«Бегу - значит, живу»: алтайский ветеран – о войне, семье и спорте
Когда во время спортивных праздников в Бийске среди участников марафонских забегов или лыжных гонок представляют Петра Щербакова, и соперники, и зрители рукоплещут от души. Неудивительно, ведь этому спортсмену 97 лет!
Петр Григорьевич прошел Великую Отечественную войну от начала до конца. Их семье несказанно повезло: после победы в отчий дом вернулись все воевавшие мужчины - отец, бывший на фронте сапером, и четверо братьев, ставшие боевыми офицерами.
Заветы отца
В его родном селе Енисейское, что неподалеку от Бийска, к соленому от пота крестьянскому хлебу привыкали сызмальства. «До сих пор сельскую жизнь, как свои пять пальцев, знаю», - улыбается Петр Григорьевич. С 14 лет он каждым летом наравне со взрослыми работал в колхозе имени товарища Молотова. И сено косил да копнил, и свеклу растил для переработки на бийском сахарном заводе, и помощником кузнеца подвизался, даже счетоводом трудился.
Однако жила довоенная деревня, по воспоминаниям Щербаков, очень тяжело. Денег колхозники практически не видели. Зерно за «палочки»-трудодни получали разве что в случае хорошего урожая. Родители пропадали на работе с зари до зари, а все же одеть-обуть и вдоволь накормить своих семерых детишек не могли. Иногда мама в сердцах упрекала отца: «Почему не можешь, как другие, хоть немного пшеницы принести? Ты ж зерновым током заведуешь!». Отец молчал, но никогда ни зернышка колхозного в свой дом не приносил.
«Самой яркой звездой в моей памяти остался отец Григорий Сидонович,- признается ветеран. - Он был 1898 года рождения, имел 3 класса церковно-приходского школы. На фронт попал в 1943 году. Служил ефрейтором. Был дважды ранен. Награжден медалью «За отвагу», орденом Красной Звезды. Отец внушал: «Знания – зеленый свет для всего в жизни. Не стремитесь к денежному богатству. Настоящее богатство – ум, образование».
Несмотря на трудности крестьянской жизни, люди того времени, считает Петр Григорьевич, жили огромной верой в счастливое будущее. О светлом завтра мечтал и сам он, выпускник сельской школы, когда встречал рассвет над Бией с 21 по 22 июня 1941 года. Но завтра была война...
От Тихвина до Вены
Он первым в семье ушел на фронт. Правда, отправили Петра сначала на восток, в Иркутское авиамеханическое училище. Увы, не прошел по зрению. Потому оказался в 172 гаубично-артиллерийском полку 65 стрелковой дивизии, которая дислоцировалась на границе с Монголией. Ждали нападения со стороны Японии. К октябрю стало ясно, что этого не случится. Дивизию направили на запад страны.
«Мы, молодые, ехали с уверенностью, что скоро погоним немцев. Шутили, пели озорно «Крутится, вертится дворник с метлой..», - вспоминает Петр Григорьевич.
В городе Куйбышеве (ныне – Самара) приказали разгружаться. Оказалось, они должны участвовать в параде в честь 24 годовщины Октябрьской революции (только в Москве, Куйбышеве и Воронеже 7 ноября 1941 году проводили военные парады). Перед ними выступали всесоюзный староста Михаил Калинин и маршал Климент Ворошилов. Запомнились слова Ворошилова: «Не бойтесь фашистов. Бейте их! Себя, сынки, берегите – хорошо окапывайтесь».
Война впервые дохнула на сибиряков смертельной опасностью на станции Пикалево под Ленинградом, где разгружался эшелон. Пролетел самолет-разведчик с черными свастиками на крыльях. А через пять минут уже несколько фашистских самолетов налетели. Бомбят, пикируют и расстреливают бегущих солдат из пулеметов. «Я упал под сосной. Повернул голову, разглядел: точка от самолета отделилась, с воем полетела к земле и - взрыв. Страшное зрелище! В тот налет погибли один наш боец и политрук», - говорит Петр Григорьевич.
Через два дня дивизия билась с врагом за Тихвин. Почти беспрерывно сражались больше двух недель на 40-градусном морозе. Город у фашистов отбили. И в молодых солдатах еще больше окрепла вера: победа будет за нами!
На войне не раз с благодарностью вспоминал Петр наставления отца про учение. Смышленого, грамотного парня командиры отмечали. В 1942 году его направили на учебу во 2-ое Киевское артиллерийское училище, по окончании которого он получил звание лейтенанта и был направлен помощником начальника штаба 1494 самоходного артиллерийского полка Приволжского военного округа.
Пригодились ему и школьные знания немецкого языка. Особенно когда войска 3 Украинского фронта вошли в Европу. Щербаков участвовал в освобождении Румынии, Венгрии, Чехословакии, Австрии. Язык помогал объясняться и с пленными, и с местными жителями.
Когда уже после победы Петр Щербаков с другом возвращались в Советский Союз, в румынском городке Бузэу вышла задержка. Поселили советских офицеров в доме врачей. Хозяйка поинтересовалась у Петра, откуда он родом. Узнав, что из Сибири, удивилась: «Там же одни звери и дикари!» - и для убедительности приставила к голове растопыренные пальцы в виде рогов. А он в тот миг все готов был отдать, чтобы оказаться дома, на Алтае, на берегу Бии-реки.
«Когда тяжело, я бегаю»
После демобилизации из армии Щербаков пришел служить в систему исполнения наказаний. В 1946 году его назначили старшим инспектором кадров в барнаульский лагерь №128. Там содержались японские военнопленные. Одного на русский манер называли Яша. Он говорил: «Не поеду обратно, останусь у вас». По яшиным словам, пленные офицеры не ощущали себя сильно ущемленными. И жены с ними жили. И детишки в советские детсады ходили, где из всего богатства русского языка быстрее всего осваивали почему-то крепкие матерные словечки.
«Конечно, это было тяжелое время для страны. И наш народ страдал, и те пленные тоже, - считает Петр Григорьевич. – Но точно знаю: над японцами никто не издевался, их никто не унижал, голодом не морил».
Он вспоминает, как при освобождении венгерского города Сомбатхей увидел узников городской тюрьмы. Люди, брошенные сбежавшими тюремщиками на произвол судьбы, были настолько истощены и измотаны, что, выйдя из душных камер, падали в обмороки и даже умирали...
После более чем 20 лет службы в пенитенциарной системе края Щербаков вышел на пенсию. И почувствовал внутреннюю пустоту. Такого напряжения нервов не ощущал даже во время войны. Он обратился за помощью к врачам. Медики не нашли никаких сбоев в его организме. Посоветовали заняться спортом. По дороге из больницы домой Петр Григорьевич купил лыжи.
«Движение – это же нормальное кровообращение, организм поглощает больше кислорода и для сердца, и для мозга, - считает 98-летний ветеран. - Когда тяжело на душе или растет какое-то раздражение, я выхожу во двор и бегаю. Это отвлекает. Забывается все плохое. Чувствую: бегу – значит, живу. А еще я хочу быть примером активной жизни для других людей. Меня как-то спросили, зачем участвую во всех городских соревнованиях. Ответил так: «Я здесь для того, чтобы мои сверстники не обивали пороги в больницах».
27 июня Петр Григорьевич Щербаков отметит день рождения. Наверняка, и в свой праздник он выполнит привычную каждодневную зарядку в 200 отжиманий и пробежит во дворе 180 кругов по 16 метров. Здоровья и силы духа вам, дорогой наш земляк!