Абель-Пауэрс. Шпионский мост 60 лет назад
Настоящее имя Абеля – Вильям Фишер. Он родился в английском Ньюкасле, в семье российского марксиста-политэмигранта. Его отец – Генрих Фишер – был агитатором и пропагандистом, хорошо знал Ленина, революционера Кржижановского.
Когда над ним и его женой нависла угроза ареста, он с женой Любовью Васильевной, разделявшей его взгляды, эмигрировал в Англию. Фишер-старший принимал участие в рабочем движении, помогал переправлять в Россию «Искру», оружие и боеприпасы.
Сын Генриха Фишера ощутил в себе гены отца. Он же преподал сыну – его настоящее имя Вильям, в честь Шекспира, – первые уроки конспирации, научил, как выявлять наружное наблюдение, устраивать тайники. Революционные убеждения и любовь к России будущему разведчику тоже достались от отца.
Вильям рисковал жизнью ради коммунистической идеи, в которую свято верил.
Он был исключительно способным человеком – прекрасно рисовал, играл на пианино, гитаре и мандолине. Вильяму легко давались и точные науки, иностранные языки. Он успешно сдал экзамены в Лондонский университет, но проучился там недолго. Родители торопились домой, в Россию, но не в ту, почти забытую, которые они оставили много лет назад, а в новую, социалистическую.
Семья Фишеров приехала в Москву в 1920 году. Они, как старые партийцы, получили жилье в Кремле, потом им дали две комнаты в коммуналке. Вильям служил в армии, получил специальность радиста. Вступил в комсомол и по путевке ВЛКСМ поступил на работу в иностранный отдел ОГПУ. Так началась его карьера разведчика.
Фишер «попросился» на родину, в Англию. Понятно, не для того, чтобы любоваться ее красотами. Там он работал под руководством старшего майора госбезопасности Александра Орлова (настоящее имя Лейба Фельдбин), который позже был резидентом НКВД в Испании и участвовал в вывозе золотого запаса республики.
В то время Фишер познакомился с молодым офицером, уроженцем Риги Рудольфом Абелем. Пройдет время, и он воспользуется его именем и биографией…
В 1938 году под угрозой ареста Орлов бежал во Францию, оттуда перебрался в Канаду, а затем в США. Впоследствии Орлов написал воспоминания «Тайная история сталинских преступлений».
После бегства Орлова в разведке началась «чистка» – увольняли или отдавали под суд тех, кто работал вместе с Орловым. Фишера, который тогда еще был крупной фигурой, не расстреляли, но отстранили от дел. Он превратился в обычного советского гражданина – жил в коммуналке в Москве на улице Мархлевского, работал в военизированной охране. Конечно, ему было тоскливо без дела…
Но тут грянул 1941 год. Фишера вернули в разведку – он готовил диверсантов для работы в немецком тылу, планировал тайные операции. Вроде бы его забрасывали во вражеский тыл, и он даже получил от немцев какую-то награду. А в СССР его заслуги оценили в орден Ленина. Впрочем, подробности работы разведчика до сих пор засекречены.
После войны Фишера направили на нелегальную работу в США – он собирал информацию об американских атомных объектах. Вильям перебрался за океан под именем художника Эмиля Роберта Гольдфуса, где руководил советской агентурной сетью, а для прикрытия владел фотостудией в Бруклине. Деятельность агента была столь успешной, что уже в августе 1949 года он был награжден орденом Красного Знамени.
Работа разведчика в США продолжалась до 1957 года, когда его арестовали в гостинице «Латам» в Нью-Йорке агенты ФБР. При аресте Фишер назвался именем своего покойного друга Рудольфа Абеля, кто он на самом деле, американцы так и не узнали. На допросах арестованный ни в чем не признался, других советских агентов не выдал, от вербовки отказался.
Своим мужеством советский разведчик заслужил уважение своих противников. «Все, что делал Абель, он совершал по убеждению, а не за деньги, – говорил директор ЦРУ Ален Даллес. – Я бы хотел, чтобы мы имели трех-четырех таких человек, как Абель, в Москве».
Его судили и приговорили к 32-летнему заключению, однако отсидел он меньше пяти лет. В тюрьме – ох, этот американский гуманизм! – Фишер-Абель решал математические задачи, читал книги по теории искусства и занимался живописью.
После отдыха и лечения в СССР Фишер вернулся к работе в центральном аппарате разведки – он принимал участие в подготовке нелегалов. Вильям Генрихович оставил свой след в кино – участвовал в создании известного фильма «Мертвый сезон». Его сюжет связан с некоторыми фактами из биографии легендарного разведчика.
Шпион, упавший с небес
Разведывательные самолеты США и их союзники начали регулярные полеты над территорией СССР с конца 40-х годов. Иногда средства ПВО сбивали нарушителей границы. К примеру, 8 апреля 1950 года был уничтожен самолет-разведчик ВМФ США Privateer. Такая же судьба у самолета-разведчика США РБ-29, сбитого 13 июня 1952 года близ берегов Советского Союза в районе Японского моря.
С середины 50-х годов небо над СССР стали утюжить самолеты-разведчики U-2, напичканные самым современным на тот момент шпионским оборудованием. Они летали на высоте свыше 20 километров в полной уверенности, что советская ПВО их не достанет. Так в действительности и было.
В конце концов, импульсивный советский лидер Никита Хрущев потерял терпение. Он приказал уничтожать воздушных наглецов. Тем более на вооружение Советской армии стали поступать новые ракетные комплексы.
1 мая 1960 года «черный самолет», как называли U-2, появился в небе над Свердловском (ныне – Екатеринбург). Его пилотировал сын шахтера из штата Кентукки, 30-летний Фрэнсис Гэри Пауэрс. Согласно официальной версии, одна из восьми ракет класса «земля-воздух» попала в корпус крылатой машины.
После того как самолет был поражен, Пауэрс сумел катапультироваться. Хотя специалисты с сомнением качали головой – если бы ракета действительно поразила корпус самолета, от пилота не осталось бы и мокрого места…
Пауэрс приземлился близ уральского села Косулино. Набежали колхозники, начали расспросы. Пилот, разумеется, не знал русского языка и ничего не понял. Вскоре подъехали сотрудники компетентных органов.
Москва ликовала: Хрущев кричал, что СССР разоблачил «подлую авантюру американского агрессора». В Вашингтоне царило смущенное беспокойство – оказывается, у русских есть ракеты супердальнего действия. Но почему ЦРУ и ФБР их проспали?
Американцам надо было оправдываться перед всей планетой. Они сделали это неловко, прибегнув к заготовленной заранее наивной лжи – президент США Дуайт Эйзенхауэр пролепетал, что U-2 вовсе не самолет-разведчик, а воздушная научная лаборатория для ведения метеорологических наблюдений.
Мол, она по ошибке, из-за сбоя в навигационной системе, залетела в советское небо.
Москва в ответ устроила в парке Горького красноречивую выставку «Вещественные доказательства провокационного вторжения». На ней было представлено шпионское оборудование, снятое с разбитого монстра. В павильон, как в магазин с дефицитом, тянулся длинный хвост очереди…
Выдал ли Пауэрс сотрудникам КГБ какие-то секреты? Неизвестно. Но когда пилот возвратился домой, его обвинили в провале задания и в том, что он, вопреки инструкции, не покончил собой. Впрочем, впоследствии пилот был реабилитирован. Его наградили Медалью военнопленного и Кресто за выдающиеся летные заслуги. Правда, посмертно – когда ему было 47 лет, Пауэрс погиб в авиакатастрофе…
Суд над американцем в Колонном зале Дома Союзов, начавшийся 17 августа 1960 года, проходил три дня. В зале, освещенном ярким светом тяжелых люстр, было многолюдно. На скамье подсудимых расположился коротко стриженный брюнет с крупными чертами лица. Поодаль сидели его родители, которые плакали, глядя на сына. Они с ужасом осознавали, что, возможно, больше никогда его не увидят.
Пауэрс, поняв, что спасти его может только смирение и покорность, полностью признал свою вину. Тем не менее государственный обвинитель Роман Руденко, он же генеральный прокурор СССР, бросал с трибуны тяжелые, угрожающие слова:
«Товарищи судьи! Поддерживая в полном объеме государственное обвинение по делу Пауэрса, в соответствии со статьей 2-й Закона Союза ССР «Об уголовной ответственности за государственные преступления», я имею все основания просить суд применить в отношении подсудимого Пауэрса исключительную меру наказания…»
Это была часть спектакля, именуемого судом. Сначала напугать, а потом, дойдя до высшей точки праведного гнева, проявить милосердие: «…Но, учитывая чистосердечное раскаяние подсудимого Пауэрса перед советским судом в совершенном преступлении, я не настаиваю на применении к нему смертной казни и прошу суд приговорить подсудимого Пауэрса к 15 годам лишения свободы».
В итоге Верховный суд СССР приговорил Пауэрса к десяти годам заключения. Однако он просидел в советской тюрьме меньше двух лет. Не было никакого смысла держать его больше. И тут подвернулся случай поменять Пауэрса на Абеля...
События того времени отражены в двух фильмах. В 1985 году вышла советская картина «Мы обвиняем», поставленная режиссером Тимофеем Левчуком. Спустя 30 лет американец Стивен Спилберг снял историческую драму «Шпионский мост».
* * *
Перед тем, как разойтись на мосту в Глинике, Абель и Пауэрс встретились и пристально посмотрели друг на друга. Может, пытались вспомнить, встречались ли когда-нибудь прежде. Говорят, они даже слегка улыбнулись друг другу…