Как появился домашний театр и зачем он нужен сейчас
В зимнем номере «Сноба» собрали истории домашнего театра в России и поговорили с главным режиссером Нижегородского ТЮЗа Иваном Пачиным о том, как любительские спектакли меняют людей, а игра внезапно становится самым серьезным делом.
Почти в каждом классическом произведении есть сцена с домашним театром. Долгое время такие постановки были одним из главных семейных развлечений, но после революции традиция повисла на последних необорванных ниточках.
Сказать, когда в России зародилась традиция домашнего театра, сложно. Можно было бы повести отсчет с момента, когда царь Алексей Михайлович пригласил во дворец иностранцев, чтобы они разыграли действо по написанной специально для события пьесе. Дворец — тоже дом, а спектакль смотрел явно ближний круг. Для царя поставили кресло, вельможи сидели на скамейках в зале, а кто-то даже стоял на сцене. Царица вместе с другими женщинами смотрела «непотребство» сквозь специальную решетку — театр казался еще непривычным и даже греховным, но положение обязывает, да и как запретить человеку смотреть на то, что происходит в собственном доме?
Можно было бы сказать, что домашний театр начался с тех пор, когда боярин Матвеев, вдохновившись придворным театром, собрал дворовых людей и иностранцев, чтобы они услаждали взор его и знакомых. Почти сразу знать последовала его примеру, и вплоть до отмены крепостного права редкое торжество обходилось без крепостного театра.
Есть много других событий, от которых можно было бы повести историю одного из главных дореволюционных развлечений. Но театр, о котором пойдет речь в этой статье, обладает несколькими признаками. Во-первых, это театр домашних для домашних.
Актеры и зрители равны и знакомы. Это не публичный театр, а развлечение для узкого круга. Во-вторых, это театр любительский. Хотя в нем могут участвовать профессиональные актеры, это скорее исключение, нежели правило. В-третьих, на спектакли такого театра билеты не продают, разве что в шутку.
Такой театр появляется, пожалуй, во второй половине XVIII века. Связано его возникновение с придворным любительским театром. Он зарождается уже при Елизавете Петровне. В 1749 году Сумароков, поэт, драматург, литературный критик, в то время служивший преподавателем Шляхетского корпуса, ставит с кадетами свою первую трагедию — «Хорев». Уже с 1750 года императорским указом кадеты начинают исполнять его пьесы при дворе. Это еще практически школьный, учебный театр, но начало дворянской игре положено.
В феврале 1762 года Петр III издает указ о вольности дворянской. Дворян освобождают от государственной и военной обязанностей в мирное время — теперь они сами выбирают, чем заниматься. У дворян появляется больше свободного времени. Благодарность от лица дворянства выражает Сумароков.
В 1785 году Екатерина II подтверждает дарованные привилегии дворянства. К этому моменту театр уже захватил Россию. Столица заполняется частными антрепризами, разрастается плеяда императорских театров. В крепостных театрах появляются звезды — Прасковья Жемчугова уже несколько лет как блистает у Шереметевых. Дворяне начинают массово участвовать в придворных спектаклях — умение красиво декламировать и даже пытаться театрально двигаться (хотя театр этой эпохи более статичен, чем привычный зрителям XXI века) считается одним из признаков культурного человека.
В моде классицизм. Давняя традиция инсценировок религиозных сюжетов в семинариях обогащается светскими размышлениями о долге, героизме, любви и укрощении страстей. С помощью театра воспитывают и наставляют, передают моральные и эстетические нормы. Единство времени, места и действия позволяет ставить спектакли в домашних театрах, но театр пока больше декламация, нежели настоящая игра.
На смену классицизму приходит сентиментализм: его постулат — нравственен тот, кто чувствителен. Игра становится более естественной, а сюжеты — реалистичными. Библиотеки наполняются пьесами мадам Жанлис: некоторые издания так и называются — «Театр для пользы юношества». Молодежи показывают светские опасности, учат не поддаваться соблазнам и вести нравственный образ жизни. Молодежь отвечает ехидством — Пушкин использует фамилию Жанлис в качестве синонима к скучному и морализаторскому, Белинский уже позже предостерегает детей «от оспы, кори и сочинений Беркена, Жанлис и Бульи». Такое отношение не слишком важно — это всего лишь свидетельство того, что театр проникает во все сферы жизни, в том числе в образование, и становится одним из главных дворянских развлечений.
В усадьбе Марфино ставят водевиль по либретто Карамзина, он же играет в нем одну из ролей. В усадьбе Приютино на сцене появляется Пушкин, там же ставит свои пьесы — те, что не пропустила бы цензура (Александр Лукич Крылов). Весь XIX век проходит в заражении домашним театром. Антон Павлович Чехов играет городничего, сочиняет комические сценки, которые можно было бы разыграть с близкими. По воспоминаниям его сестры Марии Павловны, «Антон был постановщиком и распределял роли. Каждый себе готовил костюм. Если играли оперетку, то Николай отвечал за музыку». В 1880-х в Ясной Поляне семейство Толстых устраивает представления. К 1885 году популярность домашнего театра настолько высока, что при журнале «Родина» появляется приложение «Домашний театр» с пьесами и советами по постановке.
Даже русское театральное «всё» — Константин Сергеевич Станиславский — вырастает из домашней сцены. По свидетельству его старшего брата Владимира, первый спектакль прошел в их доме еще около 1870 года: «Отец играл роль денщика, а мать — жены офицера». В 1877 году в подмосковной усадьбе Алексеевых (настоящая фамилия Станиславского) проходит первый спектакль Алексеевского драматического кружка. На протяжении десяти лет на сцене двухэтажного деревянного театра, построенного отцом Станиславского, Сергеем Владимировичем Алексеевым, на месте развалившегося флигеля, ставят водевили, комедии, оперетты. Там 14-летний Станиславский впервые выходит на сцену.
В книге «Моя жизнь в искусстве» позже он опишет восторг и нетерпение, охватившие тогда его: «Через несколько часов я буду стоять перед освещенной рампой, один, на возвышении, на глазах у всех. Много людей приедет из Москвы и из далеких окрестностей ради меня, и я могу с ними делать все, что мне заблагорассудится. Захочу — они будут сидеть смирно, слушать и смотреть на меня; захочу — будут смеяться. Поскорей бы выйти на сцену и испытать это чувство “публичности”, как я называл его тогда». После того как спектакль был отыгран, режиссер — студент-репетитор Алексеевых — отметил, что получилось «ничего, все-таки очень мило». Станиславский пишет: «С этого момента я начал познавать, что такое артистические сомнения».
Сейчас домашний театр представляется чем-то местечковым, собранным на скорую руку. Тогда же к спектаклям серьезно готовились: делали реквизит, продумывали сценографию. Станиславский вспоминал: «В свободные от уроков часы и вечера нам стало много дела. Во-первых, напечатать билеты и деньги, которыми будут нам платить за них. Устроить кассу, то есть затянуть дверь пледом, оставив небольшое окно, у которого придется дежурить целый день спектакля. Надо подумать и о костюмах, и о кругах, затянутых тонкой бумагой, сквозь которые мы будем прыгать в pas de châle, и о веревках, и о палках, которые должны служить барьерами для дрессированных лошадей; надо подумать и о музыке. Брат, который один мог заменить оркестр, чрезвычайно беспечен, недисциплинирован. Бывало, играет, играет, а потом, вдруг, при всей публике возьмет, да и ляжет на пол посреди зала, задерет ноги кверху и начнет орать: “Не хочу больше играть!”»
Часто декорации и бутафорию для домашних спектаклей делали профессиональные театральные художники. Василий Поленов устроил театр в своей усадьбе: он разрабатывал сценографию, в то время как его дочери занимались режиссурой, костюмами и гримом. Спектакли делали для детей из сельской школы неподалеку.
Из любительской «Снегурочки» и других спектаклей Абрамцевского домашнего театра — играли семья Мамонтовых и их знакомые — позже вырастет частная опера Саввы Мамонтова. Там в 1885 году москвичи впервые услышат оперу на музыку Римского-Корсакова. Для абрамцевской «Снегурочки» декорации разрабатывал Васнецов, который никогда до этого не думал заниматься театром.
Так бы и продолжалось, но пришла революция. Новый порядок, который вывел частное наружу, не предполагал спектаклей сугубо личных. Места, в которых могли бы играться спектакли, были расселены и уплотнены. Конечно, то здесь, то там — в первую очередь в интеллигентских кругах — порой вспышками возникали домашние спектакли. Но к тому моменту, когда пришла типовая застройка, которая дала отдельные комнаты и чешские стенки, на которые было бы удобно вешать простыни-декорации, домашний театр почти исчез. Люди привыкли выходить за развлечениями из дома, спектакли сменило кино.
В этом году ВТБ увидел в любительских семейных и дружеских спектаклях способ объединить театральное искусство, культурное наследие и теплоту домашнего очага. К Новому году ВТБ запустил авторский проект «Новогодничаем с домашним театром», который создает праздничное настроение, приглашая провести время в кругу близких и друзей. Специально для него драматурги и режиссеры переосмыслили и адаптировали известные детские сказки, которые легко поставить дома (на сайте teatr.vtb.ru можно найти не только пьесы, но и идеи грима, костюмов, оформления праздничного стола и советы профессионалов о том, как новогодничать в праздники). Главный режиссер Нижегородского ТЮЗа Иван Пачин подготовил для проекта авторское сокращение «Конька-горбунка».
Домашний театр в его жизни присутствует давно — еще несколько лет назад они с коллегами из «Театрального объединения 9» начали ставить такие спектакли. Иван говорит, что домашний театр дал ему понять важность артиста как такового: «Я видел, как люди перебарывали себя и выходили на сцену. Как в этот момент создавалось какое-то уникальное поле: гости приподнимались, когда те, кого они знают по другой жизни, оказывались перед ними».
Иван отмечает, что домашний театр — не просто игра, а одно из самых серьезных занятий, стирающее границу между профессиональными актерами и любителями. Особенно сильно это проявлялось в конце XIX — начале XX века: «Я читал книгу Натальи Сац, где она рассказывает, как они со Станиславским, Сулержицким и другими проводили лето в Крыму. Они делали спектакли вместе с детьми. Мамы шили занавес из штор, проходили долгие репетиции. Детям помогал Сулержицкий — далеко не последний в театре человек. На премьеру Станиславский пришел в тройке, как ходил обычно в Художественный театр. Остальные были одеты под стать — с цепочками для часов, тростями и в шляпах. Взрослые относились к этому не как к детскому развлечению, а как к профессиональному театру, который был их профессией, — серьезно и с большим воодушевлением».
Иван считает, что домашние постановки — один из лучших способов укрепить семейные отношения: «Стругацкие писали, что семьи, где по вторникам борщ, распадаются реже. Здесь то же самое. Семьи, которые создают спектакли, в которых живет творческая сила, как-то крепче или, как минимум, более эмоционально вовлечены в то, что у каждого из них происходит. Театр развивает эмоциональный интеллект — мы становимся более чуткими, бережными и лучше осознаем и чувствуем проблемы другого человека».
Театр он рассматривает как сосуществование, как единение людей в одном деле: «Когда мы строим дом, ребенок нам немножко мешает. Когда мы создаем творческий акт, подарок, ребенок нам, наоборот, помогает, потому что он такой же творец, как и мы. Нам не надо носить ничего тяжелого — папа сам переставит диван в другую комнату. А играть мы можем все».
Домашний театр становится напоминанием, что постановки, игра — это праздник и что человек, когда выходит на сцену, вступает в особые отношения со зрителем: «Зритель видит все снаружи, решает, кто прав, кто виноват, кто лучше, кто хуже. Кому надо умереть, а кто будет продолжать жить. Артист — проводник энергии. Константин Аркадьевич Райкин как-то сказал, что играет, чтобы над театром разошлись тучи. Это значит, что выступление — больше, чем игра, для людей. Человек играющий — это очень хорошо, человек смотрящий — тоже очень здорово».
Автор: Ася Шибанова