Князь-кесарь Фёдор Ромодановский на вершине власти

В предыдущей статье мы говорили о происхождении Федора Юрьевича Ромодановского, его службе в потешных войсках Петра I и о том, как он получил уникальный и не имеющий аналогов титул князя-кесаря. Сегодня мы продолжим этот рассказ.

«Заместитель царя»

Итак, как мы уже отмечали в первой статье, к реальной власти в стране Петр I пришел лишь в начале 1694 года – после смерти своей матери и через 5 лет после падения царевны Софьи. Первыми начинаниями Петра как монарха стали два Азовских похода. Первый из них, 1695 года, закончился безрезультатно, единственными успехами стали действия корпуса Б. П. Шереметева, который захватил турецкие крепости Кызы-Кермень, Эски-Таван и Аслан-Кермен. В ходе второго, 1696 года, удалось захватить турецкую крепость Азов. Именно Ф. Ромодановский во время отсутствия Петра I находился в Москве и фактически управлял государством.


И действовал он чрезвычайно жестко. В «Дневнике» упоминавшегося в первой статье думного дворянина И. А. Желябужского есть такие записи:


Далее:


Петр I и Ромодановский активно переписывались, при этом в своих письмах царь называл корреспондента «Государем князем Федором Юрьевичем» и обращался к нему Siir, Min Her Kenich, Ваше Пресветлейшество, Ваше Величество. Подписывался же обычно «Его Пресветлейшества, генералиссимуса князя Федора Юрьевича бомбардир», «under Knech Piter», «Aldach iv Knecht» и так далее в этом роде.

В дальнейшем, уже после начала Северной войны, Петр стал обращаться к Ромодановскому более просто, называя «князем Федором Юрьевичем» или «князем Федором». А в письмах к другим людям часто называл его «дедушкой».


В 1697 году Ромодановский раскрывает заговор И. Е. Цыклера и А. П. Соковнина, которые собирались убить царя. В том же 1697 году Петр, собираясь в свое первое заграничное путешествие, поручил управление государством совету, в который вошли бояре Лев Кириллович Нарышкин, Тихон Никитич Стрешнев, князь Петр Иванович Прозоровский, князь Борис Алексеевич Голицын и ближний стольник (не боярин!) Федор Юрьевич Ромодановский, которого царь и объявил председателем совета и своим наместником в Москве. Любопытен подарок, который Петр I, как большой любитель всего заграничного, отправил Ромодановскому из Митавы (столица Курляндии): какую-то машину для рубки голов – «мамуру». Ромодановский опробовал ее как минимум на двух осужденных преступниках:


Присылал Петр Ромодановскому из-за границы и понравившиеся ему топоры.

Стрелецкое восстание 1698 года

В 1698 году в России был жестоко подавлен последний стрелецкий бунт. У этого восстания были простые и вполне объяснимые причины, однако помнивший о прежних стрелецких мятежах Петр I, разумеется, возомнил, что стрельцы желают свергнуть его с престола и возвести на него опальную царевну Софью. И потому репрессии против восставших были просто ужасными – даже по меркам того жестокого времени.

Дело было в том, что московские стрелецкие полки уже давно (почти три года) находились на юге и теперь с полным основанием рассчитывали, что их вернут в столицу для элементарного отдыха и свидания с родными. Однако четырем полкам, зимовавшим в Азове, было приказано идти в Великие Луки, где армия Михаила Ромодановского готовилась оказать помощь саксонскому курфюрсту и польскому королю Августу II. При этом снабжение в дороге было организовано столь плохо, что стрельцы (защищающие страну государевы люди!) вынуждены были просить милостыню. Прибыв на место, они увидели, что к их прибытию никто не подготовился, жить они должны были по 100-150 человек на одном дворе, а денег, которые выдали на месяц, хватило лишь на две недели. Стрельцы отправили в Москву делегацию с челобитной, причем Федор Ромодановский, в общем-то, признал их правоту: распорядился выплатить по рублю 20 алтын, но приказал покинуть Москву. Однако в столице эти делегаты увидели, что жить москвичи стали гораздо хуже, чем при той же Софье, многие не просто обеднели, а буквально обнищали, и авторитет Петра I крайне низок. Более того, ходили слухи о том, что царь на чужбине то ли «онемечился» и отрёкся от православной веры, то ли и вовсе умер. Москва была на грани нового мятежа, не хватало только искры, которой могло стать появление у города союзных горожанам стрелецких полков.

В начале июня 1698 года стрельцы мятежных полков (до 2200 человек) сместили командиров и направились к Москве. Недалеко от Истры (близ знаменитого Воскресенского Новоиерусалимского монастыря) их встретили и разгромили Преображенский, Семёновский, Лефортовский и Бутырский полки. Стрельцы потерпели поражение потому, что уступали правительственным войскам и в численности, и, главное, в вооружении (прежде всего, в артиллерии) – но вовсе не потому, что они «полностью разложились» и «не умели воевать».

Узнав о новом мятеже стрельцов, находившийся за границей Пётр I бросил все дела и направился в Москву. Добравшись до столицы, он узнал, что восстание давно подавлено Алексеем Шеиным и Федором Ромодановским, причем очень жестоко – этих людей просто невозможно упрекнуть даже и в малейших проявлениях гуманизма. Были повешены 130 человек, 140 человек биты кнутом, клеймены и отправлены в ссылку, 1965 человек высланы в отдаленные города. Сам Ромодановский тогда лично обезглавил четырёх бунтовщиков.



Однако напуганного Петра было уже не остановить. На пиру, устроенном по поводу его возвращения, царь обвинил соратников в нерадивости и сочувствии к сестре Софье. С обнаженной шпагой он набросился на Шеина, при этом «до того разгорячился, что, махая обнаженным мечом во все стороны, привел тут всех пирующих в ужас». Пытавшемуся успокоить его Ромодановскому он едва не отрубил пальцы кистей, Зотов получил удар клинком по руке, а Лефорта Петр «крепко хватил по спине». Было начато новое следствие, результатом которого стала казнь более тысячи человек.



Пытали служанок Софьи, но доказательств причастности этой царевны к мятежу так и не нашли. Тем не менее Петр намеревался казнить сестру, однако Франц Лефорт заявил, что только турки «обагряют руки в крови братий своих», «а христианский Государь должен иметь чувствования милосердые». Этот намек на знаменитый закон Фатиха Петру не понравился, но встать в один ряд с османскими султанами он все же не захотел. Софью «всего лишь» насильно постригли в «рясофор», а режим её заключения стал по-настоящему тюремным.

Позже именно Ромодановский вел расследования по восстанию Кондратия Булавина (о «ворах» Астраханских и с Дону), а затем – по делу об измене Мазепы.

С началом Северной войны связана легенда, рассказанная Андреем Нартовым: якобы после поражения под Нарвой Ромодановский очень выручил Петра I, показав тайник его отца Алексея Михайловича:


Царю же Ромодановский будто бы сказал:



При этом известно, что герой статьи был против женитьбы царя на «чухонке» Марте Скавронской, которая позже стала императрицей Екатериной I.

Последние годы жизни Федора Ромодановского. Его сын Иван

Федор Ромодановский до конца жизни сохранял доверие Петра I, но со временем его влияние на государственные дела ослабело. Тем не менее он сохранял власть над грозным Преображенским приказом, и страх перед ним по-прежнему испытывали даже самые близкие соратники Петра I.

Умер Федор Ромодановский в 1717 г. Он был похоронен в недавно основанном Александро-Невском монастыре Санкт-Петербурга, его могила не сохранилась. Ему наследовал единственный сын – Иван Федорович, который, как мы помним, был мужем сестры супруги царя Иоанна V. При жизни отца он был его ближайшим помощником, и потому Петр I оставил ему титул князя-кесаря и должность главы Преображенского приказа. Однако ни талантов своего отца, ни его склонности к розыскной деятельности Иван Федорович не унаследовал. Говорили, что «при нём мало было работы в застенке, редко прибегали к розыскам и пыткам». Зато он принимал активное участие во всех увеселениях Петра I, в том числе и весьма непристойных. Например, в свадьбе князя-папы старика Петра Бутурлина (под именем Ибассы «избран» на Всешутейшем соборе в 1718 году) с не менее старой вдовой его предшественника на этом посту Никиты Зотова и маскараде в Петербурге, по случаю Ништадтского мира, этот праздник стал сюжетом рисунка Н. Соколова и созданной по нему гравюры Л. Спрякова:


Участвовал Иван Ромодановский и в московском маскараде (также устроенного по поводу заключения Ништадского мира), который изобразил Василий Суриков, причем центральное место на полотне этот художник отдал именно сыну героя статьи:


Вот как описывал этот эпизод один из очевидцев:


С 1728 года Иван Федорович Ромодановский стал часто болеть и на этом основании подал в отставку. В 1730 году он умер и был похоронен в московском Георгиевском монастыре. Мужская линия рода Ромодановских пресеклась с его смертью. Единственная дочь Ивана (внучка героя статьи) Екатерина в 1722 г. вышла замуж за графа Михаила Гавриловича Головкина – сына канцлера петровских времен. При Анне Иоанновне он занимал пост вице-канцлера, но после государственного переворота Елизаветы Петровны был приговорен к смертной казни, которую, впрочем, заменили на ссылку. Екатерина отправилась в Сибирь вместе с мужем, после его смерти вернулась в Москву. Пользуясь большим уважением в обществе, она дожила до 1791 года.