Удержать нельзя? Власть мракобесов-популистов пробивается как трава сквозь асфальт

Британский сериал «Годы» показал, почему люди очаровываются фашизмом …Трамп переизбран на второй срок, Ангела Меркель умерла (дотряслась), Россия захватила Киев и всю Украину по просьбе более чем 90 процентов украинцев, оккупационные власти арестовывают неблагонадежных и геев, потому что гомосексуализм запрещён, украинцы массово пытаются получить статус беженцев в Европе, ими полны все европейские лагеря для мигрантов. Трамп наносит ядерный удар по китайскому острову, мир приготовился к концу света, в Британии к власти рвётся правая популистка, очень похожая и на Марин Ле Пен и английскую инкарнацию безумной Латыниной с ее идеями о допуске к избирательным урнам только при преодолении образовательных цензов. И очень хочется запретить смартфоны в школах (у нас уже почти запретили). И при этом брутальном правом повороте большой, но ожидаемый прогресс высоких технологий: мобильник можно вмонтировать под кожу пальцев, домашний робот может управлять всей техникой в доме и мягко, через резиновую втулку делать минет, героиня-акселератка сначала надевает на лицо виртуальную маску (лицо можно менять как угодно) и мечтает освободиться от тела, превратившись в высокочастотную волну. Короче, в наличии есть, кажется, все, чтобы причислить британский сериал «Годы» (Years and Years) к разряду фантастической антиутопии со всеми страхами, которые присущи людям, скажем так, демократических убеждений, боящихся наступления того, что они зовут тьмой фашизма, хотя потом сами же за него и голосуют. Да, весь этот крутой правый поворот руля (ну что ж - попробуем) на фоне усложняющихся технологий мог бы остаться очередной страшилкой от режиссёра-либерала, кабы вся эта фантасмагория не происходила на фоне жизни обыкновенной манчестерской семьи (напомним, что МАнчестер, как ВОрчестер или ДОрчестер имеют ударение не как мы привыкли, а на первом слоге), эта семья описана в равной степени с юмором (скажем, автора «Сандро из Чегема) и с беспощадностью чёрного юмора по рецепту Монти Пайтон. И это соединение, казалось бы, непредставимого и невозможного реванша правых во всём мире с очаровательными и смешными буднями братьев, сестёр, бабушки, из сыновей, внуков (Бабушка, Илико и Илларион), любовников и любовниц кажется осмысленным режиссёрским ходом. Ужасный, корявый порез выглядит достоверным только на небритой щеке. Весь быт этой манчестерской семейки - одна небритая щека, но это именно британская небритость, не путать ее с небритостью российской. Однако когда от серии к серии показывают, как именно правый популист в юбке на пальцах объясняет принципы обольщения, и как люди, склонные вроде бы к британскому юмору и недоверию к пафосу начинает примерять на себя одежды популизма, смотрятся в зеркало и нравятся себе, в очередной раз становится понятным, что человеческий опыт не может остановить все, что катится с грохотом с горы и издалека пугает, а вблизи, внутри полно очарования. У человечества девичья память. Да, многое в Британии 2020-х начинает происходить, как в Веймарской Германии или у нас в лихие 90-е, рушатся банки, теряют жилье и работу ещё вчера уверенные в своём будущем люди, и на фоне социального дискомфорта начинают исподволь верить в чудо, которое при трезвом взгляде издалека - грубоват нарисованный очаг, закрывающий дверь в царство чудесного. Чем дальше, тем меньше оснований считать происходящее антиутопией, зрителя не сбить с панталыку радостями науки и техники, он понимает, что это происходит здесь и сейчас, не в туманном Альбионе в середине 20-х нашего века, а прямо у нас за окном, где тот же Трамп, которого на время меняет Пенс в качестве зицпредседателя, так как всем продолжает рулить совсем слетевший с катушек Рыжий: знакомо? Консервативный реванш, власть мракобесов-популистов пробивается как трава сквозь асфальт везде, где есть асфальт и зелёная травка. И я почему-то вспомнил мой давний разговор с умницей и сидельцем Веней Иофе, который рассказал мне в конце 1980-х, как менялись убеждения политических заключённых в лагере. Грубо говоря, политзэки имели либерально-просветительский бэкграунд (типа свобода слова исправит все сама) и националистический. Так вот тяготы тюремного срока резко ослабляли либеральные убеждения и, напротив, усиливали националистические. Так, оказывается, легче выжить, если веришь не в то, что свобода лучше чем несвобода, а в то, что национальные интересы выше индивидуальных. Фабула сериала «Годы» и есть в каком-то смысле ретроспективное предсказание происходящего сегодня, когда в течение нашего лагерного срока (а мы все так или иначе зеки или выпущенные вчера на поселение, или по условно-досрочному) популисты правого толка ощутимо теснят либералов с их песней про институты и честные выборы не сердцем, а умом. В трудные времена все больше льнет к сердцу нас возвышающий обман о принадлежности к тому, что лучше, чище и значительнее, чем ты да я, да мы с тобой. Когда щека настолько заросла щетиной, любой порез выглядит достоверным как мантра про ценности предков и благотворность традиций. Что твой Экклезиаст: что было, то и будет, против самообмана нет противоядия. Кстати, британскую Марин Ле Пен зовут Вивьен Рук. Режиссёр подсказывает совсем уж очевидное: Вивьен от латинского vivus - живой, живущий. Рук (rook) - шулер, мошенник. Вечно живой мошенник: ведь обмануть меня не трудно, я сам рад.