mmvsgdchlndrzhk
Добьют меня эти продавщицы.
Забежал в "Магнит" по самому невинному поводу. Хлебушка купить.
Взял свой "Монастырский", а на кассах — очередь.
Обидно только из-за хлеба стоять. Пошёл за вафельным тортиком.
Только к стеллажам подхожу, только жалом вертеть начинаю — тыдыщ! — мощный тычок сзади сбоку.
Впиливаюсь в эти тортики. И не успеваю даже сказать "Эээ!", как мимо меня проносится кассирша. Рубенсовская молодая девка. Оря на ходу все известные и неизвестные мне матюки. Смысл которых сводится к одному — "Хана тебе, падла, убью нах[рен]!"
На повороте падает, и, скользя по модному кафелю на своей весьма и весьма шикарной попе, скрывается из виду.
Там, за поворотом, судя по звукам страшного разрушения, кого-то сбивает подкатом.
... Дальше вообще сюр:
— Штаны снимай, снимай пе[тух], убью, [м]лядь!...
Сознание рисует невообразимые картины. Хочу, конечно, подбежать-посмотреть. Но ноги — как из ваты, намертво приклеенной к полу.
Меж тем, там — развитие страстей:
– Снимай штаны, у[шлеп]ок! Доставай! Рыбу, говорю, доставай!– х[рена]к- х[рена]к — звуки шлепков. – А теперь беги, мразь!
И в проёме перехода между секциями — сгорбленная фигура чоткого пацанчика, натягивающего на бегу штаны.
... А потом на кассе она же:
– Мужчина, я Вас не очень зашибла? Вы извините, разгорячилась.
– Да ничего-ничего, солнышко. — А сам думаю — какое, [м]лядь, чудо, что перед походом в магазин в туалет сходил. Как мама всегда учила — на дорожку.