Ошибки молодости актрисы Людмилы Целиковской
Она сумела и в трудные, и в счастливые минуты сохранить в кристальной чистоте свою душу. Ее девизом были слова Кафки: "Стой под дождем, пусть пронизывают тебя его стальные стрелы. Стой, несмотря ни на что. Жди солнца. Оно зальет тебя сразу и беспредельно". И казалось, солнце действительно пронизывало с головы до ног эту светлую искрящуюся женщину с глазами цвета васильков – Людмилу Целиковскую.
Родилась будущая звезда экрана 8 сентября 1919 года в Астрахани в интеллигентной семье музыкантов, и ноты она выучила раньше, чем буквы. К несчастью, Люду часто мучили приступы малярии. Врачи советовали поменять климат, и когда девочке исполнилось 6 лет, семья Целиковских перебралась в Москву. Отец, Василий Васильевич, занял пост заведующего музыкальной частью Большого театра, мать, Екатерина Лукинична, посвятила себя семье, хотя, как и муж, закончила Консерваторию. Обнаружив у дочери абсолютный слух, отец отвел ее в Гнесинское училище. Но Люда не хотела стать ни оперной певицей – для этого ей не хватало силы голоса, ни пианисткой – у нее была слишком маленькая рука. Она бредила драматической сценой.
В 1937 году в Театральное училище при Театре имени Е. Вахтангова поступало 900 человек, а приняли только 13. Среди них была и Людмила Целиковская. На экзамене она рассмешила всю комиссию, сказав, что зовут ее Людмила Васильевна, а к экзаменам она готовилась с мамой. Комиссия веселилась от души, а Люда, заплакав, убежала из зала. Она решила, что в училище ее не примут, но судьба распорядилась иначе. Почти сразу Людмила начала сниматься в кино. Это противоречило уставу вахтанговцев, но за юную актрису заступился сам Рубен Симонов, сказав, что для съемок у нее есть все данные.
Всенародная слава обрушилась на Людмилу Целиковскую в 1941 году, когда на экраны вышли лирические комедии "Сердца четырех" и "Антон Иванович сердится". К тому времени актриса уже была принята в труппу Театра имени Е.Вахтангова. "В этих непритязательных комедиях была найдена дорожка к сердцам и душам зрителей", – вспоминала Целиковская. Ее очаровательные, женственные, непосредственные, наивные и кокетливые героини никого не оставляли равнодушным. Потом появились "Воздушный извозчик", "Близнецы", "Беспокойное хозяйство", имевшие грандиозный успех у зрителей.
Особое место в биографии актрисы заняла историческая драма "Иван Грозный", где Целиковская сыграла царицу Анастасию. Эта роль принесла ей много неприятностей: софитами ей сожгли хрусталики глаз, и к тому же она оказалось единственной актрисой в съемочной группе, кто не получил Сталинской премии. Иосиф Виссарионович лично вычеркнул ее из списка со словами "Царицы такими не бывают".
А в 1955 году исполнилась ее мечта – она воплотила на экране центральную роль Ольги Ивановны в чеховской драме "Попрыгунья". Последние съемки Целиковской состоялись в 1988 году в фильме "Репетитор".
К 23 годам, к моменту встречи на съемках в Алма-Ате с 42-летним Михаилом Жаровым, актриса уже второй раз была замужем. В ответ на свое откровенное письмо, где Людмила сообщала, что не может больше жить без Жарова, муж, писатель Борис Войтехов, забросал ее телеграммами с прямыми угрозами. Правда, они остались только на бумаге. Когда в свою очередь Михаил Жаров сказал своей жене о любви к Целиковской, началось такое, что от переживаний он на полтора месяца слег в больницу с сердечным приступом.
Они все-таки поженились и прожили в браке пять счастливых лет. Жаров был без ума от Целиковской и был готов исполнить любой ее каприз. Их отношения осложнились тем, что актриса очень хотела иметь детей, а этого не получалось. Отсутствие детей, вероятно, и послужило причиной развода. Жаров страдал, был сильно обижен, но, с другой стороны, понимал жену. Ходили слухи, что Михаил Иванович не мог смириться с мыслью о разрыве с Целиковской и пытался подкупить ее черным жемчугом, заплатив за него чемодан советских денег. Но это только слухи.
С известным архитектором, создателем Театра Советской Армии и Ленинградского проспекта 50-летним Каро Алабяном Целиковскую познакомил Рубен Симонов. Ей было 30, и она горячо влюбилась в Алабяна с первого взгляда. Это была взаимная любовь. Уже при следующей встрече Алабян взял ее руку, внимательно рассмотрел линии на ладони и улыбнулся: "А знаете, вы будете моей женой". Больше они уже не расставались.
Вскоре у них родился сын. Целиковская была великолепной матерью. Когда у Саши, любимого и долгожданного ребенка, обнаружили полиомиелит, актриса оставила кино и театр и всю себя посвятила борьбе за его здоровье. Каро Алабян за свою честность и прямоту в это время попал в немилость к Берии, его уволили с работы, лишили квартиры. Семья долго жила на одну зарплату Целиковской и скиталась по друзьям. Но в 1953 году, после писем в правительство, все стало налаживаться. Им дали жилье, Алабяну – работу, и Саша пошел на поправку. Но счастье продлилось недолго, в 1959 году Каро Алабян умер от рака легких, так как всю жизнь дымил, как паровоз. После его смерти Целиковская практически перестала сниматься в кино, играя только в театре.
Дольше всех Людмила Целиковская прожила в гражданском браке с Юрием Любимовым – более 15 лет. Любимов был влюблен в Целиковскую еще со времен училища. Символично, что на сцене Театра имени Е.Вахтангова они играли главных героев шекспировской трагедии "Ромео и Джульетта". Целиковскую называли "доброй феей" только что созданного Любимовым Театра на Таганке. И действительно, без нее, без ореола ее звездного имени, без ее умения налаживать и привлекать к делу нужные связи существование театра было вряд ли возможно. Именно Людмила Васильевна первой прочитала пьесу Б.Брехта "Добрый человек из Сезуана", спектакль по которой вскоре ошеломил москвичей, положив начало шумной истории театра, столь много обязанного Целиковской. Но совместная жизнь двух необыкновенно талантливых людей отнюдь не была безоблачной. Как призналась позднее Целиковская, "жить с гением трудно", и когда стало совсем невыносимо, они тихо, без скандалов расстались. Она просто сказала Любимову, встретившему другую женщину, "Уходи!". Спустя много лет Целиковская назовет первые два замужества ошибками молодости, а о Жарове всегда будет отзываться тепло и по-доброму. И скажет: "Он любил меня больше всех… А я больше всех любила Алабяна".
Умерла актриса 4 июля 1992 года в возрасте 72 лет. Она оставалась оптимисткой до конца жизни, яркой, привлекательной женщиной, выглядевшей на двадцать лет моложе своего истинного возраста. Играла в театре до последнего. Догадывалась о своем страшном диагнозе – рак, но не подавала вида. Похоронили ее на Новодевичьем кладбище, рядом с любимым мужем – Каро Алабяном. Юрий Любимов на похороны не пришел…
"Она была необыкновенной женщиной, – вспоминала о ней актриса Людмила Максакова. – Всесторонне развитая, необычайно одаренная, писала пьесы, великолепно пела. И при этом в ней не было и тени зазнайства. Недаром говорят, что надо пройти огонь, воду и медные трубы. Последнее далеко не каждому дано пройти. Многие становятся павлинами... Общаясь с ней, вы бы никогда не почувствовали ее славы. Она всегда умела определить для себя – что главное, а что нет. Главным для нее были дом, семья и театр. Она умела радоваться жизни, ее не смущали никакие неудобства и мелочи жизни. Когда мы вместе ездили на гастроли, она брала с собой кипятильник, кружку, плиточку, кастрюльку и пачку "Геркулеса"".
… Однажды в Ленинграде Целиковская шла по улице, а навстречу шла рота солдат. Когда они увидели любимую актрису, то остановились, взяли ее на руки и несли несколько кварталов на руках. А вся улица ей аплодировала. Матери из толпы протягивали к ней детей: "Благословите моего ребенка!". Солдаты в Великую Отечественную войну шли в атаку под возгласы: "За Родину!", "За Сталина!", "За Целиковскую!". Перед ней преклонялись ее друзья: Борис Пастернак, Петр Капица, Владимир Высоцкий... Но она продолжала оставаться такой же, какой была в юности, – светлой, веселой, лучащейся счастьем, вечно заботящейся о других, равнодушно смотрящей на свою всенародную славу. Она безумно любила жизнь и ее простые радости: походы в лес за грибами и ягодами, катание на лыжах, игру в теннис, разгадывание кроссвордов, пение романсов, вязание, дружеские застолья, где она неизменно выступала как хлебосольная хозяйка и отменная кулинарка. Больше всего ей нравилось, что ее внук зовет ее Люсей. В ее жизни не было места самолюбованию, как не было места отчаянию и унынию. Она радовалась каждому дню, каждой минуте. Что бы ни случалось, она всегда ждала солнца. И солнце заливало ее – сразу и беспредельно…