Бархатная дальневосточная революция
В кабинете председателя комитета Законодательной думы Хабаровского края по вопросам строительства, ЖКХ и ТЭК Сергея Сокуренко царит бардак: столы завалены коробками, пакетами, папками с бумагами. Поверх вещей лежит ватман с наклеенными фотографиями Сокуренко в разных рабочих ситуациях, работа украшена цветными рисунками и декоративными звездочками. Это подарок от сотрудниц аппарата краевой думы, который Сокуренко возглавлял до того, как стал депутатом.
Сокуренко собирает вещи, потому что 8 сентября с треском проиграл выборы: за него на одномандатном округе в Хабаровске проголосовали в четыре раза меньше человек, чем за директора городского краеведческого музея Ивана Крюкова, шедшего от ЛДПР.
На интервью Сокуренко приехал с торжественного открытия участка автодороги Хабаровск — Владивосток, где он стоял рядом с губернатором края, чем явно очень горд. Похоже, депутат никак не может поверить, что на днях срок его полномочий закончится, все силится понять, как же так произошло.
«Погода была не самая хорошая (в день выборов в Хабаровском крае был тайфун — Ред.), и мне кажется, народ как шел на выборы, опустив голову, прячась от дождя, так и на участке проголосовал, не поднимая головы, — рассказывает единоросс. — Да если бы выдвинули оленя или медведя, то народ только потом понял бы, что избрал даже не человека.
Я не хочу население обидеть, но произошел какой-то феномен, который следует изучить, потому что это дальневосточный диагноз».
Новая партия власти
Проиграл 8 сентября не только Сокуренко — в Хабаровском крае в этот день рухнул весь привычный порядок вещей.
Для полной смены власти в регионе хватило одного года — в прошлом сентябре губернатором региона стал экс-депутат Госдумы от ЛДПР Сергей Фургал, а спустя год его партия победила вообще на всех проходивших в регионе выборах.
Теперь в краевой думе у ЛДПР 30 мандатов из 36 (у КПРФ — три, у «Единой России» — два, и один — у «Яблока»). В городской думе Хабаровска «либерал-демократам» ушло 24 мандата из 25 (один — «Справедливой России»). Во втором по значению городе края, Комсомольске-на-Амуре, выборы мэра выиграл кандидат от ЛДПР Александр Жорник, а в гордуме там теперь будут заседать 24 депутата от ЛДПР из 25 (один — от КПРФ). На довыборах депутата Госдумы от Хабаровского края также победил кандидат от ЛДПР Иван Пиляев.
То есть из распределявшихся 8 сентября 88 кресел представители «Единой России» сядут только в два.
«[В Хабаровском крае] произошла смена власти, отодвинуты абсолютно все старые кадры, которые много лет занимались управлением региона и назывались его политической элитой», — констатирует главред издания «Хабаров.today» Алексей Капер.
По словам политолога, декана социально-гуманитарного факультета Тихоокеанского государственного университета (ТОГУ) Илдуса Ярулина, агитаторы ЛДПР внушали людям, за кого точно не надо голосовать, и выбили все крупные фигуры, как при игре в городки. «Даже николаевский олигарх Валерий Постельник, под которого зачистили округ, убрав не только коммуниста, но и кандидата от ЛДПР, все равно занял даже не второе, а третье место! Не получили вторых мест и большинство других представителей истеблишмента», — говорит Ярулин.
Первые симптомы
Мало кто ожидал, что в не самом бедном и не самом протестном регионе вдруг произойдет настоящий переворот. Ничего особенно стыдного или ужасного единороссы в Хабаровском крае не делали — примерно так же они действуют и в других регионах.
Основная вина, соглашаются все мои хабаровские собеседники, лежит на предыдущем губернаторе края — Вячеславе Шпорте. Долгие годы он работал на Авиационном заводе имени Гагарина (КнААЗ) в Комсомольске-на-Амуре, где прошел путь от сборщика-клепальщика до технического директора. Заслуженный единоросс (член политсовета партии «Единство» с ее основания) стал в 2003 году депутатом Госдумы. В следующий созыв не попал (стоял слишком низко в партийном списке), но зато в 2009 году был назначен губернатором.
В 2013 году Шпорт остался на второй срок, выиграв выборы с результатом 63,92% голосов, и начал стремительно «бронзоветь».
«Он слушал только то, что хотел услышать, и только от тех, кого хотел слышать, а все остальное — это происки врагов и гнилая интеллигенция», — рассказывает Ярулин.
По его словам, Шпорта в крае не очень любили, тем более что пришел он на место Виктора Ишаева, «мастодонта и народного губернатора». «Тот был, может, иногда и самодур, но делал все для людей, он был хозяин, на перспективу работал», — добавляет политолог.
По словам журналиста Капера, Хабаровский край никогда не выделялся с точки зрения оппозиционности: «Губернаторов мы не свергали. Наоборот, была жесткая рука Ишаева, который давил оппозицию, тут все было зачищено и стерильно».
Последние два года своего губернаторства Шпорт якобы почти перестал участвовать в принятии решений и рассказывать людям, что он делает. Живо интересовали его только самолеты, а особенно Sukhoi Superjet 100, который производят как раз на авиазаводе в Комсомольске-на-Амуре.
Самолет, как известно, оказался проблемным, от него начали постепенно отказываться заказчики, а в мае 2019 года случилась катастрофа в Шереметьево, практически похоронившая надежды на успешное будущее самолета.
Пенсионная реформа, скандал с «клубничным полпредом» (представитель Шпорта в Комсомольске на джипе давил клубнику на плантации молодого фермера, который отказался платить за аренду земли большую сумму) — претензии к Шпорту копились.
Последним гвоздем в крышку губернаторского гроба стали его слова на встрече с Путиным о том, что средняя зарплата врача в крае составляет 81 тысячу рублей.
«Тут такая волна поднялась! В Хабаровском крае же было две реальности — потемкинская деревня из отчетов и серьезно отличавшаяся от нее действительность», — говорит политолог Ярулин.
Жители края как-то выживали в «серой зоне», в том числе за счет браконьерского вывоза леса в Китай, но после введения санкций крутиться стало тяжелее. «Экономики толком нет — ни одного завода серьезного не осталось, а все проблемы Шпорт решал за счет кредитов — на момент его ухода общий долг составлял 56 миллиардов рублей. Значительную часть бюджета приходилось тратить на обслуживание долга, а на развитие денег не было», — продолжает Ярулин.
Тем не менее ни Шпорт, ни команда московских технологов во главе с Сергеем Гречишниковым не волновались. «На встрече в начале августа я им говорил, что ситуация тяжелая, а они мне: «Да чего тяжелого! У нас все готово уже — будет 40% явка, и 60% за Шпорта, все железно». Ну мы же тут деревня, чего нас слушать», — вспоминает политолог.
Избирательную кампанию Шпорта критикует даже депутат Госдумы от Хабаровского края единоросс Борис Гладких:
«Я откровенно и прямо говорю: более бездарной кампании, чем кампания 2018-го на тот момент действовавшего губернатора, я, честно говоря, еще не видел».
По его словам, «технологи, отдельные министры и какие-то случайные товарищи» не допустили «Единую Россию» до кампании, хотя сам Гладких предупреждал губернатора, что тот «не пройдет, и это видно невооруженным глазом». «Не было никакой программы по развитию на следующую пятилетку, а поход на третий срок — это очень ответственный шаг. Шпорту надо было снять с себя бронзовый лоск и пойти к людям, причем за год до выборов», — говорит Гладких.
Вопреки желаниям
Самое смешное, что победивший Шпорта Фургал не очень-то и стремился стать губернатором. «Сто процентов, что он не хотел этого, ему было бы намного спокойнее работать депутатом Госдумы», — уверен журналист Капер.
Так как Фургал был относительно известным в крае политиком (на выборах в 2013 году он занял второе место с 19%), то он, по словам источника, близкого к региональной власти, предупреждал тех, кто выбрал его соперником Шпорта, что если пойдет на выборы, то может их выиграть, и предлагал еще раз хорошенько подумать. Но Фургала очень настойчиво попросили.
Единоросс Гладких, который сидел с Фургалом в Госдуме, утверждает, что коллега ему и вовсе говорил следующее:
«У меня нет желания заниматься губернаторской работой, давай думать, что делать, чтобы Шпорт прошел, потому что я и с ним не хочу ссориться».
Как бы то ни было, Фургал (несмотря на не самую богатую и активную кампанию) уже в первом туре совсем ненамного, но Шпорта обошел.
Перед вторым туром Гладких предлагал Шпорту «сделать образ более простым» и «чтобы две недели радио и телевидение говорило голосами простых граждан, представителей разных профессии». Но Шпорт ограничился записью совместного видеоролика с Фургалом, который согласился в нем стать заместителем Шпорта, то есть как будто бы отказался от борьбы.
Но было уже поздно: люди поверили, что перемены возможны. «Если на первый тур многие махнули рукой, то перед вторым я впервые видела, как мужчины бросают рыбалку и едут в город, чтобы успеть проголосовать», — вспоминает телеведущая местного канала «Губерния» Софья Епифанова.
Тефлоновый мессия
Фургал победил, получив без малого 70% голосов избирателей при явке в 47%. «Людям дали новую надежду. Или химеру какую-то. Это как у Бальмонта (на самом деле у Беранже — И.А.): «Честь безумцу, который навеет человечеству сон золотой». Вот люди сами себе навеяли сон и сделали ставку на нового мессию, что он все зачистит и все будет хорошо», — рассуждает политолог Ярулин.
Новый губернатор оправдал народные ожидания, сделав несколько популярных (многие называют их популистскими, а самого Фургала сравнивают с ранним Ельциным) шагов. Так, губернатор уменьшил число министров, запретил им летать бизнес-классом, снизил себе зарплату до МРОТ, в два раза сократил пенсии бывшим чиновникам и депутатам, а также выставил на продажу яхту, находившуюся в собственности правительства Хабаровского края.
Показухи при этом стало меньше. Если Шпорт каждый год варил на набережной Амура уху, которую бесплатно раздавали всем желающим (процесс активно освещали в СМИ), то Фургал этого делать не стал.
«Ожидания населения после протестного голосования стали оправдываться: Фургал выступает в роли защитника, который разносит чиновников из старой команды, что на ура встречается населением», — говорит главред «Хабаров.today» Капер. Губернатор жестко распекает министров на публике, а за закрытыми дверями и вовсе на них кричит.
Показательные порки (видео с закрытых совещаний кто-то сливает в Сеть) и увольнения нравятся народу.
По мнению Капера, Фургалу помогает опыт в бизнесе 90-х годов: «Тогда выживал сильнейший, и его это закалило. Он руководил компанией, связанной с металлоломом, полутемной областью. Он не губернатор-одуванчик, он действительно жесткий руководитель».
Совсем по-другому новый губернатор общается с населением края. «В отличие от Шпорта, Фургал ездит по краю, его команда записывает жалобы и отвечает на них. Наладился контакт между властью и людьми, чего раньше практически не было, — люди верят, что власть их слышит, а это дает надежду, что она что-то сделает», — говорит Ярулин.
Фургал с готовностью принимает людей в администрации. Например, общался с вкладчиками АТБ и дольщиками. «Они долго митинговали, но при Шпорте к ним даже чиновников низшего звена не пускали, а Фургал сразу после избрания начал собирать заседания и по два-три часа разбираться вместе с дольщиками, застройщиками и чиновниками. По итогам назначался срок решения проблемы, и люди стали заселяться», — говорит Капер. Встретился Фургал даже с координатором местного штаба Навального Алексеем Ворсиным.
Его, как и при Шпорте, не зарегистрировали на выборах (на этот раз в горсовет), и на встрече губернатор лишь посочувствовал Ворсину и предложил идти в суд. Тем не менее координатор штаба Навального губернатора хвалит.
— Когда я встал с пикетом, ко мне через 20 минут вышла пресс-секретарь губернатора и сказала, что меня примут. Где такое возможно представить? — говорит он.
— То есть Фургал лучше, чем Шпорт?
— Конечно! Давайте честно признаем, что Сергей Фургал — талантливый политик, и я вижу, что он на наших глазах может стать губернатором-тяжеловесом, как те, которых мы знали в 90-х. Другие победившие в 2018 году губернаторы [от системной оппозиции] не смогли оправдать народное доверие, а Фургал чувствует этот нерв и может сильно укорениться.
— Вы его так хвалите, но он же все-таки не оппозиционер? — удивляюсь я.
— Можно похвалить даже единоросса, если он что-то сделает хорошо. И потом, вот есть какой-то бизнесмен в регионе, и он хочет заниматься политикой. Куда ему идти? К Навальному? Он пойдет в системную партию, как это сделал Фургал в 2005 году.
Но он же не является идейным жириновцем, и системные партии не монолитны, и их победа приближает прекрасную Россию будущего.
— А критиковать будете его?
— Конечно, уже. Но мне теперь сложнее, чем любому другому координатору, ведь тому можно взять бестолкового губернатора от ЕР и бомбить про него на камеру, а здесь критика в лоб не пройдет, нужно хитрее действовать. Любая смена власти — это лучше, но рано или поздно мы придем в оппозицию, потому что у нас все равно разное видение прекрасной России будущего.
Пока реальных хозяйственных достижений у губернатора не так много, но всем в крае понравилось, как Фургал разобрался с проблемой школьного питания. «До этого в школах было разное меню для льготников и тех, кто заплатил деньги. То есть кому-то меньше мяса в суп накладывали. Фургал выделил краевые деньги, чтобы уравнять детей, и сказал районам и городам сделать то же самое», — рассказывает Ворсин.
По словам Капера, Фургал требует, чтобы богатые золото- и лесодобытчики, которых не совсем корректно завели в ТОРы, платили налоги, начал решать проблемы с дорогами, которые тяжелыми машинами разбивают лесопромышленники, передавая их им на содержание. «Постановка вопросов стала другая, он требует, чтобы от бизнеса была отдача, а у центра просит помощи, а не отчитывается об успехах. Это импонирует населению», — утверждает Капер.
Фургал — вменяемый человек, говорит Ярулин, и хотя за 11 лет в Госдуме особо ничем не засветился, за год изменился, умеет слушать, и у него есть хорошие задумки. «Он понимает, что промышленность сюда не придет и надо возродить то, что есть, опираться, как в Китае, на собственные силы, поднимать сельское хозяйство, которое при Шпорте загубили. Возможно, Сечин будет строить завод по сжиженному газу, и у нас достроили наконец аэропорт, который в перспективе хочется сделать международным хабом из-за удобного его расположения», — говорит политолог.
Главное же, уверен Ярулин, что Фургал «пока ничего не сделал во вред краю, и радикальных шагов по ухудшению ситуации нет».
Почти никто в области не спорит с тем, что у губернатора очень высокий, даже «невероятный» уровень поддержки. Никого не беспокоит процветание завода «Амурсталь», принадлежащего теперь жене Фургала и получавшего и раньше разнообразные преференции, или то, что в правительстве Фургала по-прежнему работает множество министров Шпорта.
«Население не сомневается в нем, что бы с ним ни происходило, — например, ролики о том, как его пытаются задержать сотрудники лесхоза, никак не повлияли на его рейтинг.
Если он детей будет есть, и это не повлияет. Вот такой феномен сложился. Ничего к нему не прилипает, он тефлоновый», — говорит журналист Капер.
В кольце врагов
Популярный губернатор (за ним уже закрепилось прозвище «народный») весь год жаловался, что законодательная дума, где большинство оставалось у «Единой России», не дает ему нормально работать. «Парламент начал набирать силу, стал оппозицией губернатору, единороссы всячески показывали, что будут влиять на процессы», — говорит Капер.
По мнению Епифановой, предыдущий состав закдумы очень цеплялся за власть и дискредитировал себя тем, что противостоял губернатору. Например, депутаты запретили ставить во главу партийных списков «паровозов», хотели сами назначать вице-губернаторов (впрочем, Гладких утверждает, что на это предложение Фургал сначала отреагировал положительно).
ПРОДОЛЖЕНИЕ