По небесным грядкам - 15
Когда случится второе пришествие, будет ли ликвидирован ад и освобождены грешники? С одной стороны, они ведь осуждены на вечные муки, но с другой стороны продолжать держать ад и сатану при нем как-то не слишком красиво, да и не подходит к имиджу доброго бога.
Не знаю, как эту непростую проблему решают клирики, а мой ответ такой: ад будет упразднен, вечные муки будут иметь ограниченный по времени характер. По объективному времени ограниченный, а по субъективному времени обитателей они будут тянуться бесконечно. Бог ведь всемогущ, значит, он и такой фокус может провернуть.
Поэтому эта бесконечная ночь в конце концов закончилась. Небо чуть посветлело, за горой появился намек на Солнце и я вскочил, радуясь, что не нужно больше притворяться. Быстренько собрал палатку, тщательно пересчитав колышки - очень я уж за них трясся, потеряешь - ничем не заменишь, а без них эта палатка нормально стоять не будет.
Раньше после бессонной ночи меня ждал обычно целый день ужасного настроения и постоянной депрессии, когда все плохо и противно. С возрастом, впрочем, стало получше, и я такие вещи стал переносить нормально. С утра я достаточно бодр, только потом подрубает раньше времени - часов в пять-шесть. Если продержаться этот период, то потом и спать особо не хочется.
В общем, я типа проснулся, собрался с мыслями и стал удивляться, где вчера была моя глупая голова. Какого-то черта я ударился в самобичующие размышления о бомжах, потом впал в дешевый сентиментализм - и тоже без складу и ладу. Ах, эти августовские ночи на берегу...
Этих ночей было две или три, а некоторые были совсем не на берегу, а очень даже в палатке. Угадай, почему?
И палатка эта стояла тоже не на пляже, а в расщелине горы, да еще довольно глубоко. И с чего бы это? Может быть, Д-н, который заставил эту палатку там поставить, что-то знал?
Я не поленился пойти поглядеть то место, где она когда-то была. Ровная площадка, только высоковато, но я бы там вполне поместился.
Да еще проще - можно было залезть внизу той же расщелины. Для палатки там места не была - учитывая, что она у меня на растяжках, но коврик вполне поместился бы. И ветра там не было - я специально утром проверил.
И вообще, чем мне так уж мешал этот ветер? В основном тем, что он слишком шумно дул и не давал спать. И что, собственно, мешало мне снова заткнуть уши берушами, как я уже проделал это на Френк-Мезере?
Путешественник должен думать о дороге, а не хрен знает о чем. Вот!
Программа дня на сегодня у меня была большая, поэтому я не стал терять время и отправился в путь, пока солнце толком не вышло. Заглянул в палатку с приятным продавцом, снова проводил печальным взглядом молочные продукты, купил бутылку воду и пошел топать по пляже, утопая каблуками в сером песке.
Бурная ночь открыла мне глаза на многие вещи, которые я до этого вовсе не замечал. Я, например, вдруг догадался, зачем все расчалки громадных палаток, стоявших вдоль моря, привязаны к огромным каменюкам с центнер весом. Абсолютно каждая веревка была намотана на тяжеленные глыбы, а любая тряпка, лежащая на песке, привалена гигантским куском гальки размером минимум с кота.
А еще я вдруг внезапно догадался, почему бухта, в которой я ночевал возле Коктебеля, называется Тихая. Подсказка: совсем не потому, что там стоит такая уж тишина, от которой звенит в ушах.
Палаточный городок оказался не таким уж большим и быстро кончился. Вообще, туристов, предпочитающих такой вид отдыха, в Крыму осталось очень мало. И это несмотря на новинки в этом деле, упрощающие жизнь. Меня поначалу смутили совсем малюсенькие палатки, высокие и узкие, похожие по пропорциям на деревянный деревенский сортир. Не сразу я догадался, что это сортиры и есть - с биотуалетом внутри.
Впереди меня ждала гора Ай-Фока - та самая, которую я столь романтично вспоминал - как мы с моей любовью на нее лезли, чтобы попасть в Морское и купить там хлеба. Интересно, что кроме горы я помнил еще, что с другой стороны располагается санаторий, который по крымскому обычаю огорожен со всех сторон забором и чуть ли не колючей проволокой, и что его надо было еще как-то преодолеть. "Туда" это получилось несложно, мы тайком слезли где-то прямо на ухоженную аллею, а вот потом никак не могли найти это место. Но вот что было между этими событиями - из памяти выпало начисто.
Короче, на гору я уже лазил, это неинтересно. Тем более, что это типичная гора Восточного Крыма - лысеющая, с редкими кустами можжевельника. Поэтому для разнообразия я решил обойти ее по морю. Не с бухты-барахты, конечно. Заранее изучил дома, что это возможно, хотя писали на эту тему как-то неопределенно. Дескать, если нету шторма, то можно...
Но теперь не нужно читать этот бессвязный лепет. Я авторитетно сообщаю: пройти там не только можно, но и очень интересно, хотя трудновато. Главное - не повторять мою ошибку.
Итак, пляж кончился и я подошел к месту, где гора врезалась прямо в море. Вода, разумеется, давно размыла все мягкие породы, поэтому дно в этом месте твердое и скользкое. Сама гора была слоеной как торт "Наполеон", лежащий на боку, поэтому теперь там остались одни коржи, слегка сглаженные прибоем - такие невысокие каменные ребра. Пройти, не замочив ног, там нельзя, воды минимум по щиколотку, а местами и по голень - особенно, если не удержишься за плоскую стенку и нога соскользнет с ребра. На дороге, конечно же, лежат камни, между которыми надо лавировать, и временаи приходится окунаться уже по колено.
Это начальный этап пути - когда преодолеваешь бок горы.
Дальше идет довольно широкий каменный пляж, в котором море вымыло ванночки разной глубины и набросало сверху гальки, а гора потом присыпала это все кусками скалы. Получилось нечто полосы препятствий, продвигаться по которой, однако же, очень любопытно.
Людей там практически нету - мне навстречу попался только один парень, да потом обогнал совершенно голый мужик средних лет. Поэтому полно птиц - на самом пляже сидят огромные белые чайки, а на камнях в воде - черные бакланы.
Я уже третий день таскал с собой пол-лаваша, купленного еще в Старом Крыме. Выкинуть этот сухарь было жалко, а грызть его не хотелось. Тут-то он и пригодился.
Я боялся, что дикие чайки не поймут, что их хотят покормить - и совершенно напрасно боялся. Стоило только разорвать лаваш на мелкие кусочки и отойти на три шага в сторону, как произошел форменный фурор. Сначала самая смелая чайка приземлилась и отведала угощения, остальные поняли, что можно, стали пикировать вниз, хватать хлеб с камней, вырывать его друг у друга и подняли неслыханный гвалт. Я тоже поучаствовал в этом бедламе, кидая остатки в воздух.
Бакланы, что любопытно, не реагировали.
На этом же пляже я, наконец, решил давно занимавший меня вопрос, - как в конфеты-подушечки засовывают повидло. Вернее, откуда берется темная галька с белыми прожилками внутри. Думаю, все такую видели.
Докладываю: глыбы явно вулканической породы покрыты сверху пленкой милимметров в пять толщиной из мелкого белого вещества - скорее всего, это кальцит. Несмотря на видимость, держится он там очень прочно - его не отковырнуть даже острым куском камня. Дальнейшее понятно - если нарезать этот бутерброд в правильном направлении, а потом обкатать водой, получится то, что надо.
Геологические изыскания я продолжил в море - оно там превосходное. У берега мелко, поэтому вода теплющая, а раз нет людей - то еще и очень чистая. Наверное, вообще самая чистая в Крыму. Дно - все та же каменная стиральная доска, на берегу она выглядит желобками, плавно спускающимися в воду.
Чуть дальше из воды торчат большие камни, можно их обплывать внизу, можно залазить сверху. А еще можно тайно подплыть к бакланам как можно ближе и резко вынырнуть, от чего они недовольно улетают.
Ей-богу, если бы не еда и не вода, я бы остался там жить на манер Ихтиандра. По этому дикому месту представляю, каким чудом когда-то был весь Крым - до того, как его засидели люди.
Но деваться некуда, придется идти дальше.
Пляж тянется весьма далеко, идти по нему приходится медленно и осторожно, поэтому кажется, что расстояние куда больше, чем нарисовано на карте. Когда он все-таки закончился, меня ждало еще одно испытание. Этот бок горы был примерно таким же, как тот, что на входе, только хуже. Мало того, что глубже и идти приходилось все время в воде, так каменные гребни начинались не в воде, а гораздо выше, и профиль скалы в этом месте был очень плавный, полукруглый. На практике это значило, что на скользкой породе невозможно удержаться и ты съедешь в воду. Один раз я этого избежал, дико ловко ухватившись за какой-то выступ. Неплохо получилось и второй раз, но на третий это все-таки произошло - и я оказался в воде по пояс.
В приятной воде, конечно, теплой, чистой, прозрачнейшей, на дне яркими синими и зелеными красками переливались водоросли. И все бы ничего, да только в кармане шортов лежали кошелек и фотоаппарат.
Я сделал несколько шагов по дну, выскочил наверх, но потом снова пришлось окунуться, и снова, и снова, и я ринулся по воде, уже не разбирая дороги.
Через две минуты я оказался на берегу, но что толку? Все уже произошло.
Кошелек особо не пострадал, оказавшись на удивление герметичным. Но фотоаппарат нахлебался по уши. Мой верный старый фотоаппарат, который верно служил мне почти десять лет. В состояние аффекта, то есть сдуру, я сразу попытался его включить, чем загубил окончательно. Несколько лет назад его уже хорошо облило шальной волной в Алупке, но тогда все обошлось. А теперь - увы. Экран остался темным.
От злости и расстройства я был готов упасть на землю и колотить по гальке руками и ногами. Ну что стоило заранее переложить фотик в рюкзак? Тогда можно было бы просто идти как попало, и не балансировать на скалах как гуттаперчевый мальчик. Ах, если бы знать...
Тут я вспомнил, как еще в детстве таким же образом намочил тапки в речке Анапке, от чего они мгновенно расклеились, и от этого экскурса в прошлое мне стало еще хуже... Я вспомнил, как остро меня тогда захлестнула печаль и бессилие перед необратимостью времени. Вот - это было минуту назад, но туда уже никак невозможно вернуться и ничего исправить.
А тут еще этот голый мужик лежит на солнце как ни в чем не бывало - и горя ему мало, гаду, загорает, козел.
Солнце шпарило вовсю.
- Ладно, подумал я, может еще, все обойдется. Может, он еще просохнет и включится потом - на такой-то жаре. - так я сказал сам себе, отошел от нудиста подальше и тоже пошел купаться, но уже не с особо легким сердцем и без былого удовольствия.
Забегая вперед, скажу, что фотик так больше и не включился, и ремонтировать его потом не взялись. Дескать, там все микросхемы уже сгнили - правда, непонятно, когда успели. К вечеру того же дня он вполне просох и даже наглухо запотевший экран стал чистым, а больше я его не купал.
Жалко, конечно, у него было много достоинств, в том числе компактность при большом зуме, но с другой стороны, снимал он уже не очень хорошо. Если вы посмотрите на снимки в предыдущих постах, то они все замыленные как загнанная лошадь.
Впрочем, с этого места и таких фото не будет, придется все описывать бесцветными словами.
Ну ладно, в одной точке немножко будут - только старые, из предыдущих походов. Но очень интересные горы, увы, останутся без визуальных подтверждений - причем я даже в интернете их нормальных снимков не нашел.
Дальше было совсем скучно - я снова шел по песчаному пляжу и попал все в тот же санаторий, в котором, похоже, давно уже никто не живет, но сторожа, тем не менее, там оставили.
Поэтому было кому орать издалека что-то в стиле "ты куда там пошел?". Слава богу, я уже большой мальчик и знаю, как надо беседовать с подобной публикой. Я крикнул издалека: дескать, не надо надрываться, я сам сейчас подойду, затем не спеша и солидно приблизился, представился как турист-инструктор и вежливо сообщил, что желаю попасть на общественный пляж, не претендуя на посещение его бесценной прелести, которую он тут как дракон охраняет. Последнее - про себя, естественно.
Дед махнул рукой и показал, как выйти - сначала по набережной, потом вниз по какой-то лестнице.
Песчаный пляж тянулся еще прилично, по дороге пришлось пройти мимо непонятных ангаров, слава богу, пустых, пересечь мини-речку и, наконец, я вышел к автокемпингу. Точно! Мы тогда не сразу попали в магазин, еще шли сначала мимо рядов машин, будто это стоянка возле супермаркета.
Итак, еще километр по раскаленной трассе и наконец-то промежуточная остановка, где я сейчас отведу душу, а именно...