«Смертью таких не взять... »
«Я верю, свои снаряды не могут тронуть меня. Немцы бегут, нажмите, дайте море огня! » Эти строки из знаменитой фронтовой поэмы Константина Симонова «Сын артиллериста» все, окончившие школу в советское время, учили наизусть. И большинство помнит до сих пор. А многие наверняка помнят и тот факт, что история, описанная Симоновым в стихах, основана на реальных событиях. И что прототипом героя поэмы был наш земляк Иван Лоскутов. Именно он в том тяжелом бою в скалах Кольского полуострова вызвал огонь на себя… Ивана Алексеевича нет в живых уже более 20 лет. И сегодня мы хотим напомнить всем приморцам о подвиге, который совершил человек, долгие годы живший рядом с нами. По инициативе газеты «Владивосток» известный мурманский краевед, поисковик и писатель Михаил Орешета переправил в наш город капсулу с землей легендарного хребта Муста-Тунтури, расположенного на Кольском полуострове, где и происходили события, описываемые в поэме «Сын артиллериста». Накануне 73-й годовщины Великой Победы журналисты «В» передали капсулу родственникам героя и поддержавшим нашу акцию представителям Совета ветеранов Владивостока. Часть земли с места личной боевой славы участника Великой Отечественной войны Ивана Лоскутова соединили с землей на месте его захоронения на Лесном кладбище Владивостока, оставшаяся часть в капсуле передана на вечное хранение в музей городского Совета ветеранов… «Чтоб выручить всех, обязан кто-то рискнуть собой» В советские времена поэму о сыне артиллериста Леньке Петрове знали действительно все. Отрывки из нее учили в школе и читали на концертах, посвященных Дню Победы. Но до 1964 года никто не подозревал, что прототип главного героя поэмы Иван Лоскутов после войны служил на Дальнем Востоке и обосновался в столице Приморья. Писатель Михаил Орешета познакомился с «Ленькой-артиллеристом», когда тот в середине 1960-х приезжал на полуостров Рыбачий, в места, где воевал. – Очень добрым и скромным человеком был Иван Алексеевич, – рассказал нам по телефону Михаил Григорьевич. – Говорил, что ничего особенного не совершил. Мол, любой на его месте поступил бы так же. …В июле 1941-го, выполняя боевое задание на одной из высот хребта Муста-Тунтури, группа бойцов под командованием лейтенанта Ивана Лоскутова была окружена противником и вызвала огонь на себя. «По квадрату четыре, десять било шесть батарей…» Константин Симонов приехал на Рыбачий осенью 1941-го в командировку, чтобы написать серию очерков о том, как воюют наши бойцы в самой северной точке фронта. Там ему рассказали о наиболее запомнившихся событиях в ходе боев за Муста-Тунтури. Особенно писателя потрясла история о том, как 31 июля командир полка послал на корректировку артиллерийского огня сына своего давнего армейского друга Алексея Лоскутова – лейтенанта Ивана Лоскутова. – Командованием полка было принято решение выслать корректировочный пункт на одну из высот. Дело в том, что эта высота во время наступления фашистов оказалась практически в ближнем их тылу и на ней оставалось наше боевое охранение, около 20 человек. Вот эта высота и была выбрана местом для корректировочного пункта, – вспоминал события тех дней Иван Лоскутов. Вызвав его в штаб, майор Ефим Рыклис (в поэме – майор Деев) и комиссар полка Дмитрий Еремин поставили задачу пробраться на высоту для корректировки артогня. На задание лейтенант Лоскутов отправился с проводником и двумя разведчиками. Пройти им предстояло всего около трех километров. Вот только это был очень долгий и опасный путь. – Прошли мы примерно с километр, и туман рассеялся. Немцы открыли по нашей группе пулеметный и минометный огонь. Проводник наш был ранен, и я его отправил обратно, – рассказывал потом Иван Алексеевич. Оставшееся расстояние его группа ползла около трех часов. Попытки подняться прерывались огнем немецких пулеметов и минометов. Но они добрались до цели, а вскоре начали передавать координаты для артобстрела позиций противника. В результате минометная батарея врага была разбита, уничтожено множество гитлеровцев, подавлено несколько пулеметных точек. Поняв, откуда идет корректировка огня, немцы решили уничтожить корректировочную группу. В наступление на высоту направили большой отряд. Против трех наших бойцов пошли десятки немцев. И тогда лейтенант Лоскутов решил вызвать огонь на себя и так уничтожить противника. – Мы передали такую команду, но командир полка посчитал, что это ошибка, и переспросил, и только после вторичной нашей команды на высоту обрушился шквал нашего артогня, – спокойно, без пафоса описывал те события Иван Лоскутов. Шансов спастись у наших бойцов почти не было. Они должны были погибнуть от своих же снарядов. Но и на войне случаются чудеса: вся разведгруппа вернулась в свою часть… «Ничто нас в жизни не может вышибить из седла! » Эта история вдохновила Константина Симонова. – Поэму «Сын артиллериста» я написал в один присест, буквально за одни сутки, в Архангельске в ноябре 41-го года, возвращаясь из Мурманска в Москву. Самого героя поэмы я тогда не видел, историю его подвига запомнил, а фамилию не записал и поэтому забыл, – вспоминал потом писатель. Так Иван Лоскутов стал Ленькой Петровым. – Мне звонили со всей страны и спрашивали о судьбе Леньки, сына артиллериста. Приходилось отвечать, что я не знаю его судьбы, но мне хочется надеяться, что Ленька, пройдя всю войну до конца, остался жив и здоров, – рассказывал Симонов. Только в 1964 году ему удалось узнать, что «сын артиллериста» жив и здоров и по-прежнему служит в артиллерии, но уже не на Крайнем Севере, а на Дальнем Востоке. – Я тоже, даже уже став членом семьи, долго не знала, что Иван Алексеевич и есть прототип героя поэмы «Сын артиллериста», – вспоминает невестка ветерана Татьяна Лоскутова. – Потом уже пришло письмо от его сослуживца Николая Букина, того, что написал песню «Прощайте, скалистые горы». Затем пришла весточка и от Константина Симонова. И поэт спустя много лет даже встретился с «Ленькой-артиллеристом». – Симонов тогда летел в Японию. Во Владивостоке был проездом, и они увиделись с Иваном Алексеевичем, – рассказывает Татьяна. Тогда Иван Лоскутов служил в береговой артиллерии ТОФ в звании подполковника. Уже потом «Леньке Петрову» стали приходить письма со всей страны. Он старался ответить на каждое. Много выступал в школах. И все время говорил, что таких, как он, в войну было очень много. Из жизни он ушел в 1994 году. Его похоронили на Лесном кладбище. И лишь два года назад на доме 24 на улице Гамарника, где жил Иван Лоскутов, была установлена мемориальная доска. Помнить своих героев В торжественной акции на Лесном кладбище у могилы Ивана Лоскутова приняла участие и заместитель председателя Думы Владивостока Елена Новицкая. – Я очень благодарна, что вы пригласили меня поучаствовать в этом замечательном мероприятии и отдать дань уважения этому необыкновенному человеку, – призналась она корреспонденту «В». Именно к Елене Новицкой обратился несколько лет назад сотрудник краевой библиотеки имени Горького Сергей Утяганов с предложением установить мемориальную доску, посвященную Ивану Лоскутову. – При подготовке очередного материала я узнал о том, что в нашем городе жил прототип героя поэмы «Сын артиллериста». К моему стыду, раньше я об этом и не подозревал. А потом выяснил, что во Владивостоке нет даже его мемориальной доски. Обратился к Елене Валерьевне, и она поддержала мою инициативу, – рассказал «В» Сергей. Конечно, это только на словах все быстро. Но, отмечает депутат, это того стоило. Владивосток должен помнить своих героев. – Ленька-артиллерист – лучший пример для патриотического воспитания молодежи Владивостока, – уверен председатель городского Совета ветеранов Сергей Кондратенко. – И в наше время Александр Прохоренко в Сирии повторил подвиг нашего знаменитого земляка. А значит, для молодежи любовь к Родине и патриотизм – это не просто слова. Кстати, во Владивостоке одна из застраиваемых улиц названа в честь Ивана Лоскутова. Прямая речь Немецкий полковник Карл Руеф так описывал военные действия на Муста-Тунтури: «Это было как на страшном суде, и как будто небеса разверзлись… Самым страшным было то, что они, презирая смерть, вообще не реагировали на огонь беспрерывно строчащих наших пулеметных расчетов, которые изрыгали целые снопы огней. Они не прятались, они падали толпами, но позади них уже шли новые шеренги людей… Среди нас была паника. Перед лицом ужасной, превосходящей силы, которая прокатилась по нам, мы потеряли уверенность в своих силах…» Детали Муста-Тунтури в переводе с саамского – «черная тундра». В крайней восточной части этого хребта находится единственный перевал, через который идет дорога на полуострова Средний и Рыбачий. Здесь был самый северный участок фронта, ставший единственным местом, где немецкие войска так и не смогли перейти сухопутную границу России.