ЛИТЕРАТУРА КАЛУЖСКОГО КРАЯ

Козельск и его окрестности – благодатный край для литераторов, о которых Салтыков-Щедрин сказал, что это такие люди, которые «имеют две рабские привычки: во-первых, писать иносказательно и, во-вторых, трепетать». Разве не замечали и вы, дорогие читатели, что второе свойство непременно охватывает нас, очутись мы по соседству с Оптиной Пустынью. Ещё Николай Гоголь подметил такую особенность здешних мест, воскликнув «Благодать ВИДИМО там присутствует…», имея в виду, не сомнение или вопрос, а буквально – зримость её здесь (об этом).

Сколько козельских писателей, поэтов живёт рядом с нами! Только «Козельское общество русских литераторов» (КОРЛ) составляют десятки таких авторов. Это благодаря им круг любителей поэзии и прозы, ко всеобщей радости, расширяется. Но не только ещё не до конца понятые, а потому таинственные, козельские силы и условия создают «трепет», порождающий у всех нас наклонности к сочинительству. Каждый из нас воодушевляется на писательство богатейшими литературными традициями, которыми так богата Козельская Земля. Начало к собирательству имён и историй писателей и поэтов, бывавших здесь в разное время, положили Н.Н. Анисимов и В.Н. Сорокин. В своей книге «Козельск» они первыми составили их список и рассказали нам о литераторах, черпавших творческие силы в родных нам местах[1]. Все последующие краеведы и историки расширили наши представления об этой когорте. Сегодня, публикуя очерк И.В. Ксенофонтова, мы хотим ещё раз обратить внимание на литературные традиции города Козельска и соседнего Перемышля, и приглашаем читателей к разговору на эту тему.

[1] Н. Н. Анисимов, В. Н. Сорокин. Козельск. Приокское книжное издательство. Тула. 1967. С.56–89.

И.В. Ксенофонтов

ЛИТЕРАТУРА КАЛУЖСКОГО КРАЯ

Козельск. Оптина Пустынь. Шамордино. Перемышль[1]

Козельская земля может по праву гордиться тем, что с ней оказались связанными судьбы многих выдающихся деятелей литературы. Березичским имением князя Оболенского одно время владел поэт-баснописец В. Л. Пушкин (1766- 1830), дядя А.С. Пушкина, которого Александр Сергеевич называл своим парнасским отцом. Несколько раз бывал в Козельске замечательный поэт и переводчик В.А. Жуковский (1783- 1852), совсем юным его привозили в Оптинский монастырь, куда он, уже будучи взрослым, приезжал вместе с И. В. Киреевским.

Ивана Васильевича Киреевского (1806 -1856) и его брата Петра Васильевича Киреевского (1808-1856) известный журналист и критик Ксенофонт Полевой называл «литературным семейством».

Действительно, Иван Васильевич был выдающимся публицистом, создателем и редактором журнала «Европеец», писателем и переводчиком. В своем литературном и критическом творчестве Киреевский стоял на славянофильских позициях, отстаивая приоритет русского духовного над западным рационалистическим. При этом Иван Васильевич был против провинциальной успокоенности и замкнутости, общеевропейский размах его размышлений о литературе и культуре сближает его с лагерем русских социал-демократов.

Примерно с 1842 г. у Киреевского налаживается связь с монахами Оптиной пустыни. Старец Макарий становится его духовным наставником и, практически, личным цензором. В последние годы жизни Иван Васильевич подолгу жил в Оптиной пустыни, помогал оптинцам переводить и издавать греческую религиозно-аскетическую литературу. Влияние Макария на Киреевского было достаточно сильным: в этот период его взгляды обретают откровенно религиозный характер. По мысли Киреевского, государственное устройство должно служить церкви; семейные, общественные и государственные связи должны быть согласны с «религиозными внушениями» так, чтобы и правительство было проникнуто тем же духом. «Действовать враждебно этому духу - значит действовать враждебно самому народу», - считал Киреевский. Однако религиозность Киреевского носила, по сути, глубоко национальный характер, основанный на вере в русский народ, тот «свежий, глубокий народ, который не утратил еще своей личности в подражаниях иностранному».

Яркая жизнь И.В. Киреевского прервалась трагически: он умер, заболев холерой, во время поездки в Петербург к сыну. Согласно завещанию его похоронили в Оптиной. Там же в скором времени был похоронен его брат Петр Васильевич, пораженный безвременной смертью Ивана Васильевича.

Братья Иван (1806-1856) (слева) и Пётр (1808-1856) Киреевские

П.В. Киреевский был крупнейшим знатоком и собирателем русского фольклора, свободно владел семью иностранными языками. Увлечение Петра Васильевича изучением русского фольклора стало для него смыслом всей жизни. По крупицам собирая сокровища русского устного народного творчества, он составил собрание народных песен, в котором представлены песенные сокровища России от Архангельска и Шенкурска, Украины и «области Войска Донского» до Урала и Алтая. Сердцевиной собрания стали песни, записанные Киреевским в Центральной России, в том числе и в Калужской губернии. Н.В. Гоголь называл дело Киреевского «великим подвигом». Приезжая в Козельск, ученый обычно снимал флигель в доме купца Демидова на Калужской улице. Часто посещал Петр Васильевич Оптину Пустынь, где пользовался богатой монастырской библиотекой. Как известно, Киреевский собирал исторические, обрядовые, свадебные песни, а также, уступая настойчивым просьбам старца Макария, песни духовного содержания. А.И. Герцен в книге «Былое и думы» подчеркивал, что Петр Васильевич был «неисправимее» брата и шёл дальше в «православном славянизме». В чем заключается смысл данного высказывания, становится ясно, например, при чтении песни «Освобождение Москвы», записанной в селе Слобода Боровского уезда Калужской области от семидесятилетней крестьянки. Речь в песне идёт о событиях смутного времени, когда К. Минин и Д. Пожарский собрали народное ополчение для сражения с захватчиками. Знаменательна фраза, которую Пожарский произносит перед решающим сражением:

- Ох, вы гой ecu, храбрые солдатушки,

Храбрые солдатушки, нижегородские купцы!

Помолимся мы на святые врата на Спасския,

На пречистый образ Спасителя!

Святая вера становится для ополченцев залогом победы над врагом и освобождения Родины.

А.И. Герцен в январе 1861 г. писал в «Колоколе» о том, что Киреевских сближала вера друг в друга, роднила любовь к Отчизне: «На этой вере друг в друга, на этой общей любви имеем право и мы поклониться их гробам и бросить нашу горсть земли на их покойников с святым желанием, чтоб на могилах их, на могилах наших расцвела сильно и широко молодая Русь!».