Огненная весна в Забайкалье: пожары на востоке страны уже принесли миллиард рублей убытков
В апреле в Забайкалье, как всегда, начались ландшафтные пожары. Только за один день, 19 апреля, их жертвами пали свыше 13 тысяч домашних животных и птиц, огнем были уничтожены 113 личных и фермерских хозяйств, сгорели 119 жилых домов. Формально без крова остались 360 человек, в том числе 60 детей, но число пострадавших, скорее всего, будет увеличиваться – еще не все написали заявления. Ожоги получили 36 человек, двое по–прежнему находятся в реанимации.
И. о. губернатора Забайкальского края Александр Осипов 25 апреля официально доложил президенту: сумма ущерба уже превысила миллиард рублей, и подсчеты продолжаются. Миллиард – это ЧП федерального уровня.
Со скоростью автомобиля
«Состояние восьми пострадавших расценивается как тяжелое и средней тяжести, все они за один день силами санитарной авиации регионального Центра медицины катастроф были доставлены в Читу, – рассказала «Профилю» Инга Николаева, руководитель отдела по взаимодействию со СМИ и общественностью регионального Министерства здравоохранения. – Двое из них остаются в реанимации, шестеро уже переведены в отделение краевого ожогового центра. Остальные пострадавшие получают медицинскую помощь в полном объеме амбулаторно».
Инга Николаева уточнила, что в результате пожаров ни имущество, ни санитарный транспорт не повреждены, медики работают в обычных условиях, хотя и в напряженном из–за произошедшего режиме.
Огонь прошел по десяти районам на востоке и юго–востоке Забайкалья, прилегающим к государственной границе с Монголией и Китаем. Горела сухая прошлогодняя трава, а скорость распространения огня достигала 40–60 километров в час. Причем ветер переносил искры за сотни метров, быстро порождая новые очаги.
По словам полковника МЧС Евгения Вологдина, заместителя начальника краевого управления МЧС, стремительное развитие пожаров стало возможным из–за крайне неблагоприятных погодных условий: полностью сошедшего снега (его и так в крае много не бывает), солнечной погоды, высушившей траву, сильного, свыше 25 метров в секунду, ветра, разносившего искры. Это при том, что почти все водоемы по–прежнему закрыты толстым слоем льда. Днем воздух прогревается до 13–18 градусов, а вот ночью температура падает до минус 7–10.
«Уже 20 апреля группировка сил и средств российской системы предупреждения и действий в чрезвычайных ситуациях была усилена двумя самолетами Бе200, предназначенными для тушения огня с воздуха, и вертолетами с водосливными устройствами, – говорит Евгений Вологдин. – МЧС ввел в регионе режим чрезвычайной ситуации, развернуты пункты временного размещения граждан. Дознавателями МЧС возбуждены семь уголовных дел по статье «уничтожение имущества по неосторожности», еще семь уголовных дел расследуют сотрудники полиции».
Причины пожаров традиционны и повторяются не первый десяток лет. В основном это огненные палы вне населенных пунктов – они, по данным пожарных, 19–20 апреля вызвали по меньшей мере 10 пожаров. Еще один стал следствием перехлеста проводов ЛЭП. Четыре первоначальных очага обнаружены на свалках твердых бытовых отходов, попросту говоря, на помойках. По некоторым, пока неподтвержденным данным, два пожара пришли из–за границы – из Монголии, где сейчас ситуация тоже непростая… И только один начался внутри населенного пункта – от тлеющей золы…
«Весенний пал – самая непредсказуемая вещь, – рассказал корреспонденту «Профиля» ветеран пожарной охраны, майор в отставке Александр Торопов. – Я много лет выезжал в другие регионы на борьбу с огнем, возглавлял сводные отряды и много чего видел. Огонь вспыхивает из–за разбитой бутылки: круглое стекло собирает солнечные лучи в одну точку, и буквально через минуту там вспыхивает огонь. Брошенный бычок при сухой погоде через 10 минут дает пламя. Искра от вылетевшего из–под колеса камня… И часто – откровенно злой умысел. В свое время, лет 20 назад, много говорили о сухих грозах, но вот такого я лично не видел, а вот искры из–за перехлеста проводов ЛЭП – регулярно. Ну и ветер, он может перенести тлеющий пепел за три–четыре километра. Оглянуться не успеешь, а за спиной уже все пылает».
Трава начинает гореть быстро, и огонь распространяется со скоростью машины – уйти от него практически невозможно. Тем более что пламя распространяется во все стороны. Минуту назад ничего не было, и вдруг за спиной – стена огня и жуткий гул.
«Я пас овец, когда начался пожар. Шерсть на животных вспыхнула, как порох. Я пытался бушлатом сбивать огонь, но ветер разносил пламя очень быстро. Даже сам не понял, как получил ожоги», – вспоминает Эдуард Марьясов, находящийся в краевом ожоговом центре.
Его нашли и вытащили коллеги, через несколько часов вертолетом доставили в Читу. От места пожара в селе Чиндант до столицы края – больше 300 километров, везти при таком поражении было крайне рискованным. Три дня Марьясов провел в реанимации, сейчас находится в отделении и уже сам ходит, но угроза здоровью пока не миновала. Ожоговая травма способна проявить себя через семь–десять дней.
Гори оно все огнем
О том, что Забайкалье не готово к сезону пожаров, говорили еще в феврале. Способ предупреждения ЧП только один: регулярное создание минерализованных полос (двух параллельных пашен на расстоянии нескольких метров друг от друга с выкошенной между ними травой, выкорчеванными кустарниками и деревьями) и тщательная профилактическая работа. Все остальное неэффективно и дорого, хотя и эту работу назвать дешевой сложно: солярка и обслуживание техники нынче кусаются. Понятно, что ущерб от огня будет в сотни раз больше, но авось пронесет!
И дело даже не в деньгах – зоны ответственности определены только по границам населенных пунктов, а в степях и полях тракторов нет. Стоянки чабанов опахивать некому и нечем. В прежние времена пожарные что–то делали – те же полосы вспахивали, да на малейший очаг выезжали. А сейчас ехать некому. И не на чем.
Но главное в другом: Забайкалье – регион–реципиент, социально–экономическая обстановка здесь крайне удручающая. И население, уже не первый год чувствующее себя никому не нужным, повсеместно демонстрирует то, что формально называют «снижением ответственности за последствия совершенных поступков», или, проще говоря, пофигизмом.
«Денег нет, работа временная и низкооплачиваемая, выживаем за счет подсобного хозяйства, – рассказал «Профилю» житель пострадавшего района Юрий. – Понятно, что траву жечь нельзя, но ведь ее годами не выкашивают! Вот и жжем – быстро и, как деды говорили, полезно для почвы. А все остальное – как получится. Помощи ждать–то не от кого, разве что от китайцев…»
«Следователями краевого управления возбуждены уже 11 уголовных дел по всем фактам халатности при реагировании на ландшафтные пожары, – говорит подполковник юстиции Егор Марков, официальный представитель СУ СКР по Забайкальскому краю. – Первое из них – по пожару 14 апреля в Борзинском районе. Как установлено к настоящему моменту, после первого звонка о возгорании в степи пожарные «Забайкаллесхоза», в зоне выезда которых и произошло ЧП, приступили к тушению огня только через два часа. В результате около 17.30 огонь уничтожил две стоянки чабанов: погибли 260 овец, сгорели больше полутора тысяч построек, почти 200 тонн заготовленного сена. Но главное – работник стоянки, самостоятельно пытавшийся остановить огонь, получил 40 процентов ожогов, что мы расцениваем как тяжкий вред здоровью».
Как уточнил Егор Марков, все уголовные дела возбуждены по статье «халатность», следствие изучает и время реагирования ответственных сотрудников администраций, и действия глав муниципалитетов, которые должны были защитить населенные пункты.
«Первоначальными следственными действиями установлено, что почти все пострадавшие села были окружены качественными минерализованными полосами шириной до 30 метров, выполненными в соответствии с требованиями, – замечает Марков. – Однако это не защитило постройки от огня. Эффективность превентивных мер определят эксперты. Пока специалисты утверждают, что распространение огня через защитные полосы стало следствием ужасного ветра».
Люди же не ждут заключений экспертов. Местные говорят, что они просто никому не нужны. И с этим сложно не согласиться: на фоне медийного ажиотажа по поводу сгоревшего собора Парижской Богоматери федеральные СМИ вяло реагировали на огненную катастрофу в Забайкалье – несколько двухминутных сюжетов вышли в новостных выпусках, причем в основном в них говорилось об озабоченности правительства РФ произошедшим.
Пострадавшим начали выдавать первые выплаты – по 10 тысяч рублей на семью. Да Дмитрий Медведев пообещал льготные кредиты на целевую закупку крупного и мелкого рогатого скота. Негусто, конечно, но оно и понятно: все–таки не Нотр–Дам сгорел…
От редакции
25 апреля президент России Владимир Путин провел в Чите совещание, посвященное ликвидации природных пожаров в Забайкалье, на котором заявил, что поручит подготовить указ о введении в Забайкалье режима чрезвычайной ситуации в связи с природными пожарами.
Следственные органы разберутся с причинами возникновения природных пожаров в Забайкалье, пообещал президент, и именно с этой целью возбуждены уголовные дела, а не для того, чтобы «назначить» виновных.
Присутствующий на совещании врио губернатора Забайкальского края Александр Осипов попросил президента: «Ввиду того, что у нас ущерб составил более 1 млрд рублей, я просил бы вас рассмотреть возможность по вашему указу вести восстановительные работы, то есть принять указ о нашей чрезвычайной ситуации, аналогичный тому, по которому мы работали в 2013 году по Дальнему Востоку». Осипов заверил, что «там все процедуры отработаны, и это позволит быстро восстановить ущерб и возместить людям все потерянное».