Эксперты считают, что протесты в России продолжатся. И причина тому - не Навальный

Прошедшие второй раз подряд несанкционированные властью протесты дают пищу для размышлений политологам. Однозначного мнения о развитии ситуации в экспертном сообществе нет. Поскольку между властью, сторонниками Навального и улицей нет никакого диалога, прогнозы делать очень непросто.

Елена Иванова, Наталья Сейбиль 31 января на улицы 150 российских городов опять вышли тысячи людей на несанкционированные митинги. Особенно многолюдными были собрания в Москве, Петербурге, Екатеринбурге. Вопреки опасениям, детей на маршах не было. Председатель Союза сельской молодежи Юлия Оглоблина считает, что это произошло благодаря разъяснительной работе: - Не зря все родительские сообщества, общественность выступали с точкой зрения, что ни в коем случае детей вовлекать нельзя, чтобы родители очень внимательно относились к тому, чем дети будут заниматься в выходные дни. Опрошенные «НИ» эксперты говорят, что на этот раз людей вышло меньше. Первый заместитель комиссии по безопасности и взаимодействию с Общественной палатой РФ Михаил Аничкин считает: это произошло благодаря тому, что государство занимается «нормальной профилактикой среди населения». - Несанкционированная манифестация – это противозаконное действие, по которому существует не только административная, но и уголовная ответственность. Эта работа со стороны государства ведется, и давно пора было ее проводить. Это несет большие негативные последствия для тех, кто в них участвует, для тех, кто так или иначе вовлечен в эти протестные акции. Однако Никита Данюк, политолог, член ОПРФ, первый заместитель Института стратегических исследований и прогнозов (ИСИП) РУДН, говоря о динамике, не соглашается с тем, что протест пошел на спад. Ядро протеста составляют люди, которые всегда критически относятся к власти, и оно будет сохраняться. Данюк нарисовал портрет участников несанкционированного митинга: - Это люди, которые участвуют в протесте по убеждениям, которые считают себя противниками существующего режима. В этом смысле, даже несмотря на спад численности в той же Москве, динамика будет говорить о том, что люди будут продолжать выходить, пусть численность и станет меньше. Эксперт сомневается в правильности социологии протестных акций, и его смущает цифра 42% - столько человек, по информации СМИ, приняли участие в несанкционированных акциях впервые. Юлия Оглоблина не увидела конструктивной повестки и конкретных предложений со стороны протестующих. Она считает, что на улицу вышли не только сторонники Навального, но и люди, уставшие от пандемии, потерявшие работу. Оглоблина уверена, что есть другие способы донести свои вопросы до власти, и нужно поступать по закону, а не собираться на несанкционированные шествия. Михаил Аничкин винит СМИ и Интернет в том, что митинги прошли в 150 городах. СМИ были «гибко использованы теми лицами, которые призывали людей к подобным действиям», говорит эксперт. Заместитель председателя Комиссии ОПРФ по демографии, защите семьи, детей и традиционных семейных ценностей Павел Пожигайло, сам отец 8 детей, в качестве наблюдателя ходил на первую протестную акцию 23 января. Он тоже считает, что иностранные спецслужбы и Запад активно участвуют в российском протесте, но с этим должны разбираться правоохранительные органы. Побывав на месте среди протестующих, он увидел, что естественную часть протеста не нужно сбрасывать со счетов и не надо всех причислять к агентам: - У тех, кто участвует в акциях, есть нерешаемые вопросы. Надо услышать эти вопросы. Это наши граждане. И надо постараться ответить на эти вопросы. На ложь, особенно в России, очень плохо реагируют. Эта ложь понятна всем, кроме тех, кто эту ложь произносит, это рождает ещё больший протест и недовольство. Надо честно сказать, что есть проблемы, есть ошибки. Павел Пожигайло не причисляет себя к сторонникам Алексея Навального, но он видит, что у людей, у которых есть вопросы к власти, нет каналов, по которым они могли бы их задать. Таким каналом могла бы стать Общественная палата, но там митинге от нее было трое: сам Пожигайло, Мария Бутина и Надежда Курынина. А где были остальные члены Палаты, задается вопросом Пожигайло. - С моей точки зрения, считать всех, кто вышел, агентами и требовать их всех посадить – ошибка. Это плохо закончится, предупреждает историк. А что же дальше? Здесь мнения экспертов разделились. Михаил Аничкин говорит, что дальнейшая ситуация будет зависеть от того, насколько гибко и грамотно государство будет отвечать на вызовы. - Трудно предсказывать действия тех лиц, которых в большинстве в России и нету. Поэтому какие ходы они придумывают по мобилизации своих сторонников на очередные незаконные действия, я не могу сказать ничего за этих людей. Никита Данюк полагает, что протестная повестка будет держаться до предстоящих в сентябре выборов в Государственную Думу. Динамика говорит о том, что люди будут снова выходить на улицу, хотя и численность станет меньше. Эксперт приводит в пример Иркутск, где, по его сведениям, произошла стычка между коммунистами и сторонниками Навального. Многие оппозиционные силы пытаются перехватить протестную повестку и привлечь на свою сторону протестный электорат. Выборы обещают быть интересными не только в столицах, но и в провинции. Пожигайло защищал диссертацию по столыпинской реформе. Он считает, что власть должна отличать кровь на руках хирурга и на руках палача. С теми, кто губит огромное количество людей, надо поступать жестко, но главное – это положительная задача. Реформа местного самоуправления, земельная реформа, развитие науки и образования погасили протестный запал в начале 20-го века. Но когда Столыпина убили, а реформы были прекращены, в 1917 году вспыхнула революция. - Если власть не услышит проблемы, не примет меры, не наладит обратную связь, протестное движение будет расширяться, но не за счёт искусственной составляющей, а за счёт естественной, а это намного серьёзнее. Во власти должны появиться люди с принципиальной позицией, иначе политика свернется, как шагреневая кожа. Если ограничиваться только репрессивными мера, рано или поздно будет только хуже, делает вывод эксперт.