Распространение влияния Исламского Государства и угрозы для России

Активность и распространение влияния ИГ сильно беспокоят и Генерального секретаря ООН Пан Ги Муна. В начале феврале 2016 года он заявил, что на данный момент 34 террористические группировки по всему миру, дали клятву на верность Исламскому государству и назвал при этом, Исламское государство – «беспрецедентной угрозой»¹. Данное сообщение облетело многие информационные агентства по всему миру. По его мнению государства ООН должны быть готовы к отторжению коллективных действий террористической группировки. Пан Ги Мун отмечает, что география и масштаб распространения расширяется и на данный момент затрагивает регионы западной и северной Африки, Ближнего Востока и южной и юго-восточной Азии, и это все за 18 месяцев. Прибавляя при этом конкретные государства, где влияние террористов особенно сильно, а именно Филиппины, Пакистан, Ливия, Нигерия и Узбекистан.

Исламское государство (ИГ) – это фактически первый системный вызов со стороны мусульманского мира, и имеет под собой откровенно мессианскую идеологию универсалистского характера. Исламский мир всегда был разрозненным и разорванным концептуально на различные течения как Хамас, Братья мусульмане, Талибан, Хезболла, Палестинский исламский джихад, Египетский исламский джихад, Боко Харам,² Хизбут Тахрир и Кавказский эмират, и ряд других движений. Как бы там не было наиболее известной организацией является Аль-Каида.

Однако с появлением ИГ ситуация кардинально изменилась. За период с лета 2014 года уровень угрозы c уровня регионального достиг уровня глобального, и где находятся его пределы – пока сложно прогнозировать. Достаточно отметить, что за последние шесть месяцев 2015 года «Твиттер» закрыл около 125,000 аккаунтов связанных с ИГ.³Подобное демонстрирует, что какой бы реакционной силой ИГ не являлся, современные технологии организация использует с большой охотой.

До появления ИГ, вопрос Халифата у многих этих и им подобных движений отодвигался на второй план не из-за того, что они не желали его создания, а скорее фактически они понимали, что условия для создания Халифата еще не подошли. Скажем так, исламская идеология во многом схожа с идеологией коммунизма. Обе обладают своей рациональной матрицей и системой. У обеих концепций должны быть основания и соответствующие факторы для появления предпосылок развития. Если нет необходимых предпосылок, то и нет оснований для имплементации идей на неготовую почву. Соответственно многие группировки не видели предпосылок для появления Халифата (существуют строгие основания для появления Халифа и Халифата в исламском праве) и соответственно ставили перед собой цели тактического характера.

Другая важная причина заключается в том, что во многом все эти организации имели под собой в основном территориально-этнический базис, будь то палестинские, чеченские, египетские, пуштунские или нигерийские террористические движения. Так американские эксперты Рай Таких и Николас Гвоздев отмечали, что наиболее благоприятствующая среда для исламского фундаментализма это территории несостоявшихся государств. Во-первых, территория подобных государств позволяет иметь стабильную территорию для содержания военных тренировочных лагерей, а во-вторых, они имеют возможность для организованного процесса контрабанды и незаконного оборота наркотиков для накопления финансовых фондов, для поддержания своей деятельности, и в-третьих, у них появляется постоянный базис для набора новых боевиков.⁴

История последних нескольких декад демонстрирует, что все подобные организации имели непосредственные контакты между собой и активно их поддерживали. Тем не менее, им не хватало единства для координации своей деятельности. В частности, реальной универсалистской и идеологической подпитки. Никто не наделялся ответственностью провозгласить себя Халифом и объявить территорию, например, Афганистана, территорией будущего Халифата. И в целом геополитические предпосылки не были к тому готовы, в отличие от современных реалий.

Провозглашение Исламского Халифата застало врасплох не только государства Западной Европы, США и России, но и весь мусульманский мир, и, в частности, все основные террористические организации мира, придерживающиеся принципов исламского фундаментализма. Множество мусульманских лидеров и мусульманских государств открыто заявили, что не поддерживают ИГ и рассматривают его как террористическую организацию⁵.

Другое дело в отношении различных радикальных группировок, которые в далёкой перспективе заявляли о создании Халифата. С одной стороны у них встал вопрос поддержать или же выступить против ИГ. Ряд организаций выразили свое нежелание в участии в создании глобальной террористической сети. Другие же объявили о своей лояльности и координации деятельности. Например, такие организации как Исламское Движение Узбекистана⁶, Боко Харам⁷, ряд влиятельных лидеров Пакистанского Талибана⁸, Лива-ат-Таухид и Бригады исламских героев (Афганистан), Джаматул Муджахидин Бангладеш (Бангладеш)⁹, и ряд других движений, которые может открыто и не поддерживают Исламское государство, но имеют прямые связи с ним, включая Аль-Каиду¹⁰.

Чтобы увидеть масштаб и серьезность происходящего следует рассмотреть опыт «переброски» исламистов из одной территории на другую. Нужно обратиться к опыту Ливии и появления на ее территории ИГ. Зачастую, конечно же, изначально делается упор на местные силы, и которые впоследствии приносят присягу (Bayah¹¹) на верность Исламскому государству.

Но перед этим все же стоит продемонстрировать список террористических организаций, о которых говорил Генеральный секретарь Пан Ги Мун. Например: по данным компании «IntelCenter» (Вирджиния, США) организаций которые выразили поддержку ИГ, насчитывается значительно больше, а именно 43 организации присягнувших ИГ (смотрите Таблицу 1.). 

Рисунок 1 Список, присягнувших и выразивших поддержку террористических организаций Исламскому Государству.¹²

1.	al-I’tisam of the Koran and Sunnah [Sudan] – 1 Aug. 2014 – Support
2.	Abu Sayyaf Group [Philippines] – 25 Jun. 2014 – Support
3.	Ansar al-Khilafah [Philippines] – 14 Aug. 2014 – Allegiance
4.	Ansar al-Tawhid in India [India] – 4 Oct. 2014 – Allegiance
5.	Bangsamoro Islamic Freedom Fighters (BIFF) [Philippines] – 13 Aug. 2014 – Support
6.	Bangsmoro Justice Movement (BJM) [Philippines] – 11 Sep. 2014 – Support
7.	Jemaah Islamiyah [Philippines] 27 Apr. 2015 – Allegiance
8.	al-Huda Battalion in Maghreb of Islam [Algeria] – 30 Jun. 2014 – Allegiance
9.	The Soldiers of the Caliphate in Algeria [Algeria] – 30 Sep. 2014 – Allegiance
10.	al-Ghurabaa [Algeria] – 7 Jul. 2015 – Allegiance
11.	DjamaatHoumat ad-Da’wa as-Salafiya (DHDS) [Algeria] 19 Sep. 2015 – Allegiance
12.	al-Ansar Battalion [Algeria] 4 Sep. 2015 – Allegiance
13.	Jundullah [Pakistan] – 17 Nov. 2014 – Support
14.	Islamic Movement of Uzbekistan (IMU) [Pakistan/Uzbekistan] Video – 31 Jul. 2015 – Allegiance
15.	Tehreek-e-Khilafat [Pakistan] – 9 Jul. 2014 – Allegiance
16.	Leaders of the Mujahid in Khorasan (ten former TTP commanders) [Pakistan] – 10 Jan. 2015 – Allegiance
17.	Islamic Youth Shura Council [Libya] – 22 Jun. 2014 – Support
18.	Jaish al-Sahabah in the Levant [Syria] – 1 Jul. 2014 – Allegiance
19.	Martyrs of al-Yarmouk Brigade [Syria] – Dec. 2014 – Part of IS – Allegiance
20.	Faction of Katibat al-Imam Bukhari [Syria] – 29 Oct. 2014 – Allegiance
21.	JamaatAnsar Bait al-Maqdis [Egypt] – 30 Jun. 2014 – Allegiance
22.	Jund al-Khilafah in Egypt [Egypt] – 23 Sep. 2014 – Allegiance
23.	LiwaAhrar al-Sunna in Baalbek [Lebanon] – 30 Jun. 2014 – Allegiance
24.	Islamic State Libya (Darnah) [Libya] – 9 Nov. 2014 – Allegiance
25.	Lions of Libya [Libya] (Unconfirmed) – 24 Sep. 2014 – [Support/Allegiance]
26.	Shura Council of Shabab al-Islam Darnah [Libya] – 6 Oct. 2014 – Allegiance
27.	Jemaah AnshorutTauhid (JAT) [Indonesia] – Aug. 2014 – Allegiance
28.	Mujahideen Indonesia Timor (MIT) [Indonesia] – 1 Jul. 2014 – Allegiance
29.	MujahideenShura Council in the Environs of Jerusalem (MSCJ) [Egypt] – 1 Oct. 2014 – Support
30.	Okba Ibn Nafaa Battalion [Tunisia] – 20 Sep. 2014 – Support
31.	Jund al-Khilafah in Tunisia [Tunisia] – 31 Mar. 2015 – Allegiance
32.	Central Sector of Kabardino-Balakria of the Caucasus Emirate (CE) [Russia] – 26 Apr. 2015 – Allegiance
33.	Mujahideen of Tunisia of Kairouan [Tunisia] 18 May 2015 – Allegiance
34.	Mujahideen of Yemen [Yemen] – 10 Nov. 2014 – Allegiance
35.	Supporters for the Islamic State in Yemen [Yemen] – 4 Sep. 2014 – Allegiance
36.	al-Tawheed Brigade in Khorasan [Afghanistan] – 23 Sep. 2014 – Allegiance
37.	Heroes of Islam Brigade in Khorasan [Afghanistan] – 30 Sep. 2014 – Allegiance
38.	Supporters of the Islamic State in the Land of the Two Holy Mosques [Saudi Arabia] – 2 Dec. 2014 – Support
39.	Ansar al-Islam [Iraq] – 8 Jan. 2015 – Allegiance
40.	Boko Haram [Nigeria] – 7 Mar. 2015 – Allegiance
41.	The NokhchicoWilayat of the Caucasus Emirate (CE) [Russia] – 15 Jun. 2015 – Allegiance
42.	al-Ansar Battalion [Algeria] – 4 Sep. 2015 – Allegiance
43.	al-Shabaab Jubba Region Cell Bashir Abu Numan [Somalia]- 7 Dec. 2015 – Allegiance

По странам это выглядит, так:

Ливия как пространственный рывок Исламского государства

Ливия — это государство, которое не пережило Арабскую весну. А когда волна массовых протестов спала, то оказалось, что это страна-руина с практически отсутствующими легитимными политическими институтами. Политическая конъюнктура благоприятствовала, чтобы Ливия стала вторым плацдармом ИГ.

Если ИГ ворвалось в информационное пространство в июне 2014 года. Но уже в октябре 2014 года организацией «Исламский молодежный Совет-Шура» происходят первые попытки укрепиться на территории Ливии (посредством отряда количеством 800 человек), а именно на территории стотысячного города — Дерна (200 км от Бенгази)¹³.Сама организация была создана 4 апреля в 2014 году. Сразу же после возвращения бойцов Бригады Баттар, которые воевали перед этим в Сирии¹⁴. 29 июня 2014 года организация объявила одной из первых о своей лояльности ИГ. А уже в октябре провозгласила себя частью Халифата с признанием Аль-Багдади в качестве халифа¹⁵. После этих событий происходит территориальное расширение присутствия ИГ на территории Ливии, и на данный момент они контролируют прилежащую территорию таких городов, как Сирт (историческая вотчина убитого М. Каддафи) и Дерна (восточное побережье Ливии). Контрмеры по противодействию распространению исламистов пока должных результатов так и не приносят, несмотря на то, что они происходили.

Египет, страдающий от присутствия боевиков на Синайском полуострове, пытался избавиться от опасного присутствия исламистов возле своих западных границ, проводя периодические военные операции после убийства египетских христиан в начале 2015 года¹⁶. Несмотря на осуществляемые меры, ситуация только ухудшается. Об этом показательно свидетельствует то, что в Каире заговорили о начале широкой военной операции на территории Ливии против исламистов ИГ¹⁷. Эта тема как раз таки обсуждалась недавно между президентом Египта Абдул Фаттах Ас-Сиси с директором ЦРУ Джонном Бреннаном¹⁸.

Геополитическое значение появления так называемой «первой колонии» ИГ в Ливии. Состоит в том, что это было первое реальное территориальное расширение за пределами метрополии — Сирии и Ирака и, по мнению аналитика Арона Зелина из Вашингтонского Института, создание афилиации ИГ в Ливии за пределами Месопотамии будет служить своего рода моделью для будущих территориальных приобретений. Но все же для ИГ остается и ряд других вопросов, как например командное управление и вопросы логистики. Аналитик подчеркивает, что стратегия, которая будет применяться, схожа со стратегией Аль-Каиды — создание опорных точек по всей планете и предоставление автономии локальным террористическим группам при формальной лояльности центру¹⁹. Говоря о дальнейших перспективах в Ливии аналитик из Вашингтона подчеркивает, что Сирт и Дерна имеют стратегическое значение для будущего распространения в Северной Африке. В особенности, если исламисты достигнут со стороны Сирта территории Аль-Альджуфрах, которая богата нефтью (месторождение Мабрук) и плюс ко всему, это территории племен, которые исторически поддерживали режим Каддафи²⁰. А если мы примем во внимание, что оба города находятся на берегу Средиземного моря, и обладают портовой индустрией, то ИГ будет иметь прямой выход к морской торговле. Не зря военные офицеры НАТО бьют во все колокола. Так, в январе 2016 года вице-адмирал Джонстоун (офицер Королевского Флота) заявил, что «Мы знаем, что они имеют амбиции выйти в открытое море, и мы знаем, что они хотели бы иметь морское вооружение».²¹

Доступ к открытому морю — это прямой доступ к неконтролируемым со стороны Запада и России логистическим возможностям. Вплоть до установления прямого и постоянного контакта со сторонниками ИГ на Европейском континенте. В первую очередь, это Балканы. Другая угроза- это то, что как на пространстве, контролируемым Исламским государством на Ближнем Востоке, так и в новых землях подконтрольных Ливии, происходит необратимый процесс имплементации салафатских практик и традиций, которые фактически ведут сознание подконтрольных масс в темное средневековье, откуда будет крайне сложно вырвать этих людей.

Можно много рассуждать по поводу причин вмешательства России в Сирийский конфликт, но то, что официальная Москва решила остановить исламский фундаментализм в зародыше — это однозначно. Такая же дилемма стоит сейчас перед Египтом, он практически окружен с двух сторон исламскими группировками. Например, еще год назад одна из исламских группировок, локализированных на Синайском полуострове, выразила свою лояльность ИГ²². Получается как с запада, так и с востока Египет имеет две опасные «зоны-заражения».

Давно ведутся дискуссии в Вашингтоне о том, должен ли Б. Обама рассмотреть возможность военной операции против исламистов на территории Ливии или нет. Сообщают о том, что геополитические вызовы такого пространственного рывка со стороны Исламского государства заставляют реагировать правительство в соответствии с вызовом с целью скорейшего нивелирования этого вызова.²³Об этом заявляют, например, секретарь по обороне Эштон Картер и шеф Объединённого комитета начальников штабов генерал Джозеф Донфорд отмечая, что возможно будет необходимо вовлечение американских и союзнических военных сил в регион.

Угроза для международного порядка от формирования своего рода единого фронта исламских террористических группировок, безусловно, однозначная и явная вещь. Хоть премьер-министр РФ Д. Медведев и сгущал краски на Мюнхенской конференции относительно всемирного Халифата, упрощать угрозу всё-таки не стоит. Создание широкой и цельной коалиции по окончательному изведению Исламского государства на повестке дня многих ключевых международных игроков. В этом направлении, например, активны как США, так и Саудовская Аравия. Но какие последствия несут центростремительные процессы в среде исламистов для России, следует остановиться подробнее.

Ахиллесова пята России — Северный Кавказ. Следующая колония Исламского государства?

Россия изначально занимала жесткую позицию по вопросу Арабской весны, Сирии и в отношении Исламского государства и продолжает оставаться на тех же позициях — не дать распространиться фундаментализму нового характера, за пределами уже пораженной зоны(Месопотамия). Но, как мы видим, география террористических актов и сторонников ИГ расширяется. Интересно, что в списке предоставленным вирджинской компанией «IntelCenter» числятся две террористические организации непосредственно из России — «Кабардино-Балкарский Джемаат» и «Кавказкий Эмират»(Северный Кавказ), и одна из Узбекистана – «Исламское движение Узбекистана». Все три организации включены ФСБ в федеральный список запрещенных террористических организаций²⁴. Более того, ИГ в своих планах пошло еще дальше, и 23 июня 2015 года объявило о создании Кавказского Вилайета. Идея создания на самом деле не нова, еще в 2007 году Доку Умаров объявил Кавказский Эмират. Однако тяга обернуть Северный Кавказ в исламскую идеологическую мантру уходит корнями в далеко прошлое. Поэтому не использовать это страстное желание со стороны ИГ будет просто стратегическим просчетом, но обернется катастрофой для жителей и всего региона. Интересный факт, что вашингтонский Институт по изучению войны еще за месяц до объявления вилайета спрогнозировал это событие. Прогноз опирался на то, что ИГ в качестве пропагандистских мер в период месяца Рамадан решится на ряд крайних популистских заявлений²⁵.

Региональное происхождение этих организаций как раз таки отчетливо демонстрирует, откуда может исходить угроза для южных границ России. Это Центральная Азия и Северный Кавказ. Столетиями главным направлением русской экспансии был Запад, но Россия постоянно наталкивалась на ожесточенное сопротивление со стороны западных соседей. Куда легче происходила экспансия в Восточном направлении. Другое дело была ситуация с экспансией на южную фронтиру, это был экзистенциальный вызов со стороны Степи и исламского мира. Сначала это была Золотая Орда, Крымское ханство и Османская империя, а завершилось все долгими и кровопролитными войнами на Кавказе. Постсоветский период в очередной раз оголил «ахиллесову пяту» России – Северный Кавказ. Возможен ли рецидив «северокавказского синдрома», но уже, куда в более масштабных вариациях. Вопрос остается открытым.

Исламское государство уделяет особое внимание России и выделяет ее как отдельную цель в своих обращениях,где террористы обещают развернуть активную деятельностьна ее территории.Особый резонанс вызвало распространение через интернет-портал Al—Hayat Media Center обращение боевиков на русском языке с угрозами в адрес граждан РФ.²⁶Помимо прочего были казни якобы работников-агентов ФСБ²⁷. Однако самым трагическим случаем стала трагедия с самолетом Airbus-321, которая произошла 31 октября 2015 году. В очередной раз доказав какую угрозу несет ИГ для всего мира – деструктивная идеология с деструктивными методами реализации.

Если обратиться к опыту Ливии, то мы можем заметить, что как Ливия, так и Северный Кавказ обладает огромным потенциалом для осуществления проекта ИГ по открытию очередного уже третьего фронта. Первый фронт — это фронт противостояния на пространствах террористической метрополии, второй — это Ливия, но вопрос третьего пока окончательно не решен, но по многим переменным, можно прогнозировать, что это может быть как Северный Кавказ, или так же Центральная Азия. По данным заместителя директора ФСБ на сентябрь 2015 года, граждан РФ на территории ИГ около 2,4 тысячи человек и около 3 тысяч граждан из стран Центральной Азии²⁸. Откровенное беспокойство вызывает крутой стратегический поворот ИГ в географии рекрутации своих сторонников. Летом 2015 года на основании отчета выпущенного Египетским Домом Фетв ИГ целевым направлением рекрутации наемников становится Кавказ, Центральная Азия и Индонезия²⁹.

В этом контексте, интересен случай Индонезии, ведь, как известно, это самая большая по численности мусульман страна в мире, но при этом по количеству выехавших в ИГ страна занимает одни из самых низких мест на один миллион населения по выехавшим в ИГ (в общем выехало около 700 человек, по данным отчета компании The Soufan Group³⁰).Например, соседняя Малайзия в шесть раз превосходит туже Индонезию по количеству бойцов на один миллион человек.

По мнению директора Института политического анализа конфликтов Сиднея Джонса, причина в таком малом количестве сторонников ИГ в такой огромной мусульманской стране в том, что в Индонезии существует сильные традиционные исламские традиции в лице движения «Нахдатул Улама», существующего почти сто лет. Во-вторых, и может и самое главное то, что Индонезия — государство, не имеющее репрессивного правительства, не есть ?