Россия имени террора
Коммунистический колосс официально почил в бозе двадцать шесть лет назад, но его отравленные миазмы продолжают питать многострадальную русскую землю, щедро удобренную кровью его жертв. Проведенные вчерашними партаппаратчиками и комсомольскими активистами реформы оказались половинчатыми, ибо они, как и ранее, продолжали смотреть не в суть России, а на Запад, просто мода на марксизм сменилось повторным увлечением «миром денег Адама Смита». И на фоне ускоренного зарабатывания земных благ и «попила» бюджета тема возвращения родной земле исторического имени как-то подзабылась.
Короткая память
А что люди? Ну а что люди? Живут своими повседневными заботами и радостями, в большинстве своем выживают. Кто-то дорвавшись до джинсов, жвачки и рок-н-ролла с вожделением смотрит в сторону Ковент-Гарден и Большого яблока, где «все как у людей», а их дети уже ничего не видят, кроме чизбургеров, смузи и человека-паука. Кто-то же закрывает глаза и с наслаждением вспоминает про газировку по три копейки, поездки в стройотряды и восхождения на Казбек, крутя своим детям фильмы про «неуловимых» и читая сказки про Мальчиша-Кибальчиша. И ни ему, ни его потомкам нет дела до того, что автор замечательной сказки был конченым психопатом, который еще в подростковом возрасте отличился расправами над восставшими крестьянами или просто негласно поддержавшими восставших селянами Тамбовщины, Башкирии и Хакассии, командовал и принимал участие в массовых казнях и экзекуциях, по причине излишней жестокости был отстранен от командирской должности, исключен из партии и направлен на психиатрическое освидетельствование. Лечился, запойно пил, неоднократно резался бритвой. И, наверное, не случайно один из его потомков поставил страну на грань нищеты и развала, уничтожив собственное производство и экономику, а другая убежала служить нынешнему укронацистскому режиму.
Об этом, как и о многом другом, ностальгирующие граждане России задумываться не хотят. Мало того, в пику «реформам», поставившим многих из них на грань нищеты и выживания, и «реформаторам», среди которых найдется немало потомков пламенных комиссаров в пыльных шлемах, напротив, готовы рубашки рвать, например, за город Киров, поскольку «всю жизнь прожили в Кирове, мой отец и мать жили в городе Киров, мои дед и бабка жили в городе Киров». А прабабка и прадед? Это уже не интересно, ибо до того была «тюрьма народов», и крепостных меняли на борзых щенков, посему, отрекаясь от старого мира, по всей стране не только заменяли исторические названия городов и улиц на фамилии убийц и террористов, но и равняли погосты, ставя прямо на костях парки для досуга трудящихся, стадионы и пивнушки, жилые дома и гаражные кооперативы.
Вот в том же Кирове, когда в 2012 году четырем историческим улицам, которые в свое время обозвали в честь террориста Халтурина и палача Дрелевского, собственно, Большевиков и немца-русофоба Энгельса, вернули исторические имена Казанская, Спасская, Пятницкая и Преображенская, местные любители коммунизма активно негодовали и потрясали мозолистыми пролетарскими кулаками. А также заклеивали православные топонимы табличками с именами бесноватых предшественников, собирали подписи негодующих бабушек. А в этом году открыли памятник создателю бесперебойной машины массовых убийств русского народа – местечкового политика Дзержинского.
Но кто из одураченных красными активистами бабушек знает, что именно душка Мироныч утопил в крови восстание изголодавшихся рабочих и красноармейцев Астрахани? И велел там же расстрелять крестный ход и его организаторов – митрополита Митрофана и епископа Леонтия – за призывы к гражданскому миру? Правда, справедливость восторжествовала уже в мире этом: пуля настигла и «трибуна революции», но его имя прочно въелось в саму суть нашей страны: город и область, улицы, станции метро, производства и вузы. Ну а насчет города – древней Вятки – получилось совсем занятно, нет ни одного исторического свидетельства, что революционный вожак когда-либо бывал там, в областном Уржуме – да, там и родился, а вот в центре края – вроде как нет...
Фото: Алексей Филиппов/ТАСС
Боремся с террором или воспитываем террористов?
И, похоже, все смирились, что отныне Вятка, как и Симбирск, как и Екатеринодар, как и Царевококшайск, как и Новониколаевск носят чужие имена. И центральные улицы в них как по одному лекалу сплошь имени Ленина, Кирова, Свердлова, Дзержинского, Маркса, Энгельса, Халтурина, Перовской и прочих представителей лево-революционного кагала. А скажешь, что неправильно это, ответят, мол, у тебя что, иных проблем нет? Людям скоро будет нечего есть (кстати, почему-то не хотим помнить про талоны, очереди, дефицит, товары из-под полы и полупустые полки вожделенного совдепа), а ты тут со своими улицами! Забалтываешь реальные проблемы! Уводишь внимание! Работаешь на мировую закулису, правящие классы и буржуазию!
И тем не менее остаются неравнодушные, кто не желает смиряться с подобным уродливым положением вещей. В частности, Общество развития русского исторического просвещения "Двуглавый орел" выступило с обращением к главам восемнадцати российских городов, призывая отказаться от имени террориста Ивана Каляева в названиях улиц, переулков, бульваров и проспектов. И резонанс пошел.
В частности, власти Рыбинска решили заручиться мнением горожан, инициировав на сайте муниципалитета процесс голосования по поводу возвращения улице Каляева исторического названия Николаевская слобода. И горожане сделали выбор: 67,7% высказались за переименование, 32,3% - против.
Казалось бы, вопрос решенный, но радоваться восстановлению исторической справедливости еще рано, поскольку администрация намерена теперь собрать специальную комиссию, чтобы «взвесить все за и против». Одно местное издание уже посетовало, что «перемены будут сопряжены с финансовыми затратами и с беспокойством жителей улицы, которым придётся сменить прописки». Какой кошмар! Проще и дальше жить на улице, носящей имя убийцы.
«В России сложилась парадоксальная ситуация: если, например, иностранец начнет изучать нашу историю по памятникам и названиям улиц, то у него сложится впечатление, что ей всего сто лет, и она ничего не дала миру, кроме революционеров, террористов и убийц, одержимых, откровенно ненормальных или полунормальных людей, которые занимались исключительно убийствами, терактами и экспроприациями, - поделился своим отношением к проблеме с обозревателем телеканала Царьград руководитель Общества развития русского исторического просвещения "Двуглавый орел", генерал-лейтенант СВР в отставке Леонид Решетников. - Получается такой своего рода театр абсурда. Сейчас Россия ведет не на жизнь, а на смерть борьбу с мировым терроризмом, а названия наших улиц, проспектов, городов и поселков носят имена террористов. Как при такой ситуации мы создадим в нашем обществе атмосферу нетерпимости к террору? Кстати, сами Каляев, Халтурин, Перовская, Желябов говорили о себе – мы террористы, наше дело – террор, мы боевая террористическая организация.
Ладно, это тебе за пятьдесят, и тебе уже давно ничего не интересно, кроме собственного благосостояния, но у тебя же есть дети, и вот такой интересующийся молодой человек захочет узнать, кто такие эти Каляев и Халтурин. Ах, убили губернатора, ах, взорвали тридцать человек. Но в их честь названы улицы. Значит, и мне можно! Мне тоже не нравятся губернатор, мэр, пойду их укокошу!»
Что положим во главу угла
По мнению Решетникова, название улицы - это не просто ничего не значащая формальная топонимика, артефакт, но монументальная пропаганда. И здесь пришла пора, наконец, определиться, какую Россию мы строим, на какие базовые ценности опираемся при этом.
«Если для нас ничего не значит заповедь «Не убий», так давайте тогда назовем улицу и в честь Чикатило, чем он хуже Халтурина? - задается вопросом эксперт. - Мне возражали, мол, эти террористы убивали во имя счастья всего человечества. Так ни один террорист никогда не скажет, что убивал ради того, чтобы просто убивать. Все они борются за счастье всего человечества, как они его понимают, в том числе и смертники ИГИЛ (запрещенная в России террористическая организация – прим.ред.). Убивают, потому что тот или иной человек или группа людей буквально стоят на пути к этому счастью… К сожалению, в результате семидесяти с лишним десятилетий коммунистического правления у нас родилось большое количество темных и непросвещенных людей, которые с равнодушием смотрят на то, что происходит вокруг них. Но если тебе уже ничего не нужно, это не значит, что твой внук, как говорил Гумилев, не окажется более пассионарным, и в майке с изображением террориста не отправится взрывать и убивать. Все-таки жизнь человеческого общества должна основываться на высоких ценностях и нравственных ориентирах».
Да, так должно быть. Но пока из маленького Романова-Борисоглебска пришли вести о том, что уже тут подавляющее большинство голосовавших горожан высказалось за сохранение за городком присвоенного ему большевиками имени Тутаев. В честь малолетнего красноармейца, «отважного погибшего при ликвидации белогвардейской банды». Хотя на деле его отряд сбежал, едва узнав, что под Ярославлем Союз защиты Родины и Свободы поднял успешное антибольшевистское восстание, и по ходу героического драпа решил обчистить одну из дач, да напоролся на хозяина с ружьем. Молодой хозяин стрелял метко, и Тутаеву не повезло, тем более, что не менее молодая жена хозяина довольно быстро перезаряжала оружие. Он бил по незваным гостям даже тогда, когда был ранен в ногу, и не выжил бы, если бы неподалеку случайно не оказался пастух с коровьим стадом, и шум, который подняли животные, красные не приняли за идущую к «белой банде» конную подмогу, и не продолжили бы свое героическое бегство…
Вот такая история. Позора и несостоявшегося мародерства. И вся история нашей страны в таком прочтении выходит историей убийств и убийц, палачей и массовых расправ, террора и террористов.
Ну чем не империя зла? И звучала бы заброшенная из-за океана стереотипная кличка логичной, если бы соответствовала исторической правде. Но это не так. Совсем не так! Потому как Россия – это имена святых и подвижников, храбрых полководцев и отважных воинов, ученых и изобретателей, первопроходцев и первооткрывателей. Но пока на одну улицу Сергия Радонежского найдется сотня улиц Сергея Кирова. И это неправильно.