Плагиатор ли Борис Акунин?

Признаюсь, что мне большинство беллетристических произведений Бориса Акунина (он же - Г. Ш. Чхартишвили, он же - Анатолий Брусникин, он же - Анна Борисова) нравятся хорошим слогом и увлекательным сюжетом (причем, это относится как к приключенческому циклу про Эраста Фандорина, так и к серии "Провинциальный детектив", главной героиней которого является монашка Пелагия). Казалось бы, что же еще нужно для того, чтобы признать сочинения Акунина качественной литературой?А вот что - оригинальность сюжета.

И вот здесь у Акунина явный провал. Очень часто, читая ту или иную книгу Акунина, я ловил себя на мысли, что где-то я уже читал нечто очень похожее. Вот только никак не мог вспомнить, где именно.

И вот, на днях я решил перечитать "Москву и москвичи" В. А. Гиляровского (в последний раз я читал эту замечательную книгу еще будучи школьником, то есть довольно давно). И с удивлением для себя обнаружил, что в большинстве случаев, когда в своих детективных романах, повестях и рассказах Акунин пишет о Москве, он откровенно, не особенно скрываясь, впрочем и не особенно это афишируя (соотвествующих ссылок на первоисточник он ведь не указывает) заимствует у знаменитого московского репортера и бытоописателя Москвы последней четверти XIX - начала ХХ века не только персонажей его книги (иногда даже не потрудившись хотя бы изменить имя), но и целые сюжеты.

Хотите доказательств?
Сейчас вы их найдете.

Поклонникам творчества Акунина, вероятно, нет нужды напоминать, с чего начинается действие, наверное, самого веселого произведения этого автора "Пиковый валет" (эта повесть о мошенниках, действующих в Москве в 1886 году вошла в книгу беллетриста "Особые поручения"). А если кто-то подзабыл, то все-таки немного напомню.

Иллюстрации Игоря Сакурова к повести Акунина "Пиковый валет":              Некий аферист, представлявшийся Шпейером (на самом деле мошенник по кличке Момус, он же - самовольно покинувший военную службу корнет Дмитрий Саввин) умудрился продать заезжему английскому лорду особняк московского генерал-губернатора В. А. Долгорукова (Тверская, 13), что вызвало огромный скандал и чуть было не выставило московского градоначальника на посмешище, если бы не чиновник особых поручений Эраст Петрович Фандорин, начавший веселую и захватывающую охоту за Момусом.

В книге Б. Акунина это описывается на стр. 16 - 23 (в издании: Б. Акунин. Особые поручения. Две повести о приключениях Эраста Фандорина. - Захаров. АСТ. - Москва, Назрань, 2000).

А вот теперь откроем "Москву и москвичи" В. А. Гиляровского на страницах 121 - 122 (издание: В. А. Гиляровский. Москва и москвичи. - Минск, 1980). К счастью, теперь изданий этой книги Гиляровского множество (есть даже аудиокниги), вот только многие ли эту книгу читают?   И что же мы там можем прочитать?

А вот что:

"Много анекдотов можно было бы припомнить про княжение Долгорукова на Москве, но я ограничусь только одним, относящимся, собственно, к генерал-губернаторскому дому...

В конце семидесятых годов в Москве работала шайка "червонных валетов", блестящих мошенников, которые потом судились окружным судом и были осуждены и высланы все, кроме главы атамана Шпейера, который так и исчез неведомо куда. Самым интересным был финал суда: когда приговор был прочитан, из залы заседания вышел почтенный, профессорского вида, старик, сел на лихача, подозвал городового, передал ему конверт, адресованный на имя председателя суда, и уехал. В конверте оказалась визитная карточка Шпейера, и на ней написано карандашом: "Благодарю за сегодняшний спектакль. Я очень доволен. Шпейер".

Вот этот самый Шпейер, под видом богатого помещика, был вхож на балы к Долгорукову, при первом же знакомстве очаровал старика своей любезностью, а потом бывал у него на приеме, в кабинете, а однажды попросил разрешения показать генерал-губернаторский дом своему знакомому, приехавшему в Москву английскому лорду. Князь разрешил, и на другой день Шпейер привез лорда, показал, в сопровождении дежурного чиновника, весь дом, двор и даже конюшни и лошадей. Чиновник молчаливо присутствовал, так как ничего не понимал по-английски. Дня через два, когда Долгоруков отсутствовал, у подьезда дома остановилась подвода с сундуками и чемоданами, следом за ней приехал лорд со своим секретарем-англичанином и приказал вносить вещи прямо в кабинет князя... Подробности этого скандала я не знаю, говорили разно. Известно только, что дело кончилось в секретном отделении генерал-губернаторской канцелярии.

Англичанин скандалил и доказывал, что это его собственный дом, он купил его у владельца, дворянина Шпейера, за 100 тысяч рублей со всем инвентарем и приехал в нем жить. В доказательство представил купчую крепость, заверенную у нотариуса, по которой и деньги уплатил сполна. Это мошенничество Шпейера не разбиралось в суде, о нем умолчали, и как разделались с англичанином - осталось неизвестным. Выяснилось, что на 2-й Ямской улице была устроена на один день фальшивая контора нотариуса, где и произошла продажа дома. После этого только началась ловля "червонных валетов", но Шпейера так и не нашли. Вся Москва об этом молчала, знал только один фельетонист "Современных известий", Пастухов, но с него Долгоруков взял клятву, что он никогда не закнется об этом деле. Много лет спустя Пастухов, по секрету на рыбной ловле, рассказал мне об этом факте, а потом подтвердит мне его известный в свое время картежник Н. В. Попов, близко знавший почти всех членов шайки "червонных валетов", с которыми якшался, и добавил ряд подробностей, неизвестных даже Пастухову".

Так дом московского генерал-губернатора выглядел в конце XIX - начале ХХ века:
А так он выглядит сейчас:
В повести Бориса Акунина "Пиковый валет" почти что ничего не изменено за исключением некоторых имен.

Так генерал-губернатор Москвы в 1865 - 1891 гг. князь Владимир Андреевич Долгоруков

Гравюра с фотографии 1887 года:именуется как "Долгорукой" (sic!), причем, во многих произведениях автора, где он фигурирует. При этом, многие привычки князя Долгорукова у Акунина тоже списаны из книги В. А. Гиляровского. В том числе и его взаимоотношения с собственным камердинером Григорием Ивановичем Вельтищевым (у Акунина - Фрол Григорьевич Ведищев).

Мало примеров?
Тогда вот еще:

Лазарь Соломонович Поляков - богатый московский банкир из выкрестов, о котором В. А. Гиляровский упоминает в своей книге (стр. 122 - 123) у Акунина превращается в отца Эсфири Литвиновой из романа "Статский советник".

Оттуда же Акунин позаимствовал анекдот: "Ну и хочется вам затруднять свой язык? Лазарь Соломонович, Лазарь Соломонович! Зовите просто - ваше превосходительство!"

Кадр из фильма "Статский советник":Начальник секретного отделения канцелярии генерал-губернатора П. М. Хотинский, о котором В. А. Гиляровский пишет как о "вечной московской "притче во языцех" (стр. 122), у Акунина - находящийся в той же должности Петр Парменович Хуртинский из романа "Смерть Ахиллеса".
Городовой Федот Иванович Рудников, который держал под контролем всю Хитровку, который подробно описан В. А. Гиляровским (стр. 17 - 19),  выведен у Акунина в книге "Любовник Смерти" под именем главного злодея околоточника "Будочника" - Будникова (одну букву в фамилии все же беллетрист поменял, как и переставил местами имя и отчество - вместо Федота Ивановача - Иван Федотыч).Да и вся Хитровка с ее ночлежками, кабаками, дешевыми шлюхами, ворами-"котами" и их подружками-"марухами" Акуниным списана все из той же "Москва и москвичи" В. А. Гиляровского.Перечитайте и убедитесь сами.

Вопрос: нужно это считать плагиатом, или же это - нормальный литературный прием?По мне, так это не совсем честно, особенно, если автор не указывает источник из которого заимствует свои сюжеты.

Когда-то активный в ЖЖ Борис Акунин - borisakunin (его блог назывался "Любовь к истории") именовал своих взаимных френдов "Благородным собранием". Вот только не слишком благородным выглядит литературное воровство автора? Не так ли?

Впрочем, видимо не случайно Г. Ш. Чхартишвили избрал себе такой литературный псевдоним - "Акунин". В Японии, а как всем хорошо известно, писатель является японистом, это слово означает нечто вроде "разбойник с принципами" (об этом он сам упоминает в своем романе "Алмазная колесница").Так значит, принципы Анунина позволяют заниматься плагиатом?

Или это все же не плагиат?

Что вы, мои уважаемые друзья, думаете по этому поводу?

    Благодарю за внимание.
    Сергей Воробьев.