Вербовка таджикистанцев в ИГ: В России проще, чем на родине
В рядах террористической организации «Исламское государство» (запрещенная террористическая организация «Исламское государство Ирака и Леванта», ИГИЛ, ИГ, ISIS или IS англ., Daesh араб., ДАИШ) в Сирии и Ираке, как показали исследования, в последние два года воевали почти 50 тысяч граждан иностранных государств. Из них около шести тысяч боевиков прибыли на Ближний Восток из стран СНГ, в том числе Центральной Азии. Значительная часть молодых таджиков, узбеков, киргизов из числа трудовых мигрантов вербуются на территории России. Об этом хорошо известно российским правоохранительным органам. Тем не менее, создалась парадоксальная ситуация: российские спецслужбы стремятся предотвратить вербовку, а миграционное и трудовое законодательство, а также СМИ ей содействуют.
Кто они – жертвы вербовщиков?
По вопросу причин распространения религиозного экстремизма в научных и экспертных кругах существуют различные точки зрения. Старший научный сотрудник Института востоковедения РАН, политолог Руслан Курбанов убежден, что наибольшее число своих сторонников «Исламское государство» получило там, «где в резкой степени годами, десятилетиями ущемлялись интересы суннитов». По оценочным данным, доля шиитов в Ираке достигает 65 процентов населения, суннитов в стране – порядка 35 процентов. Доля суннитов среди мусульман Сирии превышает 80 процентов, однако страной правят алавиты – шиитское религиозное меньшинство, к которому относятся Асады. Противостояние правительственных сирийских войск при поддержке российской авиации и боевиков ИГ трактуется вербовщиками этой группировки, как агрессия по отношению к суннитам. Это открывает широкие возможности для привлечения суннитской молодежи из Центральной Азии в отряды ДАИШ.
Тем не менее, вербовка молодых людей в ДАИШ – процесс небыстрый. Свой выбор эмиссары террористов останавливают в первую очередь на молодых людях с низким уровнем образования, зачастую едва грамотных, религиозных, но, тем не менее, способных общаться в социальных сетях. Причем, основная ставка делается на эмоциональное восприятие информации.
Особый интерес для вербовщиков представляют молодые люди из среды трудовых мигрантов, работающих в России. В частности, их мишенью становятся выходцы из Таджикистана, сосредоточенные в крупнейших центрах миграционного притяжения – Москве, Санкт-Петербурге, Екатеринбурге, Новосибирске, Челябинске, Саратове, Краснодаре, Красноярске и Кемерово. Именно там, в России, попавшие в незнакомую языковую среду, живущие в перенаселенных квартирах и ежедневно получающие новые и новые порции стресса молодые таджики получает от вербовщиков первую информацию о далекой, но родной для них по духу арабской стране Сирии, которая ждет и зовет их.
Технологии вербовки
Манипулируя простыми и понятными малограмотной молодежи известными фактами давления на верующих в Таджикистане, вербовщики придают им особое значение. Отрицательное отношение властей к ношению бороды и хиджабов, повышение возраста для посещения мечетей и для хаджа к святым местам толкуются, как притеснения верующих.
Психологическая обработка молодых людей усиливается известными примерами – запретом в 2015 году Партии исламского возрождения Таджикистана (ПИВТ) и преследованием ее руководителей, а также переходом на сторону ДАИШ весной того же года бывшего командира ОМОН МВД Таджикистана, полковника Гулмурода Халимова, обвинившего таджикские власти в притеснениях мусульман.
Учитывая, что вооруженное противостояние между шиитами и суннитами происходит уже в четырех горячих точках – Сирии, Ираке, Йемене и Ливане, вербовщиками ДАИШ все более активно эксплуатируется лозунг «Терпение миллиарда суннитов по отношению к 150 миллионам шиитов подходит к концу. Только Аллах сможет помочь им». Этот тезис, удачно вброшенный идеологами ДАИШ в массовое общественное сознание через СМИ и приписанный одному из неназванных руководителей Саудовской Аравии – лишь один из приемов разгоревшейся в информационном пространстве психологической войны.
Вторым по значимости фактором, позволяющим вербовщикам таджикской молодежи пополнять ряды ДАИШ, является все еще высокий уровень бедности в Таджикистане, в значительной степени смягченный денежными переводами трудовых мигрантов. Показывая потенциальным бойцам ДАИШ видеоролики о счастливой и обеспеченной жизни в новом «Исламском государстве» и сравнивая эту жизнь с положением мигрантов в России, вербовщикам зачастую удается перебрасывать в Сирию целые семьи мигрантов – с женами и детьми.
Бедность играет на руку эмиссарам ИГ. Ведь многие молодые таджики сами столкнулись с высокой конкуренцией на таджикских «мардикор-базарах» (местах скопления поденных рабочих), когда к остановившейся автомашине бросаются десятки людей в надежде, что им предложат хоть какую-то работу. А в России многие из них столкнулись с тяжелым низкооплачиваемым трудом или еще хуже – обманом.
Еще одна угроза, о которой пока молчат
Судя по усилиям, прилагаемым руководством Таджикистана для укрепления власти, после событий сентября 2015 года, когда мятеж вооруженной группы заместителя министра обороны генерала Абдухалима Назарзода был квалифицирован, как попытка государственного переворота, поводов для опасений дестабилизации обстановки в республике у таджикских силовиков достаточно.
Надо отдать должное крупнейшему центрально-азиатскому донору – Китаю, выразившему готовность построить и оснастить в Таджикистане погранпосты, Академию МВД и антитеррористический Центр. Но если Китай в первую очередь интересует охрана трассы нового Шелкового пути и его экономических проектов в странах Центральной Азии, то сотрудников создаваемого Центра будут интересовать, в основном, вопросы стабильности в стране и устойчивости действующей власти Таджикистана.
Но о главной угрозе – не внешней, а внутренней – в Таджикистане пока умалчивают. Дело в том, что темпы прироста населения Таджикистана чрезвычайно высоки – до 2,5 процента в год. Это значит, что при населении 8 миллионов человек в республике ежегодно появляется порядка 200 тысяч новых граждан, которым государство должно гарантировать минимум социальной поддержки – хотя бы в сфере образования и здравоохранения. Этот высочайший прирост населения означает, что ежегодно на рынок труда Таджикистана выходит 200 тысяч молодых людей, большинство из которых не находит места на этом рынке и пополняет армию безработных.
Сможет ли таджикская власть обеспечить условия для создания рабочих мест большинству трудоспособного населению страны, если численность граждан Таджикистана, как ожидается, в 2019 году достигнет 9 миллионов человек? При сохранении существующих негативных тенденций развития экономики, скорее всего, не сможет. Поэтому противостояние экстремизму, в самом Таджикистане будет еще длительным.
Методы борьбы с экстремизмом
Уровень внутренних угроз, способствующих радикализации молодежи, в Таджикистане все еще высок. Тем не менее, вместо устранения первопричин этих угроз – принятия экономических мер, повышения социальных гарантий, создания новых рабочих мест, предпринимаемые меры сводятся к контрпропаганде и карательным действиям – поиску и осуждению потенциальных экстремистов, тотальному контролю за мечетями и профилактическим беседам с молодыми людьми.
Принятые в 2015 году поправки в закон о борьбе с терроризмом дают таджикским властям право блокировать мобильную связь, социальные сети и СМИ, а в отдельных случаях – полностью вводить в стране информационную блокаду, отключая интернет.
Что же касается борьбы с религиозным экстремизмом на территории российских регионов, эту работу с большим или меньшим успехом ведут сразу несколько силовых структур. Главный объект их внимания – сотни тысяч маятниковых трудовых мигрантов – граждан центрально-азиатских стран, в числе которых десятки тысяч молодых таджиков из беднейших семей, приехавших в Россию с искренним желанием работать и помогать своим семьям честно заработанными деньгами.
Не нашедшие в своей стране социальной поддержки, столкнувшиеся в России с непосильными затратами и с множеством трудностей, зачастую созданных самой российской властью, многие тысячи трудовых мигрантов могут попасть под влияние тех самых недремлющих вербовщиков из ИГ и других экстремистских группировок. С ними проводится психологическая обработка, после которой отобранные люди сами готовы приобрести билет до Турции в один конец.
Росту тревожных настроений и неверию в нормальную жизнь трудовых мигрантов в значительной мере способствует также ежедневный поток новостей центральных российских телеканалов, в которых преобладают сюжеты войны, смерти и поиска врагов. По сути, к настоящему времени в России сложилась парадоксальная ситуация – российские спецслужбы стремятся предотвратить вербовку молодежи из числа трудовых мигрантов в ДАИШ, а миграционное и трудовое законодательство и многие российские СМИ, изобилующие агрессивной риторикой, этой вербовке лишь содействуют. И от того, изменится ли подход российских властей к решению миграционных проблем, во многом зависит успех борьбы с экстремизмом. Как в Душанбе, так и в Москве должны озаботиться использованием не только карательных, но и социально-экономических инструментов в этой борьбе.
Андрей Захватов