Неугодных зачеркнуть. Почему признание ЛГБТ, радфема и чайлдфри экстремистами угрожает правам всех россиян
В последний год в России практически ни дня не проходит без инициатив и принятия мер, направленных против свободы и прав человека. За небольшим и вполне ожидаемым затишьем перед выборами последовали новые. В среду, 29 сентября, и без того внушительный список иноагентов пополнился 22 журналистами и правозащитниками. В этот же день на заседании Родительской палаты, в котором участвовали депутаты Госдумы, члены Совета Федерации и представители общественных организаций, со своим предложением выступил председатель комиссии по защите детей от деструктивного контента при Роскомнадзоре Андрей Цыганов. По его мнению, признание ЛГБТК+, радфем и чайлдфри экстремистскими идеологиями поможет защитить детей от вредного влияния в соцсетях и интернете.
То есть Цыганов считает, что конструктивный контент для подростков не должен содержать информацию о существовании ориентаций и идентичностей, отличных от гетеронормативной, о борьбе за права женщин и праве не иметь детей. Как это поможет защитить детей от реальных опасностей (вроде общения с педофилами или вовлечения в порнографию в сети), непонятно, однако идея хорошо вписывается в идеологию традиционалистской России. Очередное наступление на права и свободу слова, завуалированное заботой о российских детях, — в лучших традициях власти.
Три столпа деструктивного контента
Пропаганда материнства и уменьшение количества абортов остаются приоритетными направлениями в Концепции демографической политики России. С 2010-х годов власть активно применяет меры против абортов, которые нарушают репродуктивные права россиянок. А в обновленной Конституции теперь прописано, что дети являются «важнейшим приоритетом государственной политики России».
Причем пролайф-политика только набирает обороты. В сентябре 2021 года правительство утвердило новые меры для повышения числа отказов от абортов до 50%. Разумеется, ни о каком секспросвете, доступной контрацепции и борьбе за половую неприкосновенность, которые действительно помогают снизить число случаев прерывания беременности, в них нет ни слова. Речь все о тех же доабортных консультациях, где на беременных женщин оказывается психологическое давление. Естественно, для выхода из демографического кризиса этих мер недостаточно. Поэтому Цыганов предлагает сразу приравнять всех чайлдфри к экстремистам. Видимо, логика такая: российские подростки, лишенные хоть какого-то секспросвета, не должны знать, что имеют право не рожать детей.
Не должны знать подростки и о какой-либо ориентации кроме гетеросексуальной (читай, традиционной и единственно верной). Неслучайно в той же обновленной Конституции брак теперь определяется как «союз между мужчиной и женщиной». Гомофобия поддерживается на государственном уровне — закон о гей-пропаганде был принят в 2013 году, и быть открытым гомосексуалом в нашей стране сложно и опасно. Не говоря уже об отдельных субъектах вроде Чечни, где за гомосексуальность много лет массово преследуют, пытают и убивают. Поэтому признание «ЛГБТ-идеологии» экстремизмом — это не просто наступление на права и свободы людей, но и возведение гомофобии в национальную идею, стимулирующую ненависть и насилие.
Отдельная проблема — ЛГБТК-подростки. Из-за закона о гей-пропаганде они и так не могут свободно получать информацию и поддержку на пути принятия своей ориентации и идентичности. Признание движения экстремистским и преследование любого, кто мог бы поговорить с ними об этом, — по сути приговор для таких подростков, которые из-за давления общества и буллинга более склонны к суициду, чем их гетеросексуальные сверстники.
Знать о феминизме и равноправии подрастающему поколению тоже, видимо, ни к чему. К феминисткам в России в принципе пренебрежительное отношение. Патриархальное общество не воспринимает их всерьез (по крайней мере, изо всех сил старается делать такой вид), обесценивая, высмеивая или оскорбляя всех женщин, которые поддерживают ценности движения и называют себя феминистками. И до сих пор фемповестка во власти попросту игнорировалась. Демонизация радикального феминизма и предложение признать это течение экстремизмом говорит о том, что не замечать феминизм больше никто не намерен. И возможно, в скором времени женщинам придется в суде доказывать, какие они феминистки и не слишком ли радикальны идеи, которые они поддерживают.
Впрочем, Цыганов и не скрывает своих целей. Он прямо заявляет, что признать ЛГБТК+, радфем и чайлдфри «хотя бы экстремизмом, экстремистской идеологией» нужно для того, чтобы «развязать руки нашим правоприменителям — Роскомнадзору и так далее». Фактически нам открыто говорят, что гайки продолжат закручиваться. И любые движения, противоречащие установкам государства (гетеронормативность, патриархальность, повышение рождаемости), будут пресекаться. Потому что российские дети должны расти исключительно в неотрадиционалистской России будущего, где их интересы, права и свободы учитываются, только если они подчинены интересам государства.
В тюрьму на срок до пяти лет
Многие считают, что предложение Цыганова не стоит внимания. В конце концов, в разное время у представителей власти и общественных движений было достаточно идей, которые не нашли поддержки у коллег — к примеру, тот же налог на бездетность или запрет бесплатных абортов. Однако есть и обратные примеры, когда предложения, предполагающие нарушение прав человека, в конце концов стали частью реальности — те же законы о пропаганде гомосексуальности и декриминализации домашнего насилия. Кроме того, в мае 2021 года депутат Госдумы и член комитета по вопросам семьи, женщин и детей Инга Юмашева уже предлагала признать радфем, пропаганду ЛГБТ, секспросвет, популяризацию безопасности абортов и движение чайлдфри «деструктивным контентом». Выступление Цыганова говорит о том, что идея пустила корни. При этом он предлагает куда более радикальный подход: за публичные призывы к экстремистской деятельности можно получить срок до трех лет, а за эти же призывы в СМИ — до пяти.
Конечно, всегда можно сказать, что тебя это не касается, и даже увидеть в этом благие намерения. И возможно, большая часть общества действительно уверена в этом, учитывая культивирование традиционных ценностей и общую ситуацию в стране, где каждый шестой житель находится за чертой бедности. В условиях постоянной необходимости выживания многим действительно не до этих либеральных столичных свобод. Но здесь в памяти невольно всплывают слова Мартина Нимеллера: «Когда они пришли за мной — заступиться за меня было уже некому».
Права и свобода слова — это не привилегии «сытых» и не одна из ступеней пирамиды потребностей Маслоу, а то, что должно быть у каждого человека, который живет в демократическом правовом государстве. Коим, согласно обновленной Конституции, является и Россия.
А что вы думаете об этом? Обсудить тему и поспорить с автором теперь можно в комментариях к материалу.
Больше текстов о политике, культуре и обществе — в нашем телеграм-канале «Проект “Сноб” — Общество». Присоединяйтесь