психотронным оружием. Тема перспективная, с семидесятых годов ещё. «Излучатели страха», подвешенные под крыльями штурмовиков, в Афгане себя нормально проявили: «духи» лезли из пещер, бросали оружие и разбегались, как тараканы.
Но это – для противника. А для своих войск придумали «генератор долга» сделать. Генерал, курировавший «шарашку», Стругацких любил. Вычитал в «Обитаемом острове» про такую штуку и пробил финансирование.
Сказку сделать былью поручили Серёге. Мысль простая: включаем установочку, а замполиты словами обрабатывают, лапшу вешают про почетную обязанность. Ну, после этого личный состав, выпучив зеньки, кидается на амбразуры и на танки с сапёрными лопатками.
Но Серёга что-то с частотой напутал. Люди начинали плакать, вспоминать, кого в детстве обидели, долги отдавать. Словом, не Матросовы, а князья Мышкины получаются, блаженные какие-то. А тут перестройка. Институт закрыли, материалы уничтожили, чтобы «демпресса» не добралась. Вот только широкополосный волновой блок на память и остался, в котором дежурные электрики «бомж-пакеты» на обед разогревают. Частоту подрегулировал - и работает не хуже микроволновки.
Смех, конечно. Кандидат наук работает электриком на Останкинской башне. А что делать, если наука рухнула давно?
Наверное, поэтому и жена ушла. Выходила-то за перспективного молодого ученого, а жить пришлось с работягой. Да и на двенадцать тысяч зарплаты не разгуляешься. Тоска…
Серёга глотнул разведенного водопроводной водой казенного спирта, воняющего резиной, и закашлялся. Прислонил горячий лоб к крохотному, в ладонь, окошку и поглядел на сверкающую ночными огнями Москву, такую красивую с трёхсотметровой высоты. Достал сигарету.
- Блин, ну где зажигалка-то? Памятная, мне жена на десять лет свадьбы дарила.
- Потерял, наверное. Сиди, я сейчас спички из бытовки принесу.
Напарник встал и полез по металлической лестнице на верхний пролет. Хлопок взрыва и вспышка отбросили его от двери. Повалил вонючий дым, из бытовки, матерясь, выскакивали электрики. Сергей рванул вверх по лестнице.
- Блин, опять пожар, что ли?!
- Да это Петька, придурок, в твою микроволновку самодельную яйца поставил вариться. Идиот. Взорвались к едреней фене, ему крышкой по лбу заехало.
Из развороченного блока нещадно воняло сероводородом. По корпусу пробегали какие-то искры. Сергей, прикрывая рот рукавом, выдернул вилку из розетки и плеснул в полыхающее нутро воды из чайника. Очередная вспышка опрокинула его на пол.
- Серёга, вставай, всё нормально. И это… Прости меня, это я твою зажигалку зажилил. Приглянулась мне она. И ещё. Ты мне в девяносто девятом году пятьсот рублей одолжил, а не спрашивал. Забыл, наверное. На, забирай.
Смущенный напарник протягивал зажигалку и смятую купюру. Сергей растерянно почесывал закопченный лоб, когда зазвонил телефон. Голос директора был непривычно приветливым.
- Сергей…э-э…Васильевич! Извините, что беспокою. Я никак заснуть не могу. Понял, что с лишением вас премии за первый квартал я ошибся. Я уже бухгалтера разбудил, она сейчас к вам едет, чтобы деньги выдать. Вы уж простите, пожалуйста. Спокойного дежурства.
Серёга ошарашено посмотрел на остатки волнового блока. Он, что ли, сработал? Взрыв, энергетическая накачка. И Останкинская башня, выступившая в качестве гигантской антенны-резонатора. Так сигнал мог и всю Москву накрыть. А то и всю Московскую область.
Получив дома телеграмму из Иркутска «Прости. Люблю. Встречай», он уже не удивился.
* * *
Президент устало потёр лоб. День выдался совершенно сумасшедший. В пять утра его разбудил помощник: из Америки по специальной «красной линии» позвонил Обама.
Обама долго всхлипывал в трубку и шмыгая носом говорил про вину США за принесенное России зло, а затем заявил, что в знак особого доверия и признания заслуг русских перед человечеством немедленно демонтирует и высылает все американские атомные боеголовки пароходом в Россию.
- И вообще! Самолет придумал ваш Можайский, а не эти братики-придурки Райт, радио – Попов, а не Маркони, а лампочку – Яблочков, а не Эдисон! Голливуду срочно присвоим имя Эльдара Рязанова! Ы-ы-ы! И на Луне мы не были, это разводка! Гады мы пендосские, нет нам прощения! Ы-ы-ы! Аляску вернём!
Обама зарыдал в голос и отключился.
Пока президентский кортеж ехал в Кремль, отзвонился озадаченный Патрушев и сообщил, что два миллиона монгол со всеми своими баранами и верблюдами пересекли границу в Читинской области и прут на Москву.
- Откопали могилу Чингисхана и тащат нам шестьсот тонн золота в качестве компенсации за иго. А скот, жён и детей отдают за проценты – всё-таки больше пятисот лет прошло. Извиняются. Говорят, больше нечем отдавать, только если Евросоюз спалить, если мы попросим. Что делать-то?
- Так, золото забрать по описи, их пока поселить в палатки и записать в буряты. Или в тувинцы, Шойгу позвони. Про Евросоюз подумаем.
В Кремле шквал информации накрыл с головой.
Олигархи захватили «Матросскую тишину» и умоляли о пожизненном заключении. Наиболее рьяные припёрлись со своим оружием на Лубянку и требовали провести их в камеры.
Эстонцы выбивали разрешение отлить тысячу Бронзовых солдат и расставить их на всех перекрестках, а их самих – переименовать из «эстонцев» в «пендочухонцев».
Президентша Латвии просила записать её на курсы русского языка, но чтобы «не очень дорого».
Японцы вкрадчиво предложили включить в состав Сахалинской области острова Цусима, Хонсю и Сикоку, за что посулили триллион долларов, а в обмен попросили согласия песню «Врагу не сдается наш гордый «Варяг» сделать государственным гимном Японии.
- Так, всё, голова уже кругом. С ума все посходили, что ли. Не соединяй пока ни с кем.
Президент подошел к окну и поглядел на непривычно пустую Красную площадь.
- А где народ-то весь?
- Владимир Владимирович, москвичи вспомнили о своих корнях и все уехали: кто картошку копать, кто могилку мамину поправить, кто мандарины окучивать. На Арбате только остались две напуганных старушки.
Президент отвернулся от окна и пошел к столу.
Он уже не видел, как из дверей Мавзолея, пошатываясь, вышел невысокий человек в старомодном, изъеденном молью костюмчике и галстуке в крупный горошек. Аккуратно отряхнув с лысины пыль, человек прищурившись с улыбкой смотрел на солнце.