Огородный сезон
- Сергей, – раздался в трубке трагичный матушкин голос. Судя по неприкрытому трагизму, на даче случилось страшное: либо не завелась отцовская машина, что с ней происходит с завидной регулярностью, либо любимую таксу украли вороны и, подняв ее на верхушку дерева, непристойно там над ней издеваются.
На деле все оказалось гораздо прозаичней. "Уж лучше бы таксу пришлось защищать," бурчал я, одеваясь и посылая нах свои планы на выходные. Планы рыдая и, проклиная судьбу, стройными рядами, как на параде, пошагали на йух, а я, сказав последнее прости семье и провожаемый исчезающим вдали белым платочком, устремил свои колеса на дачу.
Потому как пришла ПОРА. Да, да, именно это мне и сообщила матушка. Что пришла пора ей садить рассаду.
Что-то последние пару лет с матушкой начало творится странное. Никогда не садившая ничего, кроме как в глубоком детстве меня на горшок, матушка воспылала нереальной любовью к земледелию и уже второй год пыталась наладить производство «экологически чистых овощей» на отдельно взятом клочке земли. То, что «экологически чистые овощи» впоследствии имели вид глубоких рахитов, ее не смущало. Морковка размером с мышкин мизинец, огурцы такого же размера, помидорки не больше тараканьих зрачков, все это было в порядке вещей. Матушка была твердо уверенна, что это такой «специальный сорт». Черт его знает, может так и есть, я не агроном. Но пахать на земле для последующей радости вынуть из нее пару корявых, рахитичных корнеплодов, над которыми ржали все окрестные кроты, для меня это удовольствие сомнительное.
Хотя надо отдать должное. Один кабачок матушка вырастила и торжественно в конце прошлого лета тыкала в него меня носом, приговаривая, что, дескать, усилия ее увенчались беззаговорочной победой над хитрыми растениями, и она, несмотря на наш скепсис, все таки вырастила «такой прекрасный кабачок». Мои робкие доводы, что на пятнадцать квадратных метров культурных посадок для оценки эффективности результатов одного кабачка явно недостаточно, были разбиты безапелляционным «зато на следующий год их будет много»
Ага…Наверно, целых два…За год они подумают, осознают, и начнут множиться в аццкой прогрессии. Это я подумал, но вслух, ессно, не сказал.
И вот на прошлых выходных наступил этот самый «следующий год», который уже прочно начал ассоциироваться у меня с не совсем весенним словом «жопа».
Грядочку на открытом воздухе я окучил как новенький трактор, быстро и весело. Потом матушка в позе легендарного сеятеля посыпала удобрения, и я грабельками завершил оформление этой овощной могилки. Следующим номером доморощенных земледельцев было накрытие целлофаном теплицы. На зиму я только сдвинул целлофан на край конструкции для того, чтобы этой весной просто натянуть его на каркас как…как…как…Извините, почему-то на ум приходит только одно сравнение.
Натягивание мутной пленки прошло на удивление гладко. Я забрался внутрь теплицы для устранения местами провисшиего целлофана, встал одной ногой на правый деревянный бортик грядки, левой, естественно, на левый бортик, приподнялся на цыпочках и в позе идущего в раскоряку по рельсам старого паровоза начал подтягивать покрытие. Хоть теплица была не сильно высокая, и целлофан касался моей макушки, но провисшие участки надо было поднимать высоко, чтобы была возможность подтянуть их, не порвав.
Перебирая ногами по бортикам, я осторожно продвигался внутри теплица, как меня настиг первый удар стихии…
Это не могло быть ничего, кроме безумной и всеразрушающей мощи природы. Такого удара стихии я не испытывал ни разу. В глазах потемнело, и моя тушка, и без того имевшая не очень устойчивое положение, сверзилась вниз и уютно улеглась между грядками. Через минуту, сфокусировав отбитые зрение, нюх и слух, я осторожно приподнялся на локтях и огляделся. Тихо шелестел ветерок, перебирая кроны лысых как Котовский деревьев, и ничто не указывало на недавний удар стихии.
Хмм, странно, мелькнула мысля, может я головой о перекладину ударился? Подняв взгляд наверх и проведя траекторию своего падения, я пришел к выводу, что такое вполне возможно, хотя при такой силе удара я должен был развалить эту конструкцию, как волк домик криворукого поросенка.
Ладно, лежи не лежи, а продолжать надо. С трудом опять приняв позу «на цыпочки и руки вверх» я поднял над головой очередной целлофановый участок. И даже прошел сантиметров двадцать.
…Открыв глаза и обнаружив себя уже на привычном месте между грядок, я дюже задумался.
- Сергей! – сказал я себе. Строго так сказал. - Если еще раз подобное повторится, то теплицу ты, конечно, оформишь. Но после этого у тебя дорога одна – в дурку и годовой стационар! Действительно, что за нах? Непонятное всегда пугает и тяготит, а тут было уже два раза непонятное. И оба раза по голове.
Осторожно, чтобы не привлекать внимание непонятного, я принял прежнюю рабочую позу, но работать не стал. Я стал ждать. Как рыбак поклевки. Как химик реакции. Как уфолог НЛО. И оно пришло. Высоко в воздухе сквозь мутную пленку показалось быстро увеличивающееся в размерах темное пятно.
- Мамо!!! – я постыдно хрюкнул и присел на корточки, не переставая смотреть наверх и подозревая, что это и есть то самое непонятное. Пятно, смачно хлопнув по пленке, медленно поползло в сторону, волоча за собой прошлогодние листья.
- Что, сынок? – отозвалась матушка с той стороны теплицы. - А я тут решила лопатой сверху старые листья убрать, чтобы тебе было удобнее пленку тянуть. А у тебя что там гремит?
Логическая цепочка выстроилась сама собой. Листья сверху… Лопата... Помогающая мама, прицельно метающая эту лопату… Приход непонятного…
- Да нет, мам, у меня все в порядке.
А в голове вертелось: что как-то с таким агрономическим энтузиазмом я имею вполне реальные шансы не дожить до счастливого момента сбора грядущего урожая.