Новый «стратег» исправит проблемы российских бомбардировщиков

Над одним из важнейших военных проектов России приоткрыта завеса тайны – появилось изображение проекта нового стратегического бомбардировщика (ПАК ДА). Почему создание этой машины имеет столь большое значение, что мы знаем об этой программе – и почему ПАК ДА будет сильно отличаться от современных российских самолетов данного класса?

Несколько дней назад в Сети появилось предполагаемое изображение проекта перспективного комплекса дальней авиации – ПАК ДА. В какой-то мере оно напоминает все то, что создается, по заявлениям официальных лиц, в рамках проекта. Чтобы понять, почему ПАК ДА создается именно таким, стоит для начала вспомнить эволюцию стратегических бомбардировщиков в принципе.

От Второй мировой до наших дней

Само понятие «стратегические бомбардировки» – американское. Оно родилось во время Второй мировой и обозначало бомбардировки, которые поражают объекты экономики противника, его население (мобилизационный ресурс), промышленность и инфраструктуру на всю глубину его тыла, то есть оказывают стратегический эффект на ход военных действий.

Европа хорошо помнит, о чем идет речь. Особенно жители таких городов, как Дрезден, который, вопреки распространенному мнению, бомбили не из-за особой жестокости англосаксов, а потому что это был важнейший транспортный узел, который в ходе идущего наступления Красной армии на Берлин оказался бы на ее фланге. Мы, по уму, должны сказать англичанам и американцам спасибо за тот налет. Японцы тоже прекрасно помнят, что это было. До Хиросимы и Нагасаки американцы стерли с лица земли не один город. Особо разрушительной была бомбардировка Токио в ночь на 10 марта 1945 года, убившая 84 000 человек и сделавшая бездомными более миллиона.

Но новая эра стратегических бомбардировок открылась именно в Хиросиме. Мощь ядерного оружия позволила решить задачу не массированным налетом сотен бомбардировщиков, а одной машиной. После Второй мировой именно это стало моделью – прорыв к цели одной или нескольких машин и поражение назначенного объекта одной бомбой. Это и сейчас почти так же, пусть вместо бомбы появились крылатые ракеты, а прорываться теперь, как правило, надо не к цели, а к рубежу пуска.

Когда только появилось ядерное оружие, основой противовоздушной обороны были дозвуковые перехватчики и ствольная артиллерия. Надежной защитой от этих средств являлись высота полета и скорость. Первые межконтинентальные бомбардировщики – американские 10-моторные Б-36 – имели скорость почти на уровне перехватчиков и высоту полета 15 000 метров и более. Исходя из этой же идеологии скоростного высотного носителя ядерной бомбы, создавались и первые полностью реактивные самолеты. Это и пришедший на смену Б-36 новый Б-52, который до сих пор в строю, и имевшие меньшую дальность Б-47, а также английские бомбардировщики.

В СССР самолеты, способные достичь территории США и нанести по ней ядерный удар, появились в середине пятидесятых. Это были реактивный М-4 ОКБ им. В.М. Мясищева и до сих пор стоящий в строю турбовинтовой Ту-95. Эти машины также делали ставку на высоту и скорость.

Уничтожение американского разведчика РБ-47 авиацией Северного флота в 1957 году положило конец массовым и безнаказанным полетам американцев над СССР. Поражение над Свердловской областью высотного разведчика У-2, пилотируемого Пауэрсом в 1960-м, в принципе пресекло пилотируемые полеты американцев в нашем небе, даже штучные.

Ответом США на это стала попытка уйти на сверхзвук. Американцы создали бомбардировщик средней дальности Б-58 со скоростью более двух «звуков» и начали работы над «трехмаховым» межконтинентальным бомбардировщиком «Валькирия». Предполагалось, что высокие сверхзвуковые скорости дадут прорваться к цели части самолетов. Но вскоре американцы осознали, что и скорость ничего не дает. Шестидесятые и ранние семидесятые четко дали понять, что теперь высотный прорыв ПВО чисто за счет скорости исключен.

Следующими этапами эволюции бомбардировщиков стало, во-первых, появление на самолетах мощнейших станций радиоэлектронной борьбы; во-вторых, инвестиции в ракетное оружие воздушного базирования; в-третьих, уход на малые и сверхмалые высоты. В конце войны во Вьетнаме, например, Б-52 действовали прямо над районами, защищенными зенитными ракетами, и имели при этом вполне приемлемый уровень потерь. Отчасти благодаря самолетам-постановщикам помех, отчасти благодаря мощи своих собственных систем радиоэлектронной борьбы – ни один самолет в мире такого количества станций РЭБ на борту не несет даже сегодня. 

Кроме этого, стартовали программы многорежимного Б-1 и модернизация в маловысотный вариант Б-52. Первый Б-1 (вариант Б-1А) задумывался как самолет, способный и к высотному сверхзвуковому, и к маловысотному полету. У Б-52 был модернизирован планер и создана новая система управления, позволявшая удерживать огромную машину на высотах, исчисляемых сотнями, а над морем – десятками метров.

В СССР на этот момент наметилось сильное отставание. С 1969 по 1972 год в СССР определялись с будущим межконтинентальным самолетом и только с 1972 года начали его делать. Сегодня эта машина известна как Ту-160. У бомбардировщиков классом ниже также пошел в работу новый самолет, который сегодня известен как Ту-22М3. Оба эти самолета в теории соответствовали концепции Б-1А – многорежимный (для всех высот) сверхзвуковой (на любой высоте) самолет. На практике они ими так и не стали.

Революционным стало создание в США малогабаритных крылатых ракет с турбореактивным двигателем, пускаемых с бомбардировщика. Эти ракеты дали американцам то, чего они давно хотели – возможность атаки извне опасной зоны. Позже такие же ракеты (Х-55) появились и в СССР, и это очень сильно изменило эволюцию бомбардировщиков.

В дальнейшем США пришли к выводу, что сверхзвук ничего не дает. Это реально так и было в то время. У СССР уже были С-300 и МиГ-31, а этим инструментам ПВО было без разницы, как быстро летит цель. Высота тоже перестала быть палочкой-выручалочкой – МиГи могли обнаруживать любые цели на фоне подстилающей поверхности, даже самые маловысотные.

К концу холодной войны взгляды на бомбовые удары у американцев выглядели так: можно работать с большого расстояния крылатыми ракетами с бомбардировщиков, можно действовать в воздушном пространстве противника на малозаметных («стелс») бомбардировщиках.

А после того, как массированные ядерные удары дезорганизуют оборону противника, можно действовать в его воздушном пространстве и на обычных самолетах. Кроме того, нужна возможность нанесения неядерных ударов тоже, для локальных войн или малозначимых целей. Для этих целей американцы имели Б-2 («стелс» для действий внутри воздушного пространства противника), Б-52 (ракетоносец; удары бомбами в зоне, разрушенной ядерными ударами ранее), Б-1Б (вариант Б-1 без возможности сверхзвукового полета на большой скорости, для ударов обычным оружием и ядерными бомбами с маловысотным прорывом к цели).

В СССР в это время Ту-160 только начали поступать в ВВС, а основными самолетами были Ту-95 и Ту-22М2 и 3. Затем последовала волна сокращений авиации, и тут мы сделали серьезную ошибку – из состава Дальней авиации были порезаны все Ту-95К-22, оснащенные крылатыми ракетами Х-22. В результате все самолеты, которые могли бы нанести удар по США в силу своей большой дальности, остались вооружены только крылатыми ракетами Х-55. Ту-160 в теории мог бы работать и бомбами, на практике же этот самолет для таких задач оказался слишком большим и дорогостоящим. Как многорежимный, он де-факто так и не состоялся, оставшись чисто высотным ракетоносцем. Иные задачи на нем ВВС не отрабатывали и выполнять до сих пор не готовы.

Роль ядерных бомб

В чем преимущество бомбардировщика перед межконтинентальной баллистической ракетой? Их два. Самое главное – бомбардировщик можно сначала поднять в воздух и вывести из-под удара, а потом назначить ему цель. Это фундаментальное отличие. Второе – время, за которое «стратеги» выходят на рубеж пуска ракет, вместе с хаосом и потерями от первого обмена ракетными ударами позволяют политикам воюющих сторон осознать то, к чему все идет, и начать переговоры о прекращении огня.

Первое преимущество нельзя реализовать в условиях, когда самолеты чисто ракетоносные. Полетное задание для крылатой ракеты, как правило, готовится заранее, программируется, загружается в память ракеты. Более того, выйти на рубеж пуска КР нужно строго в определенном районе. Все это требует массы времени, которого с началом ядерной войны нет.

Именно поэтому американцы никогда не переделывали в ракетоносцы все свои бомбардировщики – при внезапном ударе противника ракетоносцы почти не применимы. Во время холодной войны США добились того, что их самолеты могли быть подняты в воздух и отведены от авиабаз за дальность действия поражающих факторов ядерного взрыва с бомбами, затем перелететь в точку рандеву с заправщиками, и уже где-то на маршруте получить цель внутри изученного данным экипажем района на территории СССР.

Но для такого образа действий необходимо оружие, которое, во-первых, не требует длительной предстартовой подготовки и может просто висеть в бомбоотсеке дежурного самолета, а во-вторых, не требует никакого ввода данных на земле и может быть применено экипажем по любой наблюдаемой цели. После снятия с вооружения аэробаллистических ракет таким оружием у американцев остались только бомбы.

У России же после снятия с вооружения Ту-95К-22, способного применить ракету Х-22, целеуказание которой дает сам экипаж, такого оружия вообще не осталось. Мы при внезапном ядерном ударе противника свои бомбардировщики использовать не можем – они не несут ядерных бомб или ракет, цель которым указывает сам экипаж. Х-22 требовала длительного времени на подготовку к применению, но это были операции, которые могли бы быть выполнены на любом аэродроме с техниками – заправочные, контрольные. Х-55, 101 и 102 нужно запрограммировать полетное задание, иначе они не могут применяться. Это лишает авиационный компонент СЯС смысла в принципе во всех случаях, кроме первого, заблаговременно подготовленного удара с нашей стороны.

Кроме того, Ту-95 и Ту-160 без специальных доработок самолетов и изменения курса боевой подготовки экипажей не могут применять и неядерные свободнопадающие бомбы в локальном конфликте. Допустим, сейчас ВМФ России оборудует пункт материально-технического обеспечения в Судане, а отечественные военные специалисты появились в Центральной Африке. Встает вопрос: а если возникнет экстренная необходимость нанести неядерный удар по какой-нибудь африканской базе боевиков в течение, например, суток, то как это сделать? Ту-22М3 туда не долетит, Ту-95 долетел бы, но полетное задание для ракет за такое время не готовится. А бомбы он применять не может, никакие.

У американцев такой проблемы нет. У нас она есть. Но появление ПАК ДА обещает решить и эту проблему, и все остальные концептуальные проблемы, копившиеся с хрущевских времен и по сей день не решенные.

Самолет, который исправит все

Каким будет этот самолет, если ориентироваться на утечки в СМИ? Кое-что уже можно сказать точно.

ПАК ДА будет дозвуковым. И это правильно, ведь сверхзвук перестал иметь значение еще в начале 1980-х. То, что в СССР создавались самолеты с претензией на многорежимность (но по факту ими так и не ставшие) Ту-22М и Ту-160 – это результат инерции мышления.

Крыло изменяемой стреловидности, двигатели и планер со сверхзвуковой аэродинамикой – это очень дорого. И очень сложно в эксплуатации – Ту-160 требует сотен человеко-часов обслуживания перед вылетом, а на сверхзвук выходит только на специальном топливе. Которого, обычно, нет нигде, кроме авиабазы в Энгельсе. Выводим Ту-160 из-под ядерного удара, и он становится дозвуковым на обычном авиакеросине. Разве такие сложности сочетаются с военными действиями? Нет, и ПАК ДА их лишен, у него нет всех этих проблем.

Этот самолет сможет нести крылатые ракеты и наносить ими удары с большого расстояния, мы не теряем тех возможностей, которые имеют наши самолеты сегодня. Но он сможет работать со всех высот бомбами, и его можно будет применять в любой войне с любым противником.

Он сможет атаковать внутри вражеского воздушного пространства благодаря своей малозаметности, как американские Б-2 и Б-21, и идти к цели в режиме огибания рельефа местности, как американский Б-1Б. Это будет наш первый тяжелый бомбардировщик с такими возможностями.

ПАК ДА будет меньше Ту-95, его максимальная взлетная масса ниже на треть. И это тоже правильно, ведь такой самолет куда менее требователен к условиям базирования. Кроме того, он обходится двумя двигателями вместо четырех, а это опять цена и упрощение межполетного обслуживания. Он сможет заменить собой все наши тяжелые ударные самолеты – Ту-22М3, Ту-95 и Ту-160, а однотипный парк означает снижение расходов на авиацию в целом.

Конечно, нужно еще, чтобы летчики полностью реализовали потенциал этого самолета, создав соответствующий его возможностям курс боевой подготовки. А еще нужно, чтобы его сделали правильно. Так, например, некоторые модельки и рисунки, которые распространяются в последнее время в интернете, выглядят крайне сомнительно. Самолет на них нарисован плохой – не там воздухозаборники, не такие, как надо для малозаметности, сопла, винглеты на законцовках крыльев не способствуют малозаметности тоже. Но это может быть (и должна быть) дезинформация.

А вот вся остальная информация об этом проекте говорит о том, что его создатели действуют и думают правильно. И хочется пожелать им, чтобы у них все так и получилось. ПАК ДА – важнейшая программа для военной мощи будущей России, и пусть ей сопутствует успех.

Александр Тимохин