Зэки вместо мигрантов: можно ли за решеткой зарабатывать 200 тысяч в месяц
С легкой руки представителя ФСИН России появилась новая профессия мечты — зэк. Это не шутка. Где еще найдется в списке вакансий предложение с зарплатой в 200 тысяч рублей. Где и кем работают самые высокооплачиваемые заключенные России, которые получают больше менеджеров и программистов?
СМОТРЕТЬ ВИДЕО: Зэки вместо мигрантов: можно ли за решеткой зарабатывать 200 тысяч в месяцУ посетителей крепости, расположенной на высоком холме в Тоскане, есть возможность попробовать кусочек стейка, приготовленный отбывающим наказание убийцей. Изысканные блюда, живая музыка, просекко льется рекой. Дорогой ресторан? Но тут едят пластиковыми ложками и вилками. Это тюрьма строго режима, откуда за пять веков не было ни одного побега. Жалоб на изысканность пищи, приготовленной поварами-мафиози, и культуру обслуживания официантов-грабителей нет. В некотором смысле в эту тюрьму в Италии заключенные даже мечтают попасть, ведь арестанты здесь получают даже больше, чем надзиратели.
Но возможно ли такое в России? Судя по растиражированным сообщениям ФСИН, в которых предлагалось заменить зэками трудовых мигрантов, можно уже представить себе очередь из желающих с лозунгом «Хочу в тюрьму». Если верить ФСИН, то зэки зарабатывают больше многих законопослушных граждан, ведь зарплата осужденных в колониях якобы достигает 200 с лишним тысяч.
Как такое вообще возможно? К примеру, плоды труда заключенных продают на ярмарке в Екатеринбурге: сувениры, тушенка, молоко. В одной из свердловских колоний наладили выпуск диванов бинго. Неужели такой труд стоит 200 тысяч в месяц?
Виталий Милонов, депутат Государственной думы РФ: «Ну, 228 тысяч — это, наверное, какие-то исключения из правил. Это, может быть, какой-то осужденный хакер так получает, который занимается спецоперациями».
Если верить данным ВЦИОМ, 70% россиян поддерживают идею привлечения заключенных к принудительному труду. Кто-то, конечно, увидел в этом отсылку к ГУЛАГу, но можно копнуть немного глубже и вспомнить, что американцы еще до всякого ГУЛАГа начали использовать труд заключенных на благо общества.
Владимир Жириновский, лидер ЛДПР: «Вот в Америке печати госучреждений делают. Никакого вреда здесь нет, люди хотят работать, иначе там, сидя на нарах, сходят с ума. Когда в любых малых городах люди увидят, что зэки зарабатывают 50 тысяч, а ты сидишь безработный, да стучаться будут в дверь и проситься работать».
Действительно, если сотни тысяч рабочих рук и умов сидят в казенных домах без всякой пользы, то почему бы не дать им возможность заработать? В исправительном центре под Тамбовом, кажется, все прелести такого подневольного труда: в нерабочее время можно присесть на кровать, чего точно нельзя сделать на нарах в зоне, можно даже пользоваться мобильником.
Пожалуй, главная проблема таких исправительных центров, которые представляют собой что-то вроде зоны комфортного режима, где заключенный может жить и ходить по соседству на работу, в том, что в России их единицы. Стало быть, их создание ложится на плечи работодателей.
Например, нужны ли заключенные на стройке в самом центре Москвы, где сейчас делают ремонт гости столицы из Средней Азии.
Дмитрий Карпухин, главный инженер строительной компании: «Они могут конкурировать уже по зарплате с сотрудниками из регионов. Но после выходных тут не будешь думать, выйдет человек на работу или не выйдет, потому что опять забухал».
Есть только один нюанс: из за коронавируса гастарбайтеры нынче в дефиците.
Дмитрий Карпухин: «Если у вас будет выбор, таджика за 2 тысячи взять или заключенного за 1 тысячу, я не знаю. Если пожизненно сидит там, какой-нибудь серийный убийца, то зачем он тут нужен».
Владимир Жириновский: «Да что значит зэки, успокойтесь вы. Вот, налоги не так уплатил, получил срок. Ну, пусть идет и работает. Убийцы пусть сидят, наркодилеры пусть сидят, поэтому нет никакой опасности».
Может быть, московскому прорабу, который все еще сомневается, кого выбрать, стоит заглянуть в ведомости?
Игорь Крошкин, эксперт Фонда «Защита прав заключенных»: «Я взял для информации сводную ведомость швеи-моториста. Самая высокая зарплата за 22 рабочих дня, это было в апреле, — 400 рублей 82 копейки».
За плечами Игоря Крошкина шесть лет колонии, теперь он бизнесмен и правозащитник.
Игорь Крошкин: «Задача стоит одна — дармовая рабочая сила».
Если получится сдавать зэков в аренду бизнесу, не появиться ли соблазн судить граждан активнее? А еще до сих пор неизвестно имя того счастливчика, который напал на золотую тюремную жилу и заработал в месяц 200 тысяч рублей. Может, ФСИН не раскрывает его в целях его же безопасности, и свое имя он раскроет сам, когда выйдет на свободу? Другой вопрос, что, зарабатывая в местах не столь отдаленных такие деньги, захочет ли заключенный вообще выходить?
Алексей Петрушко