Бракованные бабушки. 6 страшных новостей с участием сибирских пенсионерок
Часто говорят, что старость — не радость. Жить вообще не радость, но в старости это обретает особый смысл. Старость — конец жизни, конец оценок и ярлыков, хаос, который наконец врывается в человека и заставляет действовать по своим правилам, раскачиваться, подобно маятнику, между безрассудством и наивной расточительностью. Старость пронизывает смерть, поэтому сам факт утраты телесности не становится трагедией, смерть становится незаметной и понятной. Но вот когда старость перелезает ограждение в виде черной ленты наискосок и соскальзывает с конвейера у порога вырытой могилы, принося смерть окружающим, то она становится трагедий, заметной и крайне непонятной. Сегодня The Novosibirsk Room расскажет, что случается, когда в Сибири у бабушек замыкают провода молодости — и старость становится кошмаром. Бабушки с иконами наперевес — преобладающий на постсоветском пространстве стандарт женщины, которую либо «топють», либо пытаются умертвить громкой музыкой. Это божий одуванчик в поле человеческой подлости, вооруженный двумя лепестками в виде факов: один смотрит в прошлое, а другой рвется ногтем в будущее. В общем, в России много сортов безобидных бабушек, для которых все идиоты, но есть и особый, мутировавший вид старухи, чей удел — напиваться, нагибать внуков и утверждать над всем сущим и несущим свою власть. Пьяная бабушка в Кемеровской области держала своего внука в яме во дворе, чтобы он рос не избалованным и слушался ее. Ее приговорили к трем годам условного срока, а ребенка забрали органы опеки. Ассортимент валюты, которой расплачиваются бабушки с внуками значительно расширился. Курс котлет и пирожков, а также процент с пенсии упал вместе с российской нефтью на дно отношений и оставил синие пятно от шланга на розовом подростковом теле. В городе Северск Томской области бабушка била своего внука шлангом и кулаком по лицу, разбив ему нос за неправильное решение задач по математике. Для таких бабушек дети — всего лишь уголь, которыми они растапливают свои печи самоутверждения. Искать оправдания таким методам воспитания — все равно что встать на сторону педофилии. Конечно, никто не может из нас похвастаться святостью, да и по воде никто ходить не хочет, но мы все же ждем от бабушек щедрости и пережеванных печью продуктов. Поэтому обычно мы вприпрыжку забегаем в ее деревенскую кухню, которая лишена постмодернистской насмешки, садимся за стол, приветствующий треском тяжести углеводов, и поглощаем старческую любовь. Мы ждем тех бабушек, которые, как пожилая дама из этой новости, могут так откормить за неделю коршуна, что он откажется летать. Мы не хотим даже знать о том пьяном меньшинстве, которое убивает детей не своим характером, а вялым темпераментом. Пьяная бабушка из Новосибирска попыталась успокоить своего 5-месячного внука. Она стукнула его о спинку кровати, а потом ударила теменной областью головы об угол гипсокартонной стены. Внук умер, бабушка жива, земля продолжает вертеться. В мае этого года бабушка за рулем сдавала назад и наехала на полуторагодовалую внучку, которая позже умерла в больнице. Этот случай мы никак не будем комментировать, ведь он произошел не для новостных лент и тем более не для всеобщего осуждения. Что нужно сделать пьяной бабушке, которая отмечает день автомобилиста и ждет приезда из Новосибирска своей дочери и внуков, но не знает, во сколько прибывает поезд при том условии, что она уже позвонила по номеру службы спасения 911, ее переадресовали в дежурную полиции и там отказались дать номер дежурной по вокзалу? Все просто. Забыть о детях, позвонить еще раз в полицию и сообщить о бомбе на вокзале, чтобы проучить «иродов, а то ишь, тунеядцы». Спаси и сохрани. В итоге поезд с ее дочерью и внуками сняли с маршрута и отправили на другой путь, а всех пассажиров эвакуировали.
Если для моряка все его плавание сведено к путеводной звезде, то для многих бабушек вся жизнь сведена к детям и внукам. Такой маниакальный подход становится причиной радикальных мер. В Барнауле бабушка узнала, что ее внука в детском саду толкнул мальчик. Она пришла в сад и несколько раз ударила обидчика. Кровное мщение, зуб за зуб, глаз за глаз. Из дневника Скобы Нины Павловны: «Получила письмо эсмээс от сына. Просит выслать ему срочно денег. Совсем плохо. Один, бедный, растит ирода этого, а мать-проститутка, живет с другим. Безработный сидит, ни кроши во рту. Пойду по соседям пройдусь, у кого дети растут, вещей хоть внуку поспрашиваю, а что им. Все равно уже мало все. Этим и так постоянно все покупают, имбецилам. Моему ходить не во что! Я вон хоть вчера под балконами свитерок нашла. Кто его знает, откуда упал? Значит, ничей.»
