Убрать Свидетелей. За что в России преследуют свидетелей Иеговы и почему власти считают их экстремистами? Обсуждение на Радио "Свобода" (+ ВИДЕО)

Марьяна Торочешникова: А вы знали, что в России живут по меньшей мере сто тысяч человек, которых можно прямо сейчас схватить, обвинить в экстремизме и бросить в тюрьму? Потом будут обыски, следствие, суды, приговоры, которые практически невозможно отменить, и все это будет происходить в рамках закона. И все эти люди, сто с лишним тысяч человек: мужчины, женщины, пенсионеры, маленькие дети, – мирные люди, даже пацифисты, но у них есть одна проблема – они последователи религиозного движения Свидетели Иеговы, а эта организация в России признана экстремистской и запрещена. Что не так со Свидетелями Иеговы, почему власти ополчились на них и выбрали предметом для репрессий — в этом мы попытаемся разобраться сегодня.

https://www.youtube.com/watch?v=6Rc11NvydVk В 2017 году Верховный суд России признал экстремистской и запретил деятельность религиозной организации Свидетели Иеговы. После этого по всей стране прокатилась волна возбуждения уголовных дел против последователей этой религии. По меньшей мере 50 регионов России охватывают дела против Свидетелей Иеговы, возбуждено 135 уголовных дел, по которым проходят 295 подозреваемых и обвиняемых.

44 Свидетеля Иеговы остаются в следственных изоляторах, 21 человек осужден. В Орле Деннис Кристенсен приговорен к шести родам колонии, Сергей Скрынников там же — к штрафу в 350 тысяч рублей. В Томске Сергей Климов получил шесть лет лишения свободы. В Пензе Владимиру Алушкину назначили такой же срок заключения, его супруге Татьяне Алушкиной — два года условно. Это же наказание получили их единоверцы Галия Ольхова, Денис Тимошин, Андрей Маглев, Владимир Кулясов. В селе Вольнонадеждинском Приморского края шесть лет лишения свободы условно получил Григорий Бубнов. В Саратове к трем с половиной годам колонии приговоры Константин Баженов и Алексей Буденчук, Феликс Махаммадиев — к трем годам, Роман Гридасов, Геннадий Герман и Алексей Мирецкий — к двум годам колонии. В Хабаровске Валерию Москаленко назначен штраф в размере полумиллиона рублей. В Перми Александра Соловьева обязали выплатить 300 тысяч рублей штрафа, а Алексея Мецгера — 350 тысяч рублей. Такие же штрафы суд назначил Роману Маркину и Виктору Трофимову из города Полярный Мурманской области.

В чем их экстремизм? В этом мы с командой программы «Человек имеет право» пытаемся разобраться сегодня. Анастасия Тищенко изучила, за что конкретно судили Свидетелей Иеговы; Наталья Джанполадова встретилась с представителем Европейской ассоциации религиозной организации Свидетели Иеговы, а я переговорила с директором Информационно-аналитического центра «Сова» Александром Верховским. Этот Центр на протяжении многих лет изучает, в числе прочего, и то, как Россия борется с экстремизмом. Я очень мало знаю об этой религиозной организации. Раньше ходили проповедники – молодые мужчины (я ни разу не видела женщин – Свидетелей Иеговы) и раздавали всем какие-то брошюры.

Анастасия Тищенко: Раздавали они, скорее всего, журналы «Сторожевая башня» и «Пробудитесь», которые теперь признаны экстремистскими. И у меня тоже с детства представление о Свидетелях Иеговы как о такой страшилке: звонят в дверь из ЖЭКа или Свидетели Иеговы – не открывайте. И при этом всегда говорили слово «сектанты». А уже когда начинаешь разбираться, понимаешь: они тоже христиане, Иегова – это бог. Как мне пояснял их представитель, они считают Иегову единым богом и отрицают Троицу.

Марьяна Торочешникова: Вот вы разговаривали с Ярославом Сивульским: в чем их принципиальное отличие от всех остальных? Я знаю только, что они запрещают переливание крови.

Анастасия Тищенко: Раньше еще запрещали пересадку органов, но потом отменили это.

Наталья Джанполадова: Как я понимаю, они еще не празднуют разные светские государственные праздники, ссылаясь на то, что это не прописано в Библии.

Ярослав Сивульский: Свидетели Иеговы верят в Иисуса Христа, в бога Иегову, верят в то, что на земле очень скоро будет новый мир, более счастливая и радостная жизнь. Мы не верим в то, что бог – Троица. Иегова – это бог, Иисус – его сын, и святой дух – это не личность, а сила. Мы не верим в загробную жизнь и многие другие вероучения, которые не основаны на Библии. Свидетели Иеговы вначале назывались – «исследователи Библии», то есть они очень скрупулезно исследовали библейские учения, отметали те, которые не находили подтверждения в самой Библии, и остановились только на том, чему на самом деле учит Библия. Вот в этом главная особенность Свидетелей Иеговы – они живут по Библии, стараются применять ее законы в своей жизни. Ну, и еще одна известная особенность Свидетелей Иеговы: они следуют примеру Иисуса Христа, проповедуют свои взгляды, свое понимание Библии другим людям.

Марьяна Торочешникова: То есть, судя по всему, изначально это был такой кружок читателей Библии? Тогда почему же их называют сектой? «Секта» – это какое-то очень гнусное слово, с душком, и если кого-то называют сектантами, сразу представляется что-то очень нехорошее типа «Аум Синрике»…

Александр Верховский: Религиоведческое сообщество в подавляющем большинстве настаивает на том, что невозможно дать нормальное определение этого слова. У него есть некий исторический бэкграунд, это касается разных мелких ответвлений в христианстве, но переносить его на какие-то внехристианские феномены довольно сложно. На этом месте начинается большая научная дискуссия, которую никак невозможно вместить в правовые рамки. Это слово повисает в воздухе, но им продолжают пользоваться риторически, и оно имеет несомненную негативную коннотацию, то есть всегда будет слышно осуждение: сектанты – это плохо. Александр Верховский Исходя из ортодоксальной христианской традиции, все отделившиеся от ортодоксии – сектанты. И когда это говорится внутри церковного языка, это нормально. Но когда это выходит в светский разговор, становится непонятно, в чем тут, собственно, претензия со светской точки зрения. И наши власти мыслят достаточно светски, поэтому им, в общем-то, более или менее все равно, во что конкретно веруют граждане, лишь бы эти граждане были лояльны. Руководство Пятидесятников, Адвентистов седьмого дня и так далее в определенных случаях могут критиковать власти, но в целом они лояльны. По крайней мере, это не конфликтная ситуация. А со Свидетелями Иеговы она изначально была конфликтная, они не хотели сотрудничать.

Наталья Джанполадова: Как говорил мне Ярослав Сивульский, к Свидетелям Иеговы такое отношение только в России и в некоторых мусульманских странах. А в Швеции им даже присвоили статус организации, которая является полезной для общества.

Анастасия Тищенко: Я как-то была во Франции с девушкой-француженкой, и мы увидели Свидетелей Иеговы с их журналами. Я спросила у нее: «Это же Свидетели Иеговы?» – и она ответила: «Да, это такие сектанты». И я подумала, что не только в России есть такой стереотип.

Наталья Джанполадова: Возможно, это именно из-за того, что они ходят по домам, проповедуют, заставляют людей их выслушивать.

Марьяна Торочешникова: Но это все равно не делает Свидетелей Иеговы экстремистами. Ведь экстремизм и экстремистская деятельность, по определению, приведенному в решении Верховного суда России по делу Свидетелей Иеговы, – это насильственное изменение основ конституционного строя и нарушение целостности Российской Федерации, а также публичное оправдание терроризма и иная террористическая деятельность, возбуждение социальной, расовой, национальной, религиозной розни, пропаганда исключительности, превосходства либо неполноценности человека по признаку социальной, расовой, национальной, религиозной принадлежности, воспрепятствование осуществлению избирательных прав, соединенное с насилием либо угрозой его применения. В общем, экстремисты – это насилие, терроризм, это люди с гранатами, которые реально ведут подрывную деятельность. Как же записали в экстремисты Свидетелей Иеговы?

Наталья Джанполадова: Технически я поняла эту схему. В 2009-м или 2010 году в какой-то из брошюр Свидетелей Иеговы, возможно, как раз в одном из выпусков их журнала «Сторожевая башня» некая экспертиза или просто какие-то люди усмотрели тексты, которые, с их точки зрения, выражают превосходство одной религии над другой. А потом решение, вынесенное в отношении какого-то одного журнала или текста, было экстраполировано сначала на другие тексты, а потом просто на всю организацию, что в итоге привело к ее ликвидации.

Александр Верховский: Юридически с ними случилась та же история, что до этого произошла, допустим, с мусульманами, последователями Саида Нурси. По весьма сомнительным основаниям запрещаются как экстремистские какие-то религиозные тексты, потом группа людей, которая все равно пользуется этими текстами, обвиняется в экстремистской деятельности за то, что они ими пользуются, и запрещается. В случае Свидетелей Иеговы это прошло два этапа: сперва запретили несколько местных организаций за то, что они использовали или якобы использовали эти запрещенные брошюры, а потом – всех вместе за то, что у них внутри центральной организации были вот эти запрещенные региональные. В сущности, обвинение сводится к тому (как это было в делах о запрете материалов), что они утверждают: их вера лучше остальных, – соответственно, они спасутся, а остальные не спасутся. Марьяна Торочешникова: А что именно есть в этих текстах?

Анастасия Тищенко: Я выписала несколько примеров. Запрещенный выпуск «Сторожевой башни» от февраля 2009 года: «Хотя Иосиф был маленьким, он уже понимал, что нужно дружить с теми, кто служит Иегове. Мы хотим, чтобы ты поступал правильно». И вывод экспертов: «Говоря «нужно дружить с теми», в тексте подразумевается, что одновременно не нужно дружить с другими. В этом состоит скрытая пропаганда розни на основе религиозной принадлежности».

Другой пример. «Сторожевая башня», выпуск от 1 марта 2002 года, запрещенный в России: «Священники Греческой Православной церкви и их сторонники пытались прийти на стройплощадку и помешать работе, но Иегова услышал нашу молитву и дал нам защиту». Вывод эксперта: «Возникает отрицательный образ церковных служителей, пытавшихся помешать строительству нового филиала общества Свидетелей Иеговы в Греции. В этом эпизоде церковного служителя представляют как человека коварного и нечестного. В тексте нет примеров праведного поведения церковных служителей, каких-либо обособлений или исключений». Видимо, если бы там было написано, что в целом и в Православной церкви есть неплохи люди, тогда обвинения были бы сняты.

Марьяна Торочешникова: Мне все равно очень сложно понять, где тут экстремизм.

Ярослав Сивульский: Во время слушания в Верховном суде наши адвокаты множество раз спрашивали представителей Министерства юстиции: в чем все-таки выражается экстремизм Свидетелей Иеговы? Есть ли какие-то факты, чтобы кто-то призывал не уважать другие конфессии или людей других конфессий? Таких фактов нет. Все обвинения строились вот лишь на том, что множество публикаций Свидетелей Иеговы находятся в списке экстремистских материалов, а из этого вытекает, что и конфессия Свидетелей Иеговы должна быть признана экстремистской. И на этом основано решение Верховного суда. Ярослав Сивульский Что же все-таки прозвучало в действительности? Прозвучало то, что Свидетели Иеговы считают себя истинной религией. Но это природа любой конфессии, любой религии — считать себя истинной. Если ты не считаешь себя частью истинной религии, зачем тебе поклоняться богу, осуществлять какие-то связанные с этим действия, если твоя религия не истинная?

Марьяна Торочешникова: В тексте этого решения мне понравилась одна фраза: «Государство, охраняя права, свободы, законные интересы человека и гражданина, общественный порядок…, выявляя факты деятельности, признаваемой экстремистской, не обязано ожидать негативного накопительного эффекта, когда количество нарушений, имеющих признаки экстремизма, приобретет иное качество, и их последствием будет являться не угроза каких-то нарушений и нарушение каких-либо прав, а прямо уже причинение вреда, разрушение…» То есть логика такая: сегодня он танцует джаз, а завтра родину продаст. Но ведь так можно вообще кого угодно признать экстремистом!

Александр Верховский: Сама концепция экстремизма очень широка, и он включает массу разнообразных действий, начиная с терактов или попытки государственного переворота, и вплоть до таких странных, туманных вещей. Обычно это объясняется так, что наша цель – предотвратить более тяжкие последствия, преследуя тех, кто сейчас на полпути к этим преступлениям. Объясняется это на примере, допустим, исламистских террористов: сперва они пишут какие-то слова, а потом идут и что-то взрывают. Соответственно, те люди, или какие-то группы, которые пишут похожие слова, но точно ничего не взрывают (вот Свидетели Иеговы – пацифисты, как известно), тем не менее, попадают в ту же рамку. Это очень странно, но именно так это и работает. И когда у них проходят обыски, силовики проходят с полной выкладкой: спецназ, выбитые двери и все такое, потому что это протокол борьбы с экстремистами.

Марьяна Торочешникова: Итак, власти запретили организацию, признали ее экстремистской, конфисковали все, что можно было конфисковать…

Наталья Джанполадова: Конфисковали все имущество, признали запрещенной организацию. В России на тот момент, в 2017 году, проживали около 170 тысяч последователей Свидетелей Иеговы, и все они, по сути, оказались вне закона. Любое собрание больше трех человек, где они читают Библию, молятся, общаются друг с другом, сразу считается преступлением, и все эти люди автоматически становятся экстремистами. И сколько было случаев, когда ОМОН и прочие спецслужбы врывались на такие собрания-богослужения Свидетелей Иеговы и всех клали лицом в пол! А там очень много пожилых людей: бабушек, дедушек.

Корреспондент: Безобидные верующие или опасные экстремисты? Правоохранительные органы уверены во втором варианте. На задержание Свидетелей Иеговы высылают группы захвата.

Анна Махнева: Я услышала шум на улице. Выйдя, увидела во дворе двух человек в масках. Я взяла ключи от калитки, открыла дверь, а на пороге стояли еще несколько человек.

Дарья Махнева: Мне стало страшно (плачет).

Корреспондент: 26 июня 2019 года в дом семьи Махневых из Калуги ворвались вооруженные люди. Романа обвинили в участии в деятельности экстремистской организации и в хранении запрещенной литературы.

Анна Махнева: Я услышала, как кричит Даша: «Этого не было в моей комнате! Объясните мне, что это здесь делает!»

Дарья Махнева: Как раз в этот день днем я пылесосила под кроватью, и там ничего не лежало.

Анна Махнева: И услышала голос мужа: «Это подброс».

Корреспондент: Подбросы запрещенной литературы и пытки — на это Свидетели Иеговы жаловались не раз. Последователей этого учения легко судить за экстремизм, ведь для обвинения достаточно их веры. Поводом для уголовного дела против пенсионера из Приморского края, например, стало чтение Библии и встречи с единоверцами.

Адвокат Алексей Избрехт: В тексте обвинительного заключения указано, что потерпевших нет и никакой ущерб не причинен. Даже свидетель обвинения утверждает, что никаких противозаконных, экстремистских действий ни Бубнов, ни иные Свидетели Иеговы в поселке Раздольный не совершали. Наоборот, он отзывается от них положительно.

Корреспондент: Прокуратура просила приговорить Григория Бубнова к семи годам лишения свободы. Суд учел, что пенсионер живет с тяжело больной матерью, за которой некому ухаживать, и назначил ему пять лет условно. Помимо Бубнова, правоохранительные органы заподозрили в экстремизме еще как минимум 20 пожилых Свидетелей Иеговы, самая старшая из них – 87-летняя Ольга Веревкина.

Ольга Веревкина: Чтобы вот так врывались в камуфляже боевиков к старым, немощным людям, – меня это поражает!

Марьяна Торочешникова: Я не понимаю, кого же они так допекли? В России вообще достаточно много религиозных направлений и объединений, которые кому-то могут показаться странными или неудобными. Удалось зарегистрировать даже Церковь макаронного монстра! А почему же так прессуют Свидетелей Иеговы?

Наталья Джанполадова: На этот вопрос я тоже не нашла для себя ответа. Более того, в конце 2018 года было выступление Владимира Путина, когда он назвал уголовное дело против Свидетелей Иеговы «чушью полной».

Александр Верховский: Я был при этом, и это не звучало так, что это ерунда и не надо так делать. Это было сказано так: «я вообще не понимаю, что здесь происходит». Когда он так говорит, это не значит, что это надо отменить. Это значит, что он решил разобраться или поручит кому-то разобраться. Я даже готов допустить, что в позапрошлом декабре он действительно не слышал ни про каких Свидетелей Иеговы, ему вообще не доложили. Теперь вот «разобрались», и мы видим, что в прошлом году, после этого высказывания уголовных дел завели в два раза больше, чем до него.

Ярослав Сивульский: У нас была сложная история во времена Советского Союза, когда нас запрещали и преследовали по идеологическим соображениям, потому что в атеистическом государстве верить в бога вообще было преступлением. Из-за этого тысячи семей были сосланы в Сибирь, как тогда было написано в указе Сталина, на вечное поселение. Когда пришел к власти Горбачев, и потом Ельцин, государство все это отменило. Те, кто был репрессирован, в то время получили статус жертв политических репрессий, и многие до сих пор имеют такое удостоверение. И вот, несмотря на извинения, несмотря на такую историю, в 2017 году государство инициирует новые репрессии против тех же, уже однажды пострадавших верующих – Свидетелей Иеговы. Вот как это объяснить?

Марьяна Торочешникова: Ну, да, ветер поменялся. Существует несколько версий на этот счет, в частности, обсуждается материальная заинтересованность: у них было что отбирать. Вторая версия – это влияние РПЦ: они не хотят никого видеть здесь, на своей территории. И третья версия – абсолютно конспирологическая, но в нее я верю.

Александр Верховский: Какие-то люди, может быть, связанные с церковью, а может быть, просто такие самодеятельные мыслители из ФСБ, представили дело так, что Свидетели Иеговы являются сетью, покрывают всю страну, и совершенно непонятно со светской точки зрения, что они там вообще такое делают, кроме того, у них центр в Нью-Йорке… В общем, это можно представить как некий заговор. Анастасия Тищенко: Но они же не приближены ни к каким госструктурам, большинство из них – обычные граждане, пенсионеры, дети, какие же из них шпионы?

Марьяна Торочешникова: Да я-то это понимаю, но, мне кажется, именно эту версию доносят до людей, от которых зависит принятие решений.

Наталья Джанполадова: Я, наверное, соглашусь, даже по принципу метода исключения, потому что две другие версии не объясняют полностью те масштабы, ту жестокость, с которой преследуют Свидетелей Иеговы. При этом версия со шпионами очень укладывается в очередную волну шпиономании, которая идет как раз последние два-три года.

Анастасия Тищенко: Не верю. По-моему, просто РПЦ старается подмять под себя или уничтожить любые структуры, которые набирают силу и при этом близки к христианским взглядам.

Марьяна Торочешникова: Либо (и это тоже немножко конспирологическая теория) в этом центре принятия решений есть какой-то человек, который придерживается жестко ортодоксальных взглядов и поэтому выступает против Свидетелей. А понятно вообще, что теперь будет с ними всеми? Сейчас в России живут больше ста тысяч: их всех пересажают?

Наталья Джанполадова: Теоретически, наверное, могут. А что с ними будет дальше – не очень понятно, потому что Свидетели Иеговы, обжаловали в Европейском суде по правам человека и сам факт запрета этой организации, и признание ее экстремистской, и сейчас идет коммуникация между ЕСПЧ и Россией. И самое интересное: председатель Верховного суда Вячеслав Лебедев не так давно сказал, что если ЕСПЧ примет какое-то решение, то ВС не исключает пересмотра дела Свидетелей Иеговы.

Марьяна Торочешникова: Но это вовсе не значит, что он примет другое решение.

Анастасия Тищенко: Многие просто уезжают из России. Я даже читала: тем, кто остался, кажется, что за ними следят, и за некоторыми правда следят и любят приходить утром, поэтому люди стараются просто пораньше уйти из дома и как можно дольше не возвращаться. Они действительно боятся.

Марьяна Торочешникова: Только в январе 2020 года уже вынесено по меньшей мере шесть обвинительных приговоров в отношении последователей Свидетелей Иеговы. Марьяна Торочешникова,

РАДИО «СВОБОДА», 11 февраля 2020 г.