Повестка Нюрнбергского трибунала формировалась задолго до самого процесса

Государства антигитлеровской коалиции, разгромившие блок фашистских государств во главе с гитлеровской Германией, были полны решимости покарать главных военных преступников, которые несли ответственность за развязывание самого масштабного военного конфликта, стоившего человечеству жизни не менее 70 млн человек.

Особенную заинтересованность в этом проявил Советский Союз, понесший наибольшие потери в войне. Поэтому еще задолго до того, как начал работу предназначенный для кары главных нацистских преступников Нюрнбергский международный военный трибунал, в СССР для него готовились соответствующие материалы.

В частности, особую ценность представляли показания командующего 6-й немецкой армией генерал-фельдмаршала Фридриха Паулюса, взятого в плен в Сталинграде 31 января 1943 г., которые неопровержимо свидетельствовали, что Германия готовилась к нападению на Советский Союз загодя и выступала как самый настоящий агрессор.

Первые часы битого фельдмаршала в советском плену

Напомним, что до того, как возглавить 6-ю армию, Паулюс с сентября 1940 г. занимал в Генеральном штабе главного командования сухопутных войск вермахта пост оберквартирмейстера, то есть заместителя начальника Генштаба, отвечавшего за снабжение. Но в действительности решал задачи, поставленные ему лично начальником Генштаба генерал-полковником Ф. Гальдером, а именно занимался разработкой оперативного плана нападения на Советский Союз, позднее получившего кодовое название «Барбаросса».

На разработку плана к тому времени существовала директива Верховного командования вермахта. До Паулюса над оперативным планом трудился начальник штаба 18-й армии генерал-майор Э. Маркс. Замысел нападения на СССР окончательно вызрел в гитлеровской верхушке как минимум за год до того, как нападение произошло.

«Я должен был исходить из анализа возможностей наступления против Советской России в отношении рельефа местности, потребности и распределения сил и средств и т. д., – показывал Паулюс, – при этом указывалось, что я должен исходить из 130-140 дивизий, которые будут находиться в распоряжении для выполнения данной операции.

В качестве основы для предпринимаемых мероприятий учитывались цели операции, в частности, во-первых, уничтожение находящихся в Западной России русских войск и пресечение возможности отступления войсковых частей вглубь России; во-вторых, достижение линии, которая сделала бы невозможными эффективные налеты русских военно-воздушных сил на территорию Германской империи. Конечной целью являлось достижение линии Волга – Архангельск».

По словам битого фельдмаршала, теоретические разработки были проверены в ходе двух военных игр (учений на картах), которыми он сам руководил по поручению генерал-полковника Гальдера и в которых принимали участие старшие офицеры Генерального штаба. Основой для этих игр служило следующее распределение сил: в районе южнее Припяти предусматривалось использование группы армий, которая из района южной Польши и Румынии должна была достигнуть Днепра, Киева и районов южнее. Севернее Припяти предусматривалось использование самой сильной группы армий, которая должна была наступать из района Варшавы и севернее её. Главные удары этой группы должны были быть направлены на Минск и Смоленск, а впоследствии на Москву. Ещё одна группа армий – «Север» – должна была наступать из Восточной Пруссии на Ленинград через Балтику. Забегая вперёд, скажем, что направления наступления вермахта и его группировки, осуществившие агрессию, фактически повторяли намеченное в ходе этих военных игр.

Итоги последних были подведены на совещании у начальника Генерального штаба сухопутных войск с привлечением руководителей штабов тех групп армий, которые отвечали за операции на Востоке.

«Эти военные игры и совещания, о которых я сейчас говорил, – подчёркивал Паулюс, – завершили теоретическую подготовку и планирование будущей агрессивной войны. Непосредственно после этого, 18 декабря 1940 г., верховное главнокомандование вооруженных сил издало директиву № 21 («Барбаросса». – Авт.). Эта директива явилась основной для всех военных и экономических приготовлений к войне. Все действия, связанные с подготовкой войны, необходимо было осуществлять на основании этой директивы».

Приготовления велись осенью 1940 г., то есть тогда, когда, как отмечал военачальник, «ничего не было известно о каких-либо приготовлениях со стороны России».

После принятия плана «Барбаросса» стратегическое развёртывание Вооруженных сил Германии пошло по нарастающей. Главное командование сухопутных сил перешло к разработке практических указаний командующим и штабам. «Первые директивы после доклада их в Оберзальцберге Гитлеру были одобрены им 3 февраля 1941 г., – показывал Паулюс. – Они впоследствии были спущены войскам. Позже к ним давались различные дополнения. Начало войны было приурочено к тому времени, которое являлось бы наиболее подходящим для продвижения больших войсковых частей на территории России. Возможности подобного продвижения ожидались в середине мая месяца. И соответственно этому были предприняты все приготовления».

Правда, из-за своего решения напасть на Югославию Гитлер изменил сроки нападения. «Выступление (против СССР. – Авт.) должно было быть отсрочено примерно на пять недель, то есть оно намечалось на вторую половину июня». От этой даты – 22 июня – верховное командование вермахта уже не отступило.

Ответ Паулюса на вопрос, в чем состояли цели нападения Германии на Советский Союз, не оставляет камня на камне от вымыслов фальсификаторов относительно якобы спровоцированного нападения на СССР.

Изложим рассуждения фельдмаршала полностью: «Конечная цель нападения, заключавшаяся в выходе на линию Волга – Архангельск, превышала силы германской армии. И эта цель характеризует не знавшую пределов захватническую политику Гитлера и нацистского руководства.

Со стратегической точки зрения достижение этой цели означало бы, по их мнению, уничтожение вооруженных сил Советского Союза. Захват этой линии означал бы захват и покорение главных областей Советской России, в том числе столицы Москвы, политического и экономического центра Советской России.

Экономический захват линии Волга – Архангельск означал бы обладание важнейшими источниками продовольственного снабжения, важнейшими полезными ископаемыми, включая нефтяные источники Кавказа, а также важнейшими промышленными центрами России и далее – центральной транспортной сетью европейской части России…

В заключение я хотел бы сказать: указанные цели означали завоевание с целью колонизации русских территорий, эксплуатация и ресурсы которых должны были дать возможность завершить войну на Западе с той целью, чтобы окончательно установить господство Германии в Европе».

Неспровоцированная агрессия, уничтожение Советского Союза как государства, колонизация захваченных земель, означавшая уничтожение большей части советского населения и обращение оставшихся в рабов, разграбление экономических богатств нашей страны – вот что стояло за высокопарным и лживым объяснением «необходимости» вторжения в СССР («не защита отдельных стран, а обеспечение безопасности Европы и тем самым спасение всех»), которое Гитлер дал немецкому народу на рассвете 22 июня 1941 г. И которое вслед за ним дают современные фальсификаторы.