Снимаем маски, или почему жизнь актёра - это не всегда сказка
Казалось бы, разве сложно быть актёром. Выступай себе на сцене, развлекай зрителей - мечта, а не работа. Но всё не так гладко, как кажется. О трудностях профессии, о возможностях для самореализации и о новогодней кампании в театре мы поговорили с Александром Зиминым, актёром Архангельского театра драмы им. М.В. Ломоносова.- Почему ты решил стать актёром?
- Всё началось с детского сада. Там на утренниках выступал, потом в школе. И вот до чего докатился. Я не знал, куда поступать после школы. Мне нравилось выступать, нравилось внимание. Пусть в меня кинут камнем, кто из актёрской профессии скажет, что им не нравится внимание. Я подумал, пойду в актёры. Но на всякий случай подал документы на библиотечное дело. Сидел бы в библиотеке, читал книжки.
- Ты сразу понял, что оказался на своём месте?
- Учёба мне нравилась, очень было интересно. На четвертом курсе у нас была преподавательница по сценической речи, которая работала в театре в Тамбове. Она сказала, что мы профнепригодны. Мы и решили, что не пойдём в театр работать. Потом я выпустился и подумал: «А что мне делать? Я же ничего не умею». И пошёл в театр.
- Когда случились твои первые профессиональные пробы в театре?
- Профессиональных проб как таковых не было. Учились в институте, показывали дипломные спектакли, просто спектакли готовили. Была новогодняя кампания, как сейчас. Только там были вечерние концерты, где было много песен. Меня и еще одно парня звали участвовать в них. Отработаем Дедом Морозом, придём в театр отработаем. Такая канитель была.
- Значит, на новогодних представлениях еще со времен учебы задействован?
- Почему студенты актёрских отделений идут работать на новогодние представления? Чтобы заработать денег! Особенно, мальчики. Столько работы: в садиках поработать Дедом Морозом, на домашние заказы поездить. Девочкам сложнее, потому что можно и без Снегурочки обойтись.
В этом году я вообще не буду Дедморозить. Времени не хватает. Но мне нравится это всё. В прошлые годы я брал хотя бы по одному утреннику, чтобы чувствовать детские эмоции. Они так восхищенно смотрят на тебя. И тут девочка какая-нибудь зацепляется своей короной за бороду. Я сзади за ней бегу: «Куда пошла? Стоять!». А то всё чудо пропадёт. Детские глаза, наверное, это самое главное на таких праздниках.
- Сколько лет ты в роли Деда Мороза?
- Я приехал в Архангельск в январе 2017. Но нас приглашали пораньше – в ноябре-декабре 2016. Я сказал, что не поеду, потому что у меня нет денег. И с 23 по 28 декабря я штук 15 утренников подряд отбегал, чтобы заработать денег и приехать в театр в Архангельск. Каждый день примерно по три выступления плюс домашние заказы. Вот так четыре года в институте и шесть лет в театре, каждый год я Дед Мороз.
- Почему ты выбрал Архангельский театр?
- Позвали сюда, вот я и поехал.
- Не жалеешь?
- По творческой деятельности, людям, с которыми я тут познакомился, по тому, чем мы здесь занимаемся, меня всё устраивает. Смотришь фото, видео из других мест, там постановка какая-то неприятная, микрофоны огромные в детских спектаклях, а ведь этого портит картинку, фанерные декорации, которые от ветра колышутся. В такие моменты думаешь, что в Архангельске в театре очень хорошо. Тут высокий уровень.
- Есть ли в театре возможность для самореализации и творчества?
- В государственном театре, где большая труппа, очень сложно, так как много людей. Но это всё есть. В каждой своей роли ты должен реализоваться, выразить себя, быть другим. У каждого в театре всё равно есть свой образ, свой уровень. Но в какой-то момент ты понимаешь, что втыкаешься сам в себя. Ты понимаешь, что опять просят то, что ты делал раньше, а тебе этого больше не хочется. Ты делаешь это по накатанной. Думаешь, фиг с ним, будет другое – сделаю другое.
- Что самое неприятное в работе в театре?
- Меня иногда напрягают коллеги. Есть период, когда ты находишься в поиске, думаешь, как лучше сделать. А к тебе подходят со всех сторон и дают советы. Я разберусь, дайте время. Каждый пытается помочь, а тебе это сейчас не надо. Бывает, что советы правда помогают.
Расстраивает, когда у режиссера нет четкого плана. Я понимаю, что это сложная профессия. Но иногда бывает так, что мы весь день без дела проходили и только за полчаса до конца рабочего дня вышли на площадку. Неорганизованность мне не нравится.
Иногда не нравится зарплата. Работаешь-работаешь, думаешь, сейчас сошью мешок для денег. А денег хватает только на мешок.
- Можно ли в театре хорошо зарабатывать?
- На севере хорошие зарплаты. Но при этом здесь дороже продукты. 97% тех, кто работает в театре, имеют подработки на стороне, потому что без этого никак. С 11:00 до 15:00, с 18:00 до 21:00 – это репетиционное время. Но мы либо до 11 работаем, либо в перерыве успеваем. У некоторых по три-четыре подработки. Просто, чтобы ни в чем себе не отказывать. Если ты хочешь есть хлеб – работай в театре. Если хочешь хлеб с маслом, то иди ещё куда-нибудь дополнительно работать.
- Как выжить в новогоднюю кампанию в театре?
- На мельдонии. В прошлом году мы играли в Тайного Санту. Аня Рысенко подарила мне мельдоний. Мы играли «Тома Сойера» по 2,5 часа два раза в день, а вечером был «Долго и счастливо». Это было сложно, конечно, но мы выжили. В этом году у нас будет по три «Мёртвые царевны», «Долго и счастливо-2» - это четыре спектакля в день. Сложновато, но мы справимся.
- Есть какие-то интересные истории, связанные с новогодними выступлениями?
- Мы ездили на домашний заказ в Соломбалу: я, Паша Каныгин и Таня Сердотецкая. Приехали к мальчику Спартаку. У Тани было длинное фатиновое платье, шлейф. И был кот, который зацепился за это платье. Таня кружилась, а этот кот повис на шлейфе когтями и крутился вместе с ней. А кота зовут Космос. Это было забавно.
- То есть в театре это работа, а на выездах больше проявления эмоций?
- В театре ты, конечно, можешь сделать что-то своё, но потом тебе скажут больше так не делать. Поэтому ты ограничен. А на выездах ты сам себе начальник. Сам приехал, сам отработал, сам получил отзыв. Гораздо больше свободы.
#DVINA_SLIDER#
- Съёмка видео в соцсетях для тебя – это еще одна возможность для самовыражения или просто развлечение?
- Даже в нашем театре есть такая тема, смотришь на артиста, а он идёт нос поднял, как будто не человек. Зрители подходят, спрашивают: «А это правда вы? Можно вас потрогать?». Я такой же человек, я хожу в магазин, я покупаю то же, что и вы. Поэтому когда я иногда выкладываю в сеть видео с матами, я хочу показать, что я тоже обычный человек. Посмотрите, вот он я. Не хочу, чтобы возносили нас в нечто. Мы просто люди.
- Бывает такое, что в жизни начинаешь играть как на сцене?
- На работе нужно надевать маску. Зачем ты кому-то нужен с грустным лицом здесь? Свои проблемы не надо сюда тащить. Вариант классный, когда ты на сцене, ты можешь выплеснуть эмоции, если роль позволяет. Как к психологу сходил, очистился.
А в жизни иногда играешь, конечно. Гонор иногда появляется. Но надо себя осаживать. Это неправильно по отношению к другим людям.
- А для подготовки к роли ищешь что-то внутри себя?
- У нас есть эмоциональная память. Для роли иногда приходится что-то доставать изнутри. Вновь вспоминаешь те чувства, проживаешь их здесь и сейчас. Бывает так, что ты не знаешь, как это сыграть, не было такого в твоей жизни. Тогда приходится читать книжки, как это сделать чисто технически. Например, тебе надо сыграть наркомана, а ты же не наркоман. Ты выполняешь техническое упражнение, у тебя идут мурашки, и получается сыграть. Что-то через тренинг пытаешься из себя доставать. Если ты это не знаешь, значит, ты должен это узнать.
- Ты бунтарь или плывешь по течению?
- Я, наверное, скрытый, молчаливый бунтарь. Очень хотелось бы устроить бунт. Но останавливаешь себя, потому что никому твое мнение не интересно. Не нравится – не смотри, не нравится – не делай, двери открыты. Здесь опять появляется актерская маска, что где-то надо промолчать и не высовываться. Бунтанул – нет у тебя роли, не работаешь на Новый год. Бунтарь я в курилке. Там происходит самое лучшее в театре. Там все снимают маски.
- Если бы не актёр и не театр, то что?
- Аниматор. Я бы создал свою фирму по организации детских праздников. Родители всегда будут вкладываться в детей, в их эмоции и образование. Значит, это хороший доход. Второе – это положительные эмоции от детей. Когда ты общаешься с ребенком, ты заряжаешься от него энергией как вампир. А потом с новыми силами идёшь дальше работать. Поэтому я бы работал с детьми.
Автор: Елизавета Ушакова // Ложка креатива
Фото: Екатерина Чащина, Ирина Ефимова, Александр Елизаров, личный архив Александра Зимина