Армия и флот – тоже не самые лучшие друзья, потому что они могут, как друзья, существовать, только основываясь на сильной экономике. Самый лучший друг – рост внутреннего спроса и предложения, подчиненный благосостоянию собственного народа. Какой резон был погружаться в эту бесконечную дыру и тратить людей и миллиарды на то, чтобы закрепиться там, где места тебе нет? Полтора века назад были положены сотни тысяч «отцов, и дедов, и братьев» ради южных славян, чтобы и турок, и немцев от них отогнать, дабы воссияла идея панславизма.
Первая мировая – начало от Сербии, от угнетенных славян в Австро-Венгрии. Число погибших россиян в Первой мировой – более полутора миллиона человек. Сейчас и южные, и западные, и какие угодно славяне замечательно пристраиваются у теплой печки ЕС, и панславизм – маргинальное течение.
Нет любви, нет братства, нет привязанности, а есть голый расчет в треугольнике «США – Германия – Россия», или даже что-то, подозрительно напоминающее нелюбовь.
40–50 лет назад «военная помощь составляла 1% всей продукции машиностроения в Советском Союзе». «В 1975 году общее количество вооружений трех основных арабских стран составляло от 7 до 14% советского количества. Если к этому добавить остальные арабские страны, то этот показатель будет колебаться между 9 и 19%. Так, Египет, Сирия и Ирак имеют около 5500 советских танков, в то время как у всех арабских стран вместе взятых 7500 танков при 40 тыс., имеющихся у Советского Союза.
Сопоставимые данные по боевым самолетам: 1200 и 1600 по сравнению с 8600 во всех видах советских вооруженных сил». Это данные из книги, бывшей когда-то в спецхране в цековских учреждениях – «Советская экономика в перспективе» (сборник докладов, представленных Объединенной экономической комиссии Конгресса США 14 октября 1976 года).
«Более двух десятилетий Советский Союз выделял на военную помощь Ближнему Востоку около 2% всего своего оборонного бюджета и почти 6% своего производства вооружений (в том числе и усилий в космосе)… Со временем большая часть рассчитанных показателей военной помощи значительно возросла: так, военная помощь этому региону увеличилась с 1,1% оборонного бюджета в течение 1955–1966 годов до 1,7% в конце 60-х годов и достигла 3,5% в 1971–1974 годах, то есть показатель возрос более чем в 3 раза» (там же, с. 76–77).
Куда все это делось? Десятки или даже сотни тысяч людей, которые прошли через «экспорт революции», через «расширение влияния», через «распространение идей социализма». Они и сейчас еще есть среди нас, с тоской вспоминая знойные ночи и базары где-нибудь в Багдаде или Триполи, Каире и Дамаске. Миллиарды долларов, заработанных и списанных. Какая часть списана?
Потом нас взяла в плен идея постсоветского пространства, в конечном счете рассыпавшегося, как разбитая ваза. Кто-нибудь считал размеры переданного Россией в виде ценовых льгот и списанных долгов в 1990-х – 2000-х годах? Где все это? Где эти немереные усилия? Есть только постепенно сжимающаяся общность.
Сейчас нас неумолимо захватывает евразийская идея, и чтобы она совершилась, будут затрачены новые люди и новые ресурсы. Прогноз
– с тем же результатом.
Почему? Потому что мы привычно – вместо сухого, рационального расчета – попадаем в плен идеологии, которая заставляет, растрачивая собственный народ и его ресурсы, не жалея его сил, его жизней, его денег, его еды, его домов, отдавать все это куда-то на сторону – в погоне за мифами, на других океанах, в чужих песках.
Потому что нужно бы сначала устроить собственную жизнь – в достатке и на свободе, с растущей собственностью, с отличными дорогами, с эффективной экономической моделью, а уже в меру этого – расширяться, а точнее, привлекать к себе рядом живущие народы и государства.
В России народ никогда так и не смог накопить семейную собственность. Каждое поколение последние сто с лишним лет начинало с нуля.
Есть замечательная идея – изоляционизм. Она не означает отсутствия внешней политики, или же слабой армии, или же отказа от торговли оружием за рубежом.
Она означает только одно – лишнего делать не нужно, подчиняясь еще одной жар-птице и оставаясь тотально бедными.
Всю экономическую политику я бы свел к нескольким простым формулам. Притормозить в том, чтобы переливаться за края. В панславизме, интернационализме, в защите постсоветских границ, в православной солидарности, в евразийстве с его поворотом на восток, в тысяче других идей, которые может породить воспаленное воображение.
Нельзя больше оставаться бедными.
Нужна хотя бы пара десятков лет относительной экономической свободы, легких налогов, низкого процента и устройства самих себя на новой, более удобной квартире.
Что касается отношений с соседями – ближними, дальними, партнерами и совсем не партнерами – то, как показывает жизнь, нет ни своих, ни чужих, ни ближних, ни дальних. И армия, и флот – тоже не самые лучшие друзья, потому что они могут, как друзья, существовать, только основываясь на сильной экономике.
Самый лучший друг – рост внутреннего спроса и предложения, не накачанного гормонами и антибиотиками, подчиненный благосостоянию собственного народа, а не тоннам и баррелям.
Сухой, рациональный расчет, в котором есть место только обогащению собственного народа и защите интересов его собственности, а не защита чьих-то интересов, в какой бы «изм» они ни укладывались.
Это и есть, по крайней мере сегодня, лучшая формула «братства навек» с любым, кто живет по ту сторону границы.
Источник: Блог Якова Миркина
Теги:
холодная война, СССР, Сербия, Россия, экономика, Запад, славяне, экономическая война
