«Красин» на Неве
Что, если составить рейтинг самых знаменитых кораблей России из ныне существующих? Несомненно, второе место после «Авроры» займет ледокол «Красин», ныне отдыхающий после беспрецедентно длительной карьеры в Санкт–Петербурге у набережной Лейтенанта Шмидта, напротив Горного института. Книгами о необыкновенных путешествиях «Красина» я зачитывался еще в детстве, а потому просто не мог упустить возможность побывать на его борту.
Жизнь длиною свыше века
31 марта на борту «Красина» отметили 101–летие легендарного ледокола, ознаменовавшееся торжественным подъемом Андреевского флага и митингом. В свое время Россия опередила весь остальной мир в постройке большого ледокольного флота. Немудрено — огромная часть внешней границы страны проходит по водам омывающего Россию Северного Ледовитого океана. В течение многих веков этот длиннейший водный путь был для государства практически бесполезен, поскольку парусные суденышки не могли противостоять мощным льдам. Но в конце XIX века знаменитый адмирал Степан Макаров и великий химик Дмитрий Менделеев выступили с дерзким проектом освоения Северного морского пути, который, по их мнению, должен сыграть гигантскую роль в экономическом развитии России. Итогом их идей стало создание первого в мире мощного большого ледокола «Ермак», построенного по российскому проекту в английском Ньюкасле. «Ермак» прекрасно себя показал в ходе спасения застрявших во льдах судов в Финском заливе, но к Северному полюсу пробиться не смог.
Будущий «Красин», носивший изначально имя «Святогор», оказался непосредственным потомком «Ермака» — строился на стапелях фирмы W. G. Armstrong, Whitworth & Co. Ltd. в том же Ньюкасле по схожему проекту, но был больше и мощнее. Биография кораблю выпала уникальная! Войдя в строй в 1916–м, он два года спустя был затоплен большевиками в устье Северной Двины — дабы преградить путь британскому интервенционному флоту. Был поднят и зачислен англичанами в свой флот. В 1920–м советское правительство арендовало «Святогор» у англичан, чтобы он помог дойти до голодающего Архангельска затертому во льдах судну с продовольствием. Годом позже «Святогора» выкупили у англичан, эта сделка готовилась при участии известного советского дипломата Леонида Красина. Именно его имя и получил ледокол в 1927–м, вскоре после смерти дипломата. А уже в 1928–м «Красин» прославился на весь мир.
В детстве я однажды взял в библиотеке книжку «Красин» во льдах». Буквально залип — читал прямо на уроках, пряча под партой, и за обедами в школьной столовке. В 1928–м дерзкий итальянский изобретатель Умберто Нобиле вместе с семнадцатью товарищами отправился на дирижабле «Италия» уже во вторую воздушную экспедицию к Северному полюсу. 25 мая, уже на обратном пути с полюса, обледенелая «Италия» ударилась о торосы, и девять аэронавтов, включая Нобиле, оказались выброшены из разбитой рубки. Шестерых людей, оставшихся в дирижабле, унесло в неизвестном направлении, но остальным удалось спасти часть запасов и оборудования, включая еду, радиопередатчик и палатку. Для спасения Нобиле были организованы экспедиции в Италии, Норвегии, Советском Союзе и в других странах. На спасение своего итальянского коллеги вылетел на самолете и великий норвежский путешественник Руаль Амундсен — он пропал без вести. Участников экспедиции спас в итоге мощный «Красин», сумевший проломить толстый лед и пробиться к потерпевшим крушение. В те дни весь мир сидел у радиоприемников, напряженно ожидая новостей о ходе спасательной операции. Позже об этих событиях были написаны десятки книг, а в 1969–м снят художественный фильм «Красная палатка» с Шоном Коннери, Клаудией Кардинале и Донатасом Банионисом.
После исторической экспедиции «Красин» работал в Арктике и на Дальнем Востоке. Позже принимал активное участие в Великой Отечественной, проводя во льдах караваны с необходимыми армии провиантом, техникой и оружием. Наиболее драматичным стало участие «Красина» в конвое PQ–15, вышедшем в Мурманск из Рейкьявика в апреле 1942 года. В пути караван подвергся яростным атакам вражеской авиации. Из пяти самолетов, потерянных тогда гитлеровцами, два «приводнили» зенитчики «Красина», но и сам корабль тогда чуть не погиб. В послевоенное время «Красин» трудился на трассе Севморпути. В пережившей страшное разорение стране не хватало мощных ледоколов и «Красину», отметившему тридцать пять лет — для корабля возраст уже очень преклонный! — решили продлить жизнь. В 50–х ветеран прошел капитальный ремонт и модернизацию на верфях ГДР, существенно изменившую его внешний вид. А в 72–м он был выведен из состава ледокольного флота и передан в Морскую арктическую геологоразведочную экспедицию. Корабль стал использоваться для разведки нефти и газа в арктических морях.
Ледокол–музей
— В 76–м у нашего «Красина» появился тезка, — с улыбкой рассказывает профессиональный моряк Владимир Иванович, ныне подвизающийся экскурсоводом. — В Хельсинки по заказу СССР построили дизельный полярный ледокол, которому дали имя «Красин». Во избежание путаницы нашего «старика» стали официально называть «Леонид Красин», но это не всегда помогало. Из–за наличия двух «Красиных» возникали недоразумения, осложнявшие жизнь родственникам моряков. Скажем, они были уверены, что их отцы, братья, мужья здесь неподалеку, в Балтийском море, — а тут приходит сообщение, что «Красин», дескать, вышел из Владивостока. И сразу не сообразишь, что речь идет о «внуке» нашего ветерана. Кстати, в 91–м нашего «Красина» попытались «декоммунизировать», вернув ему старое имя «Святогор». Но потом ледокол снова стали называть именем, под которым его узнал некогда весь мир.
В постперестроечные времена рассматривалась возможность продажи исторического судна за границу на металлолом, но здравый смысл возобладал, и «Красин» остался в России. Однако не было денег для сохранения ледокола в достойном виде, и корабль постепенно разрушался. Но общественность и неравнодушные люди вновь и вновь поднимали вопрос о поиске организации, способной вдохнуть в судно новую жизнь. В итоге в 2004 году после многочисленных переговоров было принято решение о передаче «Красина» на баланс калининградского Музея Мирового океана. Ныне «Красин» состоит во Всемирной ассоциации исторических кораблей. В эту организацию входят 175 кораблей и судов — в том числе, такие легенды, как «Аврора», американский линкор «Миссури», британский чайный клипер «Катти Сарк», греческий броненосный крейсер «Георгиос Аверофф«…
Осенью 2014–го ледокол прошел капитальный ремонт на Кронштадтском морском заводе — кстати, одновременно и в одном доке с «Авророй». Сейчас на борту «Красина» может побывать всякий, кто бредил в детстве романтикой дальних странствий и героикой необыкновенных подвигов. Внешне, если сравнивать даже с той же «Авророй», «Красин» не производит чересчур уж внушительного впечатления: приземистый утюгообразный черно–зеленый корпус, увенчанная трехногой мачтой широкая надстройка на палубе. Эта надстройка, кстати, появилась лишь после модернизации 50–х, изначально вид ледокола был совсем другим.
По широкому трапу поднимаемся на судно. Сразу бросается в глаза, что борт корабля клепаный, электросварку сто с лишним лет назад освоить еще не успели. Толщина ледовой брони, позволявшей судну эффективно взламывать даже самые толстые торосы, составляет не менее полуметра. Проходим аккурат под большим красно–черным спасательным катером, висящим на шлюпбалках и оказываемся на палубе, вымощенной дорогим тиковым деревом. На корабле поддерживается идеальная чистота, все металлические детали так надраены, что прямо–таки горят огнем. Жилые помещения делятся на три этажа. Сначала по узким и низким коридорам с выкрашенными в белый цвет стенами нас ведут в музей. Здесь можно полюбоваться моделями кораблей прошлого, почитать информационные стенды, посмотреть чертежи, карты и фотографии, наглядно повествующие о героическом пути «Красина» и всего ледокольного флота России.
Корабль остаётся в строю
На ледоколе постарались сохранить обстановку, в которой жила его команда. Заглядываем в выложенную кафельной плиткой кухню, в помещение со шкафчиками, в которых хранилась рабочая одежда вахтенных, в кают–компанию, в тесные жилые помещения. Нам рассказали, что нынешний облик кают–компании «Красина» сложился в ходе модернизации судна в 50–х гг.: при отделке интерьеров использовались орех и вишня, а зеленый цвет кресел и занавесок давал отдых глазам от яркого арктического солнца. Столы, стулья и все остальные предметы, находящиеся на полу, что характерно, прочно к нему прикреплены. Говорят, что и скатерть на столе специально держали влажной, дабы она не скользила. Увы, корпуса ледоколов, специально сконструированные для лучшего взламывания твердой поверхности, из–за этих самых особенностей конструкции качало на волне особенно сильно.
Капитанская каюта ожидаемо оказалась самой большой: настоящие апартаменты, состоящие из жилого помещения, рабочего кабинета и гостиной. Больше всего в капитанском обиталище запомнилась труба для переговоров с мостиком, висящая прямо над постелью. Кровать, как и полагается на корабле, снабжена бортиками, чтобы не выпасть во время качки. Но иногда, как полушутя сказал нам экскурсовод, качка была настолько сильной, что капитану приходилось спать в ванне. Да, наличие собственного санузла, хоть и совмещенного, в единоличном владении подчеркивает, на мой взгляд, важность статуса капитана гораздо круче любых галунов и регалий на одежде.
Штурманская рубка поразила множеством устройств, об устройстве и назначении большинства из которых мне, сухопутному крабу, оставалось только догадываться. Да уж, раньше высчитывать курс и поддерживать его приходилось без GPS–навигаторов, отсюда такое обилие приборов… Зато на ходовом мостике оказалось все понятно: квадратные смотровые иллюминаторы, штурвал, компаса, машинный телеграф. Висящая на стене карта мира удивляет непривычным ракурсом — с центром на Северном полюсе. Штурвал проворачивается с трудом — похоже, без гидроусилителя. На задней стенке собраны всевозможные панели управления всеми системами судна и переговорные устройства.
Даже сейчас, в отличие от той же «Авроры», «Красин» способен к самостоятельному плаванию, ведь на нем сохранилась исправная ходовая установка. Соответственно, самое интересное — увидеть двигатель корабля, его паровое сердце мощностью в десять тысяч «лошадей». Оно столь велико, что занимает помещение высотой с трехэтажный дом. Здесь повсюду вьются змеями толстые трубопроводы, свет электрических ламп тускло отражается на многочисленных шкалах манометров, металлических рукоятках и воздухозаборниках. По стенам развешаны огромные разводные ключи, подходящие, на первый взгляд, под руки лишь великанов. Экскурсовод произносит слова, звучащие неведомой каббалистикой — шток поршня высокого давления, крейцкопф, вилка шатуна, мотылевый подшипник, двухэксцентриковый золотниковый привод Стефенсона. Все эти детали откованы из стали и весят по нескольку сотен килограммов. Они служат для передачи усилия поршня на коленчатый вал машины, с которым соединяется гребной вал с насаженным на него винтом. Подходим к цилиндрам двигателя.
— Обратите внимание, цилиндры смазываются маслом, — поясняет Владимир Иванович. — Можно на этом масле поджарить картошку на сковороде.
Вновь поднимаемся на палубу, начиная ее осмотр с кормы. Здесь взгляд приковывает буксирная паровая лебедка мощностью в сто двадцать лошадиных сил. Неподалеку находится площадка, предназначавшаяся для хранения в разобранном виде разведывательного самолета. Перед вылетом его собирали, предварительно подготовив снежную полосу, и спускали на лед, по которому он совершал свой разбег. Особо нас заинтересовал судовой колокол — рында. На рындах обязательно гравируют название корабля и очень часто год его постройки. На «Красине» до модернизации звучал голос рынды с надписью «Святогор» — сейчас этот колокол хранится в музее Мурманского пароходства. Зато на передней стене надстройки и сейчас сияет огромный орден Трудового Красного Знамени — награда прославленного ледокола за оставленные за кормой бесконечные мили и беспримерные подвиги.
Владимир ВЕРЕТЕННИКОВ.
