ДАШКА
Сегодня Дашка не смогла попасть к себе домой. Сначала она долго ломилась в дерматин закрытой двери, но бабушка, почему-то ей никак не открывала. Затем Даша долго кричала, чтобы её впустили, но дверь оставалась неприступной.
В надежде на приоткрытую форточку, через которую худенькая Дашка могла бы протиснуться в помещение, она обошла дом. Других лазеек она не нашла. На улице стояла зима, и для сбережения драгоценного тепла, все окна были плотно закрыты.
Оставляя в снегу неглубокие следы, Даша вернулась к крыльцу и запертой двери.
Раздражение и злость, от того, что ей приходится мёрзнуть на улице, сменившее чуть позже откровенной паникой, теперь уступило место апатии. Дашка уселась прямо на нерасчищенные ступеньки крылечка и принялась спокойно ждать. Бабушка, наверное, просто куда-то срочно отошла и скоро вернётся. Надо просто немного её подождать.
Даша начинала замерзать. Особенно давали о себе знать пальцы. Чтобы хоть немного почувствовать тепло, она начала думать об уюте своего дома. Ароматы стряпни, убаюкивающее гудение печи и мерное постукивание бабушкиных вязальных спиц. Всё это было так близко. Всего в паре метров от неё. Но туда, в этот тёплый и ласковый мир попасть было никак нельзя. От раздражающего холода и нелепой ситуации, Дашка снова начала злиться.
Мимо её дома, схожие в своих телогрейках и пуховых платках, скрипя снегом и громко переговариваясь, неспешно шли две бабки. Они одновременно посмотрели на Дашкин дом, перевели взгляд на саму Дашу и как-то немного застенчиво, быстро отвели глаза.
- Жалко Зою, - сказала одна из них. – Молодая еще была.
- Ну девятый десяток уже доживала, - поддержала разговор вторая. – Всем бы так пожить. Уже никого родных и не осталось у неё. С кошкой только и жила своей.
- Да, любила Зоя её. Специально молоко и колбасу для неё в магазине покупала. И красивая какая кошка. Глазищи – во какие. Рыжая, как лиса.
- Приучила Зоя её к хорошему, - немного недовольно сказала вторая бабка. - Трудно теперь ей будет.
Обе женщины поравнялись с домом Дашки, прошли мимо, и всё также переговариваясь, но уже о другом, ушли дальше по улице.
Рыжая Дашка невероятно коричневыми глазами посмотрела в спины удаляющихся бабок. И от холода и отчаяния вновь принялась драть когтями дверь остывающего дома и жалобно, но громко мяукать.