«Меня легче убить, чем продолжать эту возню». Дмитрий Лошагин встретился с журналистами на месте преступления
Обвиняемый в убийстве своей супруги гламурный фотограф встретился с журналистами Екатеринбурга, чтобы ответить на все интересующие их вопросы, на предполагаемом месте преступления – в «ЛошагинЛофте». Речь Лошагина без купюр – в материале «УралПолит.Ru».
Обвиняемый в убийстве своей супруги гламурный фотограф встретился с журналистами Екатеринбурга, чтобы ответить на все интересующие их вопросы на предполагаемом месте преступления – в «ЛошагинЛофте». За 20 минут он успел рассказать об отношении к предстоящему судебному процессу, о частном расследовании и том, как его напрягают журналисты. Речь Лошагина без купюр – в материале «УралПолит.Ru».
«Здравствуйте, коллеги», – поприветствовал собравшихся журналистов Дмитрий Лошагин, входя в зал.
«Мы начинаем нашу пресс-конференцию. Все, что вы хотели знать о Дмитрии Лошагине, но что-то вам мешало это узнать. Но есть два момента. Во-первых, Дмитрий ответит только на те вопросы, на которые сможет. На другие ответит адвокат Зоя Озорнина, которая также принимает участие в пресс-конференции. Но напоминаю, коллеги, о существовании права на тайну частной жизни», – объявила пресс-атташе Лошагина Татьяна Солодянкина.
О журналистах
«У меня нет задачи находить с вами общий язык. Но меня несколько напрягает ваша охота за мной. Я не могу выйти в кафе, повстречаться. Кто-то сливает информацию обо мне. Тут же приезжает какой-нибудь LifeNews и начинает тыкать мне камеру в лицо. Мне это просто неприятно. Я по-человечески просил – не надо за мной гонятся. У меня есть пресс-атташе. Все вопросы можно задавать через нее. Но, видимо, этого недостаточно. Поэтому мы собрались сегодня здесь. Я понимаю, что я вам интересен. Хотя я не хочу себя тиражировать. У меня нет таких целей и задач. Мне гораздо приятнее, когда тиражируются мои работы».
О частном расследовании убийства
«Мы сейчас активно отрабатываем различные версии убийства. Я очень хочу найти убийцу своей супруги. Это очень тяжелая для меня тема. Потому что мне не дали лично попрощаться. Я об этом постоянно думаю. Мне не показали ее тела. Я не смог присутствовать на похоронах. Я хочу найти настоящего убийцу. Частного детектива нанимали мои друзья. Слухи о моей состоятельности несколько завышены. Но пока у друзей не кончились деньги, версии отрабатывались. Но потом деньги кончились, потому что следственный комитет меня шантажировал. У меня закрыли лофт на полгода, опечатали. То есть я не мог даже сдавать эти помещения в аренду, чтобы элементарно оплачивать свои кредиты, которые за меня платили мои друзья. Они даже оплачивали работу моих адвокатов. Сейчас мы предпринимаем шаги по поиску убийцы. Но пока ничего не буду говорить об этом».
О следствии
«Сотрудничества со следствием у меня не получилось. Мне в первый вечер задержания оперативники заявили, что им не важно, виновен я или нет, все равно я сяду. В то же время я пытался с ними общаться, давать направления для поисков. Но эти направления не отрабатывались».
О лофте
«Желание продать лофт появилось у меня еще четыре года назад. Чем я, собственно, сейчас и занимаюсь. Намерения мои неизменны, потому что я придумал для себя много новых проектов. Реорганизация активов давно входила в мои планы. Лофт будет продан. Мне очень комфортно здесь находиться, комфортно было находиться и комфортно будет находиться. Меня ничего не смущает, потому что убийство здесь совершено не было».
О пранкерах
«Я не могу комментировать фантазии оперативников. У меня есть большие сомнения, что это был пранкер. Потому что я предоставил аудиозапись разговора с Павлом Прокопчиком. Я считаю, что это был не пранкер. Есть у нас оборотни в погонах. Я эту запись предоставил в управление собственной безопасности. Насколько я знаю, люди разбираются с вопросом».
О восстановленной видеозаписи с камер видеонаблюдения из квартиры Лошагина, на которой виден человек с налобным фонариком
«Я не понимаю, о чем идет речь. Не видел этой записи. Вообще с видеозаписями какая-то интересная штука происходят. Какие-то записи удалены. Какие-то – оставлены. Кто это делал и не работали ли это опять следователи – мне неизвестно. Точно так же я сейчас наблюдаю некоторое подчищение следов. В «Мегафоне» пытался запросить свою детализацию за те дни. И записи удалены. Каким образом? Для меня вопрос!».
О подаче в суд на Российскую Федерацию за незаконное содержание под стражей
«У меня вариантов нет. Мы идем до последнего. Потому что я не собираюсь соглашаться с беспределом системы. На самом деле я понимаю, что меня сейчас дешевле убить, чем продолжать всю эту возню на ваших глазах».
О возможности скрыться за границей
«Конечно, у меня была возможность уехать заграницу. Но Екатеринбург – мой город. Лофт – мой дом. Зачем мне уезжать? Я уверен в своей правоте. Я не собираюсь никуда бежать. Буду доказывать свою невиновность».
О пребывании в СИЗО
«У меня было много времени для духовного развития. Мы весьма мирно жили с сокамерниками. Я сидел с людьми, которые совершили серьезные преступления. Они гораздо адекватнее, чем в соседних камерах, где сидят за наркотики. Когда мозг целлофановый, сложно говорить об адекватности».
О написании книги в период пребывания в СИЗО
«Я пишу книгу. Думаю, рано о содержании пока говорить».
О прослушке и наружке
«Я не параною на этот счет. Может быть, ведется, может быть, нет. Знаю точно, что телефон слушают. Это точно. Очень быстро садится батарея. Ну и «птички на проводах».
О якобы существующем признании Лошагина в убийстве, которое, по словам одного из оперативников, он сделал в момент задержания
«У человека, по-моему, не совсем все в порядке... Профессиональная деформация. Он очень много рассказывал историй про каких-то там женщин, которые отрезали своим мужьям головы и бросали их в озера. Видимо это продолжение какой-то такой истории. Я не знаю. Я не могу отвечать за слова оперативника».
О клиентах и работе
«У меня всегда было хорошо с клиентами. Многие соскучились. У многих подросли дети. Я в рабочем режиме. Персональная съемка стоит у меня сейчас 40 тысяч рублей и семейная – 50. После пребывания в СИЗО, я думаю, у меня взгляд стал глубже. Фотография немного изменилась. Люди, которые меня знали, у них отношение ко мне только улучшилось. Я работаю с любимыми журналами. Они по мне соскучились. Также у меня много частных клиентов, имена которых я не буду называть. Параллельно я снимаю творческий проект, о котором тоже рано пока говорить, потому что он в самом начале пока. Ну, возможно, выльется в выставку».
О личном автомобиле «Ауди»
«Машина сейчас, насколько я знаю, в Нижнем Тагиле, у господ потерпевших».
О потерпевших
«Потерпевшие пытаются заработать на смерти дочери. Я думаю, что они даже не заинтересованы в том, чтобы нашелся реальный убийца, потому что с него они ничего не смогут получить. Мое мнение такое».
О конкурсе «Мисс Екатеринбург»
«Я очень много лет в этом конкурсе. Он для меня и вся команда – как одна большая семья. Конечно, я буду участвовать при определенных условиях».
О шансах на новый оправдательный приговор и судье Измайлове
«Я как надеялся на справедливое правосудие, так и продолжаю. Хотя я вижу, что начинается какая-то политика. Но не будем забегать вперед. Я считаю, что мне очень повезло с судьей Измайловым. Я считаю, что он судья умный, опытный и разбирался в каждой детали. Потому что все так называемые доказательства – они все были разбиты».