Как я уехала из Москвы в Сибирь
Транссибирская магистраль изначально проектировалась из сугубо практических соображений. Взойдя на престол, Александра III обнаружил, что люди, проживающие за Уралом, оторваны от столицы. Император решил сплотить российские города и подарить жителям отдаленных регионов железную дорогу до Петербурга. Однако за столетие своего существования магистраль превратилась в нечто большее. Для многих она стала символом поиска себя и познания мира.
НАЧАЛО ЭКСПЕДИЦИИ
Я сидела под желтым светом приглушенной лампочки и заканчивала затянувшийся рабочий проект. За окном был темный декабрь. “Запланировать бы поездку”, – промелькнула идея. “Работать никому не хочется”, - фыркнул в ответ внутренний реалист. “Может куплю билеты на поезд?”- продолжала размышлять я. “Почему не на гужевую повозку сразу?” - злорадно поинтересовался кто-то в голове. “Далеко. Чтобы вырваться из Москвы!” “Слишком масштабная авантюра”, – вновь усмехнулся реалист.
Машинально я взяла телефон и набрала номер. Трубку поднял друг фотограф, с которым я когда-то покоряла австрийские Альпы. Без предисловия, я выпалила: “Я как всегда, но … Как тебе идея через три недели выдвинуться в сторону Иркутска, на поезде?” “Чур, мне верхняя полка”, - Услышала я сонный голос. Так началось мое путешествие в Сибирь.
ОТПРАВЛЕНИЕ С МОСКОВСКОГО ВОКЗАЛА
Поезд из Москвы до Иркутска идет четыре дня. На иностранных форумах туристы со всего мира планируют поездку за полгода. У меня оставалось лишь несколько недель.
Пуховую куртку и два красных свитера я паковала в спешке, а продукты закупала по принципу – что лучше можно утрамбовать. На антресоли я откапала огромный походный рюкзак, который смотрелся мешковато. Попытка найти в Гугл «чем занять себя в поезде» и «как выжить без душа» не увенчалась успехом. В итоге, я готовилась, пролистывая фотографии Байкала в Instagram. Вопрос с попутчиками я так и не решила.
У коренного населения Байкала существует легенда о верности идее и стремлении к цели. У могущественного озера было 336 рек-сыновей и одна дочь-Ангара. Все они втекали в него, чтобы наполнить водой. Ангара не была похожа на братьев и хотела свободы. Она полюбила Енисея и убежала с ним. Вслед дочери Байкал кинул огромную скалу, Шаман-камень. До сегодняшнего дня Ангара остается единственной рекой, осмелившейся вытекать из озера несмотря ни на что. Я же старалась вырваться из шумной и вертящейся Москвы.
Наступил день отправления. К началу путешествия мне удалось расширить свою команду до пяти человек.
Москва провожала в путь сибирским морозом. Мы нашли вагон и сгрузили тяжелые рюкзаки на платформу. В окне показались любопытные глаза проводницы и снова исчезли за расшитой занавеской. Я пыталась согреться: болтала с ребятами, жевала припасенный на дорогу бутерброд, смотрела на часы, водила ногой по липкому снегу, беззвучно глядела на вагон. Примерно через полчаса дверь так и не открылась, а пальцев я уже не чувствовала. Поездка в самый холодный регион России начиналась с отмороженных в столице ног.
Наконец-то дверь заскрежетала и со скрипом распахнулась. Когда я первый раз шагнула в купе, то с трудом смогла в нем развернуться. Оно было размером со шкаф Гарри Поттера под лестницей. В нос ударил запах старых книг. Я бы изрядно удивилась, если бы мне сказали, что за несколько дней пространство превратится в полноценную квартиру. Каждый выделит себе уголок. Вещи будут структурированы и под рукой.
ДНИ В ПОЕЗДЕ
Я не сразу поняла, что главное на самой длинной в мире железной дороге – это доступ к Интернету и электричеству! Первый отсутствовал полностью, как и сотовая связь. Транссибирскую магистраль окончательно электрифицировали лишь в начале этого века, поэтому две розетки на вагон можно было расценивать, как удачу. Я немного схитрила и заранее выбрала купе с секретом: выходя в узкий коридор, я утыкалась в абсурдно маленький стул. За ним пряталась заветная розетка.
Мое место было на “первом этаже”. Как только поезд заскрипел и сдвинулся с места, я впечатывалась лбом в стекло, и глаза начали прыгать вслед за проскакивающими видами. Мелькали придорожные избушки, земляные платформы и бабульки с сомнительной рыбой. Поезд только тронулся, а мне показалось, что гламурная столица уже исчезла. Вагон окунулся в пейзажи, сошедшие со страниц былин.
“Вы не замечаете этой быстроты, ужасающей воображение” – писали в газетах про первый российский поезд. А ведь к тому моменту в Россию еще не завезли паровозы, и вагоны двигались на конной тяге.
Поезд, на котором я ехала на Байкал, не мог сравниться по комфорту с классом люкс. РЖД запустил его несколько лет назад для иностранных туристов. Мой билет до Байкала не стоил 300 тыс. и мне не играли на пианино в вагоне ресторане. Напротив, я наблюдала за Россией из вагона, в котором могли путешествовать еще мои бабушки.
У Транссибирского пути есть главная черта – он не является туристическим маршрутом. Большинство пассажиров – обычные жители пролетающих мимо городов. Они едут домой, на службу, на работу. Это своеобразный срез жизни в миниатюре.
Проснувшись в один из дней, я прищурилась от солнца, приподнялась на локте и, покачиваясь, отодвинула занавеску. Вагон мчался, а вокруг была такая красота! Я не могла сойти с поезда, но мне отчаянно захотелось поближе узнать страну за окном. На полчаса поезд останавливался в крупных городах. В Ярославле я выглянула на улицу, практически не отходя от двери. В Перми, которую Чехов увековечил в своей пьесе “Три сестры”, я стремглав выбежала на вокзал и в панике развернулась обратно, боясь опоздать. В Екатеринбурге, где в заточении провела свои последние месяцы царская семья, я осмелилась выйти на центральную площадь. К тому моменту, когда поезд прибывал в Новосибирск, мне показалось, что за тридцать минут я могу успеть практически все. На спор я спустилась в единственный в Сибири метрополитен.
С приближением Иркутска мне стало грустно. Я была так близка к заветному Байкалу, но больше всего на свете мне хотелось продолжить путь. Я бы многое отдала, чтобы следующие три дня покачиваться в пути до Владивостока. Сбор у самовара в узком коридоре, разговоры у окна, походы в вагон ресторан незаметно превратились в дорогие сердцу ритуалы. Я успела привыкнуть к странному распорядку железных дорог: сколько бы мы не ехали, жизнь в поезде текла по Московскому времени. А проводница, которая каждый день мыла пол в нашем купе, улыбалась с каждым разом искреннее и дружелюбнее. Четырех ночей в поезде вдруг стало мучительно мало.
Из Иркутска в сторону озера я выехала уже глубокой ночью. “Поезжайте вдоль реки Ангары”, сказал добродушный мужчина в автопрокате. “Доберетесь до Байкала за часа два. А почему вы решили приехать на озеро именно сейчас?”, –из любопытства спросил он, когда я уже садилась в машину. “Байкал ведь обычно замерзает только к середине февраля…”. И я машинально захлопнула дверь.
ОЗЕРО БАЙКАЛ
Я не могла выкинуть навязчивую идею из головы. Проехать через всю страну и не увидеть лед Байкала! Зачем же я ехала? Готовясь к поездке, я читала про гонки на собачьих упряжках по невозмутимо прозрачному льду Байкала. Смотрела, как иностранные туристы рассекали по нему на коньках. Почему-то я представляла озеро вечно замерзшим.
На следующее утро я в одно мгновение проглотила завтрак, надела две пары брюк и буквально вытолкнула своих друзей на улицу.
Передо мной развернулся необыкновенный вид. Нет! Льда на Байкале и правда не было… Морозная вода плескалась. Над ней, до горизонта возникали и росли вверх столбы пара. Поверхность была окутана легкой, танцующей дымкой. Такое редкое явление можно увидеть на озере только один месяц в году. Вода остыла практически до нуля, но не успела замерзнуть. Я стояла и смотрела. Байкал показывал свою силу. Я добралась до озера. Мне уже не важен был лед. Зачем же я ехала? За свободой и простором. А рядом текла жизнь: гавкали за забором собаки, продавщица с грохотом открывала створки ларька с сушеной байкальской рыбкой, омулем, и автомобиль “буханка” пыхтел по пустой дороге. В ледяную воду как ни в чем не бывало погружались две аквалангиста.
Я гуляла по берегам Байкала неделю прежде, чем вернуться в Москву. Путешествие, уютное купе в поезде, прожигающий мороз озера и легенда о стойкой Ангаре незаметно утихли. В бегущую наперегонки Москву я привезла душевное спокойствие. В столицу, словно в Байкал, впадало несчетное количество людей. Так заманчиво было никогда не вырываться. Но позволить себе хоть раз плыть в противоположном направлении оказалось несложно. Из мегалополиса и на просторы бесконечной страны. В сторону не обязательно замерзшего Байкала.
