«Горная невеста»: тихие страсти
Изначально фильм интриговал по двум причинам. Во-первых, он получил несколько призов в Венеции, в частности, престижный Особый приз жюри. Во-вторых, в «Горной невесте» отметился российский оператор Михаил Кричман. Это любимый оператор Андрея Звягинцева, работавший над всеми фильмами именитого постановщика.
Оригинальное название «Горной невесты» – «Вермильо» (Vermiglio). Так называется коммуна на самом севере Италии, где происходит действие. А стартует оно в 1944 году, в разгар Второй мировой. В это время Вермильо было обескровлено – все молодые мужчины ушли на фронт. Тема подобной «обескровленности» хорошо раскрывается в чехословацкой драме 1964 года «Алмазы ночи». В ней два парня сбегают от нацистов на территории Германии, но в итоге попадают в городок, где против них выступает целая «армия» бойких немецких пенсионеров. Необычное и жутковатое зрелище.
Впрочем, вернёмся к «Горной невесте». Это не военное кино. Война здесь присутствует лишь в виде неявных душевных травм. А начинается всё с возвращения в Вермильо одного из местных мужчин по имени Аттилио. Точнее – его приносит на своей спине чужак-сицилиец Пьетро. Оба мужчины сбегают с войны, но коммуна относится к этому дезертирству со сдержанным пониманием. Не в последнюю очередь из-за местного интеллигента – школьного учителя Чезаре, пользующегося всеобщим уважением. Аттилио – часть его обширной семьи, поэтому Чезаре предоставляет Пьетро приют. В конце концов в симпатичного чужака влюбляется старшая дочь учителя Лючия. Она-то и станет «горной невестой», вынесенной в заглавие. Однако у Пьетро есть одна важная тайна, которая приведёт к ключевому конфликту фильма.
Я неоднократно писал, что итальянские режиссёры здорово умеют изображать семью: например, так было в «Руке Бога» Паоло Соррентино и «Чудесах» Аличе Рорвахер. В «Горной невесте» малоизвестный итальянский режиссёр Маура Дельперо не уступает более именитым коллегам. Тут семья тоже становится центром притяжения смыслов. Дельперо скрупулёзно показывает жизнь учительской семьи. Несмотря на интеллигентность Чезаре, он и его близкие неотделимы от простого крестьянского быта. Семья живёт небогато, детей много, учителю приходится принимать жёсткие неприятные решения. Например, выбрать из кучи детей одного самого способного и именно ему дать полноценное образование. Остальные, стало быть, останутся полуобразованными и будут помогать матери по хозяйству. Бедность этой семьи режиссёр наглядно показывает через искусство. У Чезаре есть граммофон и лишь две пластинки с классической музыкой. Учитель не может позволить себе третью, но всё же заказывает её из города в ущерб семейному бюджету. На недовольство жены остаётся лишь ответить: «Но это ведь пища для души».
Всё в фильме выглядит аутентично: убранство помещений, одежда, лица. Это сближает картину с классическим итальянским кино, таким как «Отец-хозяин» (1977) Паоло и Витторио Тавиани. Сама же Маура из итальянской классики особенно выделяет Витторио Де Сику и Эрманно Ольми. Эти режиссёры, как и братья Тавиани, снимали кино про бедняков и крестьян (тут можно вспомнить «Похитителей велосипедов» Де Сики и «Дерево для башмаков» Ольми). Впрочем, корни этой аутентичности растут не в последнюю очередь из семьи. Дедушка Мауры был школьным учителем в Вермильо, так что постановщица искала вдохновение для работы на улицах, по которым ходили её предки. Глубокая связь с местом действия сыграла не меньшую роль, чем влияние великого итальянского кино. Прототипом семьи Чезаре является семья Дельперо. Ещё одна важная деталь: в съёмке было задействовано множество непрофессиональных актёров – простых людей – в том числе из Вермильо. Одежда использовалась либо старая, прямиком из 40-х, либо реконструированная, с вниманием к историчности. Поэтому из кадра ничего не выбивается. Фильм как бы «ладно скроен», с прилаженными друг к другу «детальками».
«Горная невеста» не сводится к изображению деревенского быта, к теме бедности и даже любовной драме. Во многом это история взросления на примере всё той же учительской семьи. В ней выделяются три сестры. Младшая Флавия самая способная, именно ей предстоит учиться в Тренто. Средняя Ада – самая загадочная и, возможно, самая одинокая. Старшая Лючия – эдакий «тихий ангел». В ней тоже есть определённая загадка, за её хрупкостью как будто скрывается большая сила, которая выходит за пределы фильма. Наверное, она и самая смелая из всех. В разговорах о типичных деревенских жителях старой закалки можно услышать расхожую фразу: «он никогда не выезжал за пределы своей деревни». Именно Лючия в итоге вырывается из замкнутого семейного круга и уезжает (пусть и на время) в очень далёкую Сицилию. Сам фильм несёт в себе эту «силу тихих». Он похож на осторожно ступающего лесного зверя: тихий, красивый, гордый, полный скрытых неведомых сил.
В интервью Маура Дельперо рассказывала, что хотела снять фильм, в котором будет больше образов, нежели слов. При таком подходе особо важную роль приобретает операторская работа. Тут-то в дело и вступает Михаил Кричман. В «Горной невесте» общая сдержанность – в повествовании и поведении героев – подчёркивается скупой цветовой палитрой. Преобладают в ней голубовато-холодные тона, иногда разрезаемые приглушённо-яркими вкраплениями – то красный головной платок мелькнёт на фоне зелёного поля, то красная кофта на фоне строгих синих гор.
Приглушённые цвета придают кадрам сходство со старыми фотографиями. Всё это, конечно, неспроста. Важными источниками вдохновения режиссёра были живопись и фотография. По словам Мауры, при подготовке фильма использовались фото из семейного архива. В свою очередь Михаил Кричман говорил о влиянии «Архива планеты» на изобразительные решения «Горной невесты». Референсы из живописи уловить сложнее, но тот же Кричман называл Каспара Давида Фридриха – немецкого живописца и мастера пейзажа (в том числе – горного!).
Сходство со старыми фотографиями привносит в кино эффект безвременья. Далеко не в каждом кадре здесь чувствуются 1940-е годы! Это делает фильм более универсальным. Та же Вторая мировая начинает восприниматься как собирательный образ войны, пока редкие разговоры не выдают точное время:
– Бегство от войны – удел трусов.
– Тебе легко болтать – не был ни на первой войне, ни на второй.
Скупость у Мауры Дельперо работает на точность. Казалось бы, тему солдатского посттравматического синдрома она особо не затрагивает. Но вот начинается очередной разговор и несколько вскользь брошенных фраз раскрывают тему лучше, чем долгие стенания:
– Мужчины, пришедшие с войны, хранят тайны. Будто им языки поотрезали.
«Горная невеста» может растрогать, но не вызывает вау-эффекта. Вместе с тем это кино, которое хочется как бы вставить в рамочку и повесить на стену, даже понимая всю невозможность жеста. Есть в этом фильме что-то родное, несмотря на всю далёкость Северной Италии 40-х. Универсальный язык кино в действии – сила, сближающая людей со всего мира!