БАНКА ОГУРЦОВ
В два часа ночи, разбуженный необъяснимым и мощнейшим желанием, Вадик открыл глаза. Желудок сводил его с ума и буквально выл о том, что ему жизненно необходимо съесть котлету и соленый огурец, и сделать это нужно немедленно.
Достав из холодильника сковороду и заветную банку с соленьями, Вадик уставился в окно и принялся жевать, размышляя на тему того, чем отличается поздний ужин от раннего завтрака.
Полная серая луна хорошо освещала улицу, отражаясь от недавно выпавшего снега. В такую ночь особенно хорошо просматривались кресты и надгробия с раскинувшегося через дорогу кладбища.
Такое соседство вынудило бывших хозяев продать квартиру за бесценок, так как желающих наблюдать подобные виды было немного, да и люди в основном были суеверными.
Вадик же считал это приобретение выигрышем в рулетку, так как был категоричным и бесповоротным скептиком, которым его сделали годы работы налоговым инспектором.
Когда с котлетой было покончено, Вадик принялся за огурцы. В банке их было всего штук пять, но огурцы эти были просто великолепные и хрустели, словно снег под ногами.
Тут его взору попался человек, который переходил дорогу со стороны кладбища. Когда асфальт остался позади, и человек снова ступил на снежную гладь, Вадик хрустнул огурцом, словно сымитировав звук проминающегося снега.
Это показалось ему очень забавным, и каждый новый шаг человека он сопровождал хрустом огурца. Человек шел неспешно, и Вадик успевал вытаскивать огурцы из литровой банки, чтобы вовремя хрустнуть маринованным овощем.
Хрум-хрум-хрум… Когда тип дошел до первого фонаря, Вадик дожевывал четвертый огурец и уже полностью засунул руку в банку, стараясь выловить последний. Когда пупырчатый малец был пойман, Вадик вдруг осознал, что обратно рука вылезать отказывается.
В свете луны и фонаря он смог разглядеть на человеке строгий черный костюм, и в нём неосознанно проснулось профессиональное подозрение.
«Ночь, костюм, кладбище»… Налоговик каким-то образом смог разглядеть за всем этим коммерческую деятельность, явно не проходившую по документам.
Инспектор решил, что премии на дороге не валяются, а небольшая ночная прогулка хорошо скажется на заржавевшем от сидячей работы позвоночнике.
Вадик поспешил в комнату, чтобы одеться, но застрявшая на руке банка мешалась и создавала кучу неудобств. Он тянул руку изо всех сил, но та наотрез отказывалась покидать свою новую обитель и уже, кажется, поддалась процессу маринования.
Банку, конечно, можно было разбить, но Вадик с детства не переносил вида крови и потому всячески старался избегать острых предметов и битых стекол.
С носками Вадик справился ловко, чего не скажешь о свитере. Он по привычке запихнул обе руки в рукава и поднял их кверху, соответственно, вылив себе на голову практически весь рассол, что был в банке.
Провозившись с ремнем, Вадик в итоге плюнул и решил, что штаны можно придержать свободной рукой.
Пуховик он накинул на плечи и стремительно понесся вниз по ступеням, чувствуя себя настоящим секретным агентом налогового синдиката.
Улица встретила его суровым февральским морозом. «Гроза штрафников» нашел человека взглядом и перебежками, придерживая спадающие штаны, направился в его сторону, надеясь, что тот приведет его по нужному адресу и завтра с утра Вадик, уже будучи при параде, сможет внезапно постучаться в дверь к потенциальным махинаторам.
Человек передвигался как-то странно, вместо протоптанных дорог он уверенно шагал прямо по сугробам, зарываясь в рыхлый снег всё глубже и, кажется, по пути терял конечности, но при этом не сбавлял темп ходьбы, словно ему всё было нипочём.
Проложив глазомером траекторию, Вадик сделал вывод, что мужчина направляется в сторону магазина ритуальных услуг, что лишь подтверждало его догадки.
Налоговик шел следом, строя в голове невероятные теории о том, что человек, скорее всего, по ночам производит нелегальную отгрузку товара мимо онлайн кассы. «Стоит сделать контрольную закупку и не получить чек, и вся эта шарашка у меня в руках», ― потирал бюрократ руку о стекло.
Пропитавшиеся рассолом волосы начали кристаллизоваться, а рука в банке стремительно теряла чувствительность, но увлеченный преследованием Вадик не обращал на это внимания.
Наконец, вынырнув из снежного озера, мужчина оказался на крыльце магазина, но почему-то матрасов. «Ну что ж, матрасы, так матрасы, мне всё ровно, кого проверять», ― подумал Вадик и продолжил наблюдение.
Мужчина дернул за ручку, но дверь не поддалась.
«Костюм» был явно огорчен таким обстоятельством дел, об этом свидетельствовал изданный им страшный утробный рык, разрезавший ночную тишину и разбитая кулаком витрина.
Вадик был законченным оптимистом, движимый лишь собственным расследованием, он решил, что человек просто забыл ключи, и никакого вандализма в его действиях нет.
Инспектор вылез из-за сугроба и, оказавшись на пороге магазина, деликатно постучал банкой в дверь.
Открывать не спешили. Внутри магазина что-то выло и кряхтело, а через пару минут из разбитого окна вылетел односпальный ортопедический матрас. Следом за ним вылез и мужик.
― Доброго вечера! ― широко улыбаясь, протянул вместо руки банку Вадик. ― Работаете? Мне бы матрас прикупить!
Мужик повернулся в сторону инспектора, и тут повисла немая пауза.
«Продавец матрасов» явно был нездоров. Нос отсутствовал, глаза пустые, челюсть отвисла, волосы все в земле.
― С вами всё в порядке?! ― дрожащим голосом поинтересовался Вадим, поспешно убрав руку.
― Ну, так не у меня же вся голова в укропе, ― с трудом произнес мужчина своей полурабочей челюстью.
Бюрократ тотчас снял заледеневшую веточку с волос и снова вернулся к своему вопросу:
― Вы, наверное, продавец? Может, это? Того? ― подмигнул Вадик.
― Чего ― того? ― недоумевающе смотрел на него мужчина своими пустыми глазницами.
― Продадите мне матрас? У вас, наверное, скидки по ночам? ― улыбался налоговик одной из своих профессиональных улыбок.
Мужчина оглядел инспектора с ног до головы. Тот стоял, совершенно окоченевший от холода. Одной рукой он придерживал спадающие штаны, другая зачем-то была засунута в банку. Укроп по-прежнему торчал из волос и свисал с ушей.
― Я не продавец, а вам явно не матрас нужен, а вытрезвитель.
Вадик пропустил мимо ушей слова о вытрезвителе.
― Так вы что же, получается, вор?!
― Получается, что так, ― равнодушно заметил мужчина и отвернулся, чтобы схватить матрас.
Вадик дрожащей рукой полез в карман за телефоном, чтобы вызвать полицию, но не тут-то было. Пароль он забыл сразу, как поставил, а разблокировать телефон можно было только при помощи отпечатка пальца, который в данный момент находился в банке.
Вор, кажется, совсем не переживал, что его раскрыли. Схватив матрас, он спокойно пошел в обратную сторону, повернувшись к Вадику спиной, чем сильно удивил его.
Поразмыслив, Вадик пришел к выводу, что премия по специальности ― это хорошо, а вот народный герой ― вообще совершенно другой уровень.
Недолго думая, он всё же пересилил страх и, налетев на мужика сзади, что есть сил саданул его по затылку банкой.
Та, естественно, разлетелась вдребезги, чудом не порезав Вадику руку, зато мужику рассекло половину головы.
Снег окропила мазутного цвета кровь, от которой Вадика затошнило.
― Ты чего делаешь?! ― возмутился мужик, повернув голову.
― Останавливаю преступника! ― заявил неуверенно Вадик и, еле сдерживая рвотный рефлекс, схватил осколок и направил его на вора.
― Этим ты друзей своих алкоголиков пугай, а от меня отстань, ― сказал мужик и поволок матрас по снегу.
― Стоять! ― закричал налоговый инспектор и прыгнул на перину.
― Да чего ты прикопался ко мне?!
― Ты преступник! Грабишь честных людей!
― Я преступник?! Я граблю честных людей?! ― тут мужик отпустил матрас и пошел на Вадика, от чего тот быстро растерял всю свою уверенность и скукожился до размера карлика.
― Да что ты знаешь о честных людях? О преступлениях?!
― Много чего! Я налоговый инспектор! ― гордо заявил Вадик и снова вырос.
― Инспектор, говоришь? Ну так слушай сюда, инспектор. Я всю свою жизнь честно трудился! Поднимал семью, бизнес, а вместе с бизнесом — семьи свои рабочих! Я тридцать лет положил на своё производство, три раза всего был в отпуске, пропустил выпускные детей, похороны матери, а всё потому, что делал всё, чтобы люди жили в достатке, а не как мои родители — еле сводя концы с концами. А потом в один прекрасный день ко мне заявился вот такой вот «инспектор» и заявил, что у меня черная бухгалтерия, мол, от налогов укрываюсь! А всё из-за того, что я на откатах работать не хотел, а хотел честно трудиться.
И всё! Прощай, бизнес, прощай, имущество! Здравствуйте, долги, нервы, алкоголь, неизлечимые болезни, петля…
― Петля?! ― удивился Вадим.
― Именно! Петля! Там я и оказался благодаря вашему брату! Так что не нужно мне тут укроп на уши вешать про честность и порядочность! ― сказав это, мужик отвернулся и пошел дальше.
Вадик стоял совершенно разбитый таким откровением. Он и представить не мог, что его профессия может довести человека до петли.
― Ну а матрас-то тебе зачем? ― крикнул он вдогонку.
― В гробу спина затекает.
― А почему ты не на небесах или в аду?! ― Вадик уже вконец позабыл про свой скептицизм.
― Пока жена кредиты выплачивает, нет мне покоя, я её подвел, оставил в одиночестве, ― мужик отвернулся и сказал еле слышно: ― теперь это моё проклятие.
Он шлепал в сторону кладбища по снегу, который хрустел, точно маринованные огурцы и тащил за собой матрас.
Вадик смотрел ему вслед и чувствовал на себе вину за те мысли, с которыми он вышел на улицу. Он вдруг резко осознал, к чему приводят эти премии, эти старания подловить человека, даже не разобравшись в его проблемах, в его делах… И ему стало невыносимо гадко. Хотелось смыть с себя грязь, которой он годами покрывал себя, закрывая за мелочные проступки людей и их предприятия.
На следующий день Вадик снял большую часть своих сбережений и, разыскав жену этого человека, погасил часть его долгов.
Но чувство вины не отпускало инспектора, и тогда он поднял то дело пятилетней давности и принялся разбираться в нём.
Через полгода все обвинения в мошенничестве были сняты, а дело закрыто. После чего он пришел на могилу к своему необычному знакомому и вместо цветов положил мягкую подушку, а также банку огурцов. Ведь если бы не она, ничего бы этого не случилось, и он ни за что не изменился бы…
© Александр Райн