Завлабораторией Института водных и экологических проблем СО РАН Владимир Кириллов: «Всем, кто боится заражения водопроводной воды, могу посоветовать уехать в отпуск»
В начале июня в социальных сетях появились сообщения барнаульцев, жалующихся на неприятный запах водопроводной воды. При этом, как подозревают горожане, причиной являются проблемы на водоканале, куда поступает вода из размытых скотомогильников, зараженных возбудителями опасных заболеваний. Заведующий лабораторией водной экологии Института водных и экологических проблем СО РАН, председатель реготделения Российской экологической партии «Зеленые» Владимир Кириллов рассказал, чего действительно стоит опасаться горожанам.
Чтобы более полно понимать динамику происходящих в водной среде процессов применительно к санитарно-эпидемиологическим последствиям стихийных бедствий, стоит вспомнить недавнюю историю. Наводнению в Алтайском крае 2014 года предшествовал сильный паводок в бассейне Амура в 2013 году и наводнение в Крымске в 2012 году. Тогда никаких исключительных мер профилактики опасных заболеваний не велось — все службы действовали согласно регламенту. Проводилась дезинфекция и другие обычные в таких случаях процедуры, которые в итоге позволили не допустить вспышек инфекции. То же самое сейчас делается и в Алтайском крае, поэтому у меня нет оснований полагать, что нас ждут какие-то катастрофические для здоровья людей последствия наводнения.
Скажу даже больше: у нашего региона есть ряд особенностей, которые позволяют говорить о том, что каких-либо вспышек инфекции после паводка ожидать не стоит. В первую очередь, я говорю о многоводности. Через Бию, Катунь, а после их слияния Обь проходят огромные массы воды. С одной стороны, это явилось одной из причин наводнения. А с другой из-за полноводности все возможные вредные вещества, которые могли попасть в воду, быстро унесет течением. По приблизительным подсчетам смена водной массы в наших реках происходит каждые две недели. Так что после этого времени там уже будет чистая вода. Чистая — потому, что реки наполняются в горной части, от ледников.
Еще одна особенность — сравнительная малонаселенность водосборного бассейна. Если сравнить, к примеру, с Волгой, то по берегам Оби живет не так много людей. Из-за этого последствия паводка оказались менее значительными, чем могли бы быть. Также по этой причине довольно низка вероятность заражения населения различными болезнями.
Я не исключаю, что болезнетворные микробы все же могли попасть в реки, в том числе из скотомогильников. Но чтобы иметь более ясное представление о механизме подобного заражения воды, стоит уточнить, что такие объекты располагаются по строго определенной схеме. К примеру, они находятся в местах с изолирующими почвами, так что даже при разливе рек контакт возбудителя с водой маловероятен. К тому же, все скотомогильники сейчас обследуют, и не факт, что они все еще представляют угрозу, так как у такого класса объектов есть срок опасности, который не превышает 70-75 лет. Я не исключаю, что их построили еще раньше. Конечно, подтопление кладбищ и скотомогильников должно вызывать беспокойство, но ни в коем случае не панику. На мой взгляд, куда хуже подтопление интенсивно обрабатываемых сельхозугодий. При этом в воду могли попасть пестициды и другие химикаты, представляющие опасность. Но это тоже далеко не критично.
Также отмечу, что в связи с наводнением вновь поднялся очень важный вопрос — оправданности заселения берегов и пойм рек. Чем хороша пойма? В ней накапливаются питательные вещества, она развита, так что во все времена люди воевали за право обладания этими участками, селились на них. Но часто это приводило к печальным последствиям: разлившиеся реки затапливали жилье еще со времен Древнего Египта. В поймах люди могут пасти скот, выращивать зерно и травы, располагать места отдыха, но не в коем случае не жить. Да, в последнее время мы расслабились, ведь давно на Алтае не было столь масштабных наводнений. Но ведь Затон топит почти каждый год, из этого уже можно сделать какие-то выводы. На мой взгляд, власти региона проявляют невиданное добродушие, так как затонцев давно уже стоило отселить в другие места. Никакие дамбы там и на многих других участках пойм просто не помогут.
Вообще хочу сказать, что промывка поймы — это даже хорошо, так как теперь эти территории фактически очистились. Конечно, нужно проводить дополнительные исследование, и, в частности, наш институт сейчас готовит рекомендации по проведению этих работ.
Продолжая речь о дезинфекции и санитарно-эпидемиологической обстановке хочу уточнить, что этот момент имеет значение далеко не только во время паводка. В последнее время по городу ходят слухи о заражении воды, но чтобы объективно оценивать ситуацию, надо владеть данными о принципах водоснабжения Барнаула.
Во-первых, Барнаул — один из четырех городов Алтайского края, который использует поверхностные воды, а не подземные, что не очень хорошо. Из-за этого мы, конечно, зависим от того, что принесет река. Но с другой стороны, на водоканале существуют четкие регламенты, которые совершенствуются не одно десятилетие. К примеру, хлорировать воду в России начали еще в XIX веке. А каждую весну, во время половодья, увеличивается расход реагентов. Если регламент исполняется, то беспокоиться не стоит. Могу отметить, что питьевая вода в Барнауле лучше, чем в Томске, Красноярске и даже моем любимом Академгородке в Новосибирске. Хотя и намного хуже, чем в Лондоне.
Во-вторых, водоканал — это промышленный объект, и требования к нему довольно высокие. По моим данным, там сейчас работают все фильтры, ни один не вышел из строя. Но даже если бы это случилось, на предприятии есть дублирующие системы. Кроме того, по действующим нормам Барнаул имеет запас чистой воды минимум на трое суток. Ежедневно он может быть наполнен на 300 тысяч куб. м, что составляет расход примерно 500 л на каждого горожанина в сутки. Даже с учетом всех промышленных предприятий цифра получается огромная, так что реально можно рассчитывать по крайней мере на недельный запас. Кроме того, существует возможность более эффективной очистки и кратковременного снижения объема водозабора. Такая мера применялась, к примеру, в феврале 1998 года, когда в Бийске в систему городских очистных сооружений попали нефтепродукты и в течение нескольких дней сточные воды города шли в реку Бию недоочищенными. В Барнауле, находящемся примерно в 230 км ниже по реке, на всякий случай, уменьшили объем водозабора. Таким образом, есть масса возможностей сохранить воду чистой, если в Оби будут обнаружены опасные микробы и примеси.
Понимаю, что горожане жалуются на неприятный запах, вода якобы пахнет болотом. Но это не совсем зависит от водоканала. Всем нам известно, в каком состоянии находятся распределительные сети, которые не менялись несколько десятилетий. В случае сомнений в качестве воды, стоит проверить подводящие трубы. Можно также обратиться в контролирующие службы. За себя могу сказать: я живу в центре, и у меня вода нормальная. За последние дни вообще не почувствовал разницы.
Однако хочу уточнить: обычно люди не пьют сырую воду из-под крана, как раз по причине того, что после очистки водоканалом она проходит километры труб, которые могут быть в разном состоянии. Люди с низким иммунным статусом могут почувствовать недомогание. Но для приготовления пищи с термической обработкой такая вода годится даже и в нынешних условиях. А чтобы избавиться от запаха и привкуса хлорки есть один простой способ: наберите воду в емкости и оставьте ее отстаиваться на несколько часов. Я сам так делаю. Хороший вариант также покупать для питья бутилированную воду, которую получают из подземных источников.
В итоге хочу сказать, что людям просто надо говорить правду о санитарных последствиях паводка, а не запугивать, и тогда все будут понимать реальное положение дел. Таким образом, по моим оценкам, жители Барнаула могут безбоязненно пользоваться водопроводной водой в обычном режиме и ничего не опасаться. Тем же, кто все же чего-то боится, могу посоветовать летом воспользоваться правом на отдых и отправиться в отпуск. Уже через две недели в Оби будет совсем другая, чистая вода, придраться к которой не смогут и специалисты.