В СЕЛЕ ТАМЫШ СОСТОЯЛИСЬ ПАМЯТНЫЕ МЕРОПРИЯТИЯ, ПОСВЯЩЕННЫЕ 25-ЛЕТИЮ ТАМЫШСКОГО ДЕСАНТА

Из книги Спартака Жидкова «Бросок малой империи»

Тамышский десант

Наступление абхазов на Восточном фронте началось в 9 часов вечера 1 июля 1993 года. Бои возобновились по всей линии фронта, но главный удар был направлен на село Тамыш, у которого планировалась высадка морского десанта из Гудауты. Ожесточенные сражения развернулись вокруг укрепленных грузинами селений – Цагеры, Араду, Киндги, и возле важнейшей стратегической высоты у трассы – Ануаарху. Ткварчельцы взяли Тамыш к утру 2 июля и вышли к морю; к занятому ими участку побережья подошла баржа с десантным отрядом из трехсот человек – абхазов, северокавказцев, казаков,; с баржи выгрузили установку «Град» и боеприпасы. К вечеру 2 июля абхазы заняли Старые Киндги и установили 7-километровый «коридор» от Новых Киндги до Цагеры; лишь небольшие грузинские отряды удержались на важных высотах – в Тамышской школе и в Ануаарху. Грузинские войска в Сухуми были отрезаны от основных сил и впервые с начала войны оказались лишенными возможности получить подкрепления. Так началась предпоследняя, июльская битва за Сухуми, которая фактически определила исход грузино-абхазской войны.

***

Темур НАДАРАЯ. Высадка Тамышского десанта

http://www.apsuara.info/node/1182

Так сложилось, что накануне вечером, 1 июля 1993 года, мы вышли в море с опозданием. Но к траверзу Тамыш прибыли ещё ночью: впереди баржа с личным составом десанта, за ней вторая баржа с установкой БМ-21 «Град» и вооружением. Первая баржа на полном ходу двинулась к берегу, следом вторая и два маленьких катера прикрытия.

Я находился на второй барже. Когда первая баржа с бойцами подошла к берегу, я с ужасом увидел, что высаживаться они собираются прямо рядом с устьем реки, в заболоченном месте, где наш «Град» просто застрянет. Когда мы приблизились вплотную, баржи неожиданно столкнулись бортами. Раздался жуткий лязг металла о металл, хорошо ещё, скорость была такой малой, что не получили пробоину. Я начал просить связь с командиром.

Командир десанта Заур (Лакут) Чантович Зарандия подошел к левому борту. Говорю ему: «Как же я здесь выгружусь?» Лакут отвечает: «На связь никто не вышел – ни по основным, ни по запасным частотам, нет и фонарей, которые должны отмечать место высадки на берегу. Я принял решение на свой страх и риск, и, по-моему, нам повезло – здесь нет грузин! А ты возвращайся в Гудауту или действуй сам, по обстановке!» Я был поражён его рискованным решением, но командир есть командир.

Десантники стали быстро выгружаться, а нам пришлось отойти от заболоченного берега. Мы с капитаном угрюмо вглядывались в темноту, ища место для высадки. Рядом были два бойца с Восточного Фронта: Славик Джапуа, в качестве водителя «Града» и Сергей Логуа – как заряжающий. Они перешли на нашу баржу ещё в Гудауте, так как «Град» не был укомплектован личным составом, был только наводчик Артур Аракелян. Позже я узнал, что Славик в то время был комендантом Очамчырского района, а Сергей – даже заместителем командующего Восточным Фронтом по тыловому обеспечению. Очень хорошие люди были, отважные и дерзкие, уже после войны ушли из жизни, вечная им память.

Начинало рассветать, когда я заметил свет от карманных фонарей километрах в полутора восточнее от места высадки десанта. Я закричал капитану: «Видишь свет? Быстро иди туда!» Капитан переспросил с опаской: «Откуда знаешь, что наши? Может, грузины?», но прибавил хода к берегу. Огни фонарей тем временем начали описывать круги по часовой стрелке и мы окончательно убедились, что это и есть долгожданный сигнал. Но до берега оказалось не так близко, за 5–7 минут мы прошли только половину пути к нему, когда нас заметили грузины.

Первый снаряд из Очамчыры не долетел до нас метров 150. Было уже почти светло, мы разглядели на берегу группу вооружённых людей, которые махали нам руками. Правда, меня смутили красные повязки у них на головах, тогда я не знал, что именно такие носили «восточники», опять засомневался, наши ли... Но баржа уже достигла берега. Первый встречающий, улыбаясь, заговорил с явным мингрельским акцентом... Тут уж я совсем растерялся и спросил его фамилию. Боец ещё шире заулыбался и ответил: «Я Тарба, из села Река». Но честное слово, у этого Тарба была самая удачная нога в мире!

От давешнего удара бортами заело крюк, не получалось откинуть «нос», чтобы начать разгрузку, пришлось оттягивать ломом. Наконец приступили к делу. Тем временем наши десантники уже растянулись в цепочку на берегу, еле видные в рассветной утренней дымке. И тут в один момент всё вдруг оживилось! По нам била грузинская артиллерия, вокруг барж вскипали столбы воды от снарядов, как в фильмах о Великой Отечественной. Десант ринулся в бой, корабли прикрытия выстроились и из НУРСов били по вражеским позициям. Вы не представляете, как это было красиво! Да, я всё понимаю, это страшно, это война – но это правда было красиво! Снимали бы тот момент, наверное, потом никто бы не поверил, что в бою абхазская армия, а не армия США или России.

К нам на подмогу бежали «восточники», Заза Зантария со своей группой. Ещё один рекинский боец, Одик Кучуберия, заскочил в баржу, завёл автомобиль с «Градом», виртуозно, не застряв в песке, вырулил и поехал дальше от берега.

В этот момент обстрел резко усилился, открыли огонь батареи гаубиц Д-30 и пушек Д-44 из Цагеры. Снаряды стали ложиться совсем рядом.

Под сплошным обстрелом нам удалось выгрузить только малую часть вооружения и боеприпасов: установку БМ-21 «Град» с боекомплектом, 400 литров бензина в двух бочках, 21 снаряд к «Граду» и 86 ящиков патронов калибра 7,62. Ещё оставалось много боеприпасов и оружия: АК, СКС, АГС, СПГ-9. Ребята трудились изо всех сил, а снаряды рвались всё ближе и ближе, потоки воды обрушивались на нас, как душ.

Капитан баржи без приказа начал отходить. Я в бешенстве закричал: «Стой!» Он что-то показал мне жестами, и я понял: если попадут в баржу, взрывом пол-Тамыша снесёт... Было очень обидно, но пришлось признать его правоту. Обеим баржам удалось уйти целыми – молодцы личный состав и командиры малых катеров, они здорово их прикрыли, хотя и по ним нещадно била артиллерия.

Мы отогнали «Град» от берега и спрятали во дворе сож­жённого дома. В этот момент над нами низко пролетели два СУ-27, мы заорали: «Воздух!», но, как оказалось, это были русские самолёты. Не знаю, что они там делали, может, прикрывали наш воздух, по крайней мере, грузинской авиации в тот день мы не видели.

Было уже часов семь утра. Десант вступил в бой у тамышской школы, где противник оборудовал блокпост. Пулемётные очереди и взрывы снарядов от гранатомётов слились в сплошной гул. Добровольцы-казаки из состава

десанта отчаянно бросались в атаку, чтобы достичь здания школы. Вдруг вижу: среди них знакомая фигура как-то неуклюже позицию выбирает. Пригляделся: это же Цимушка – Гурам Сабекия, мой одноклассник! Он еле выжил после тяжёлого ранения в Меркулах, месяц был в коме, всю левую сторону парализовало, глаза нет и полголовы пластмассой залатано. И вот он здесь, автомат одной рукой держит, а другой даже не может себе помочь, магазин в землю втыкает, чтобы упор был, и так ведёт огонь! Я ему кричу: «Цимушка, кто ж тебя взял сюда, я его маму...». Он сразу узнал меня по голосу, на мгновение перестал стрелять, повернулся и говорит: «Темур, тех, кого сюда не взяли, и тех, кто сбежал – вот их маму!.. А меня рано списывать, я и одной рукой могу АК держать, лучше помоги рожки зарядить – потом будешь учить уму-разуму!»

Я нашёл Лакута. Он сказал: «У нас 12 убитых и 36 раненых, но противника из школы выбить не можем, ждём танк «восточников».

В это время послышался грохот гусениц и рёв мотора, это продвигался к нам на выручку знаменитый «Тигр» с героическим экипажем. Его появление решило исход схватки в нашу пользу. Грузины, кто ещё оставался в живых, скрытно покидали здание школы.

Мы начали выносить к дороге со школьного двора тела наших убитых, которые не добежали всего 10–20 метров до парадной двери. Странно было сознавать, что по этому же двору, по той же полоске между соснами раньше, смеясь, бежали дети, опаздывающие на урок...

Потом мы удачно вывели «Град» на трассу и двинулись в сторону села Кутол. Такое количество погибших противников до того я видел только в Гагре. А «восточники» – в лохмотьях, злые как черти – от радости, что прорыв удался, падали на эту трассу и целовали асфальт. От этой картины у меня слёзы сами собой пошли, хорошо, хоть никто не видел.