Новая Газета: Единый день протестного голосования

Год назад единый день голосования в стране привел к появлению понятия «чудо-мэр»: главой Якутска стала Сардана Авксентьева, которая победила на выборах, выдвинувшись от малоизвестной «Партии возрождения России». Авксентьеву поддержал снятый с выборов главный оппозиционный кандидат, да и до этого саму женщину в городе знали по политической и бизнес-деятельности. Победа выдвиженца от малоизвестной партии стала логичным итогом протестного голосования.

Спустя год, перед новым единым днем голосования у «Партии возрождения России» в Якутске проблемы: избирательная комиссия сначала одобрила, а потом забраковала все подписи за выдвиженца-«возрожденца» на выборах в Совет Олёкминского района.

Со стороны может показаться, что подобные электоральные битвы очень локальны, но таков общий контекст нынешней предвыборной кампании в России. Нельзя сказать, что московские протесты, ставшие магистральной темой российской политики прошедшим летом, вдохновили всю страну, однако они заставили нервничать местные власти. «Это, как боль в ноге: проблемы в Москве отдаются по всей стране. Это не объект для подражания, но протесты создают ощущение нервозности. Нервозность расшатывает власть, которая всегда должна быть уверена в себе», — объясняет «Новой» политолог Александр Кынев.

Читайте также

«Вышел на результат — дальше можно расслабиться». В Петербурге учат «вбрасывать в последний момент» за нужного кандидата и не попасться: вот инструкция

Ровно это в итоге и произошло: власти на местном уровне в любом регионе во время нынешней кампании слишком много суетились и, кажется, заставили всех поверить в свою слабость. Создается ощущение, что мало кто из власти понимает, где может полыхнуть в следующий момент. «Среди регионов, где будут выборы, есть зона электоральной аномалии (Калмыкия, Башкортостан, Карачаево-Черкесия, Кабардино-Балкария): там всегда все было плохо с контролем, и совершенно очевидно, что итоги будут такими, как [изначально] запланировано, — говорит Кынев. — Но есть регионы высококонкурентные: те же Иркутск или Хабаровский край. Там результат выборов неочевиден. Есть средние регионы типа Брянской и Тульской областей».

Война с возможными выгодополучателями от недовольства людей на протяжении всей кампании в регионах шла бессистемно. Их пытались снять с гонки, не гнушаясь никакими методами. Кандидата в мэры Комсомольска-на-Амуре Сергея Наумова не зарегистрировали, признав поддельной его собственную подпись. В Пскове кандидата от «Яблока» Софью Пугачеву сняли по заявлению кандидата от «Партии Роста»: тот услышал, что Пугачева использует в своей агитации музыку итальянского композитора Даниэле Динаро. Не помогло даже то, что Динаро записал официальное видеоразрешение на использование своей музыки. В самых крайних случаях кандидатов пытались лишить не статуса, а официальной работы: так произошло с претендентами-коммунистами от разных партий в Бурятии и Нижнем Новгороде.

Логика здесь простая: не за кого будет голосовать недовольным людям — они останутся дома или будут портить бюллетени, но и то и другое в моменте вполне устраивает системных политтехнологов. Вот только сушка явки методом исключения кандидатов приведет строго к противоположному эффекту, прогнозирует политолог Аббас Галлямов: «Выборы, на которых реальным оппозиционным кандидатам зарегистрироваться не дали, не позволят спустить пар — скорее наоборот: они лишь катализируют недовольство и антисистемные настроения».

Особого выбора у власти, правда, нет: не бороться же с независимыми кандидатами в честном бою. Однако прежние методы влияния на результат выборов устарели и даже стали опасны.

«Те, кто администрирует выборы, хотят получить предсказуемый результат, но когда в эту формулу включаются протестные избиратели, которые могут проголосовать назло, надо постараться максимально мобилизовать сеть бюджетников, чтобы они обязательно пришли и отдали голос за нужного кандидата.

— говорит сопредседатель движения в защиту прав избирателей «Голос» Григорий Мельконьянц. — Во-вторых, можно включить административный ресурс уже в ходе самих выборов. Но здесь, конечно, очевидны большие риски. Фальсификации имеют пределы: нельзя это делать бесконечно. Ресурс бюджетников тоже ограничен [рассерженных избирателей все равно больше]. Если кандидат начнет проигрывать серьезно и с большим разрывом, нужны тотальные фальсификации, но это может привести к отмене выборов, как в Приморье [в 2018 году]».

На фоне повсеместно растущего недовольства региональными властями невозможность работать по старым лекалам становится глобальной проблемой. Отстрел кандидатов на дальних подступах решает ее лишь частично: выборов по стране слишком много, и смикшировать недовольство избирателей во всех случаях явно не удастся, хотя региональные власти в меру своих сил и способностей стараются.

В Иркутске у кандидата в депутаты городской Думы от партии ПАРНАС Михаила Васильева забраковали семь подписных листов: избирком нарушений не выявил, зато эксперт из МВД заявил, что некоторые подписанты расписывались сами, но дату ставили друг за друга. Он же признал несуществующими 10 известных ученых Академгородка, подписавшихся за Васильева. А в Набережных Челнах с кандидатов в депутаты Госсовета сняли супертяжеловеса — бывшего мэра Рафгата Алтынбаева: комиссия забраковала собранные за него подписи и посчитала, что он указал неверный адрес своей прописки.

Худо-бедно еще может сработать метод размывания голосов среди кандидатов. Но эту тактику можно увидеть лишь на выборах мэра Новосибирска: там зарегистрированы 15 кандидатов, среди которых одной из ключевых фигур является поддержанный Навальным независимый общественник Сергей Бойко.

Важно, что действующим мэром является коммунист Анатолий Локоть, его, по словам экспертов, Кремлю при прочих равных не так уж и жалко. В другом регионе такого количества кандидатов быть не может, а здесь допустимо оставить даже человека от Навального, и его, в общем, приходится оставлять. «Если снять Бойко с выборов, его голоса уйдут не кандидату от власти, а кому-то из оппонентов. Это нерационально, и в таком случае резко повышаются шансы третьего [по рейтингу] кандидата Натальи Пинус», — объясняет Александр Кынев. Пусть уж лучше кандидаты отнимают голоса друг у друга.

Но даже этот метод может сработать лишь на выборах мэра или губернатора. Выборы муниципального уровня — это огромное количество кандидатов, на всех спойлеров не напасешься, а пример Москвы 2017 года показывает, что приход неконтролируемых кандидатов на должности мундепов в будущем аукается проблемами во время больших кампаний. Единственные выборы, на которых власти могут чувствовать себя более-менее спокойно, — это выборы глав тех регионов, в которых недавно были назначены врио. Они просто не успели наработать антирейтинги, поэтому общее недовольство может обойти их стороной, объясняет Аббас Галлямов. Но и тут бывают исключения. «В этом году таким исключением точно станет Беглов. С точки зрения умения возбудить негативные эмоции петербуржцев он оказался очень талантлив», — иронизирует политолог.

Читайте также

Принудительный Беглов. Все, что происходит в Петербурге вокруг грядущих выборов — самое настоящее насилие

Чем бы ни закончилось это 8 сентября, эксперты уверены, что власти после выборов придется идти на определенные уступки. Элла Памфилова уже намекнула на необходимость изменения (читай: упрощения) системы муниципальных выборов. Но это похоже на технический компромисс: для чего-то более серьезного власти нужно признаться в том, что она была неправа в своих действиях как минимум в этой избирательной кампании по всей стране. Признаться нужно хотя бы самой себе — а на это уговора не было и быть не может.

При участии Анны Аникиной и Екатерины Мартыновой

Вячеслав Половинко,

Дарья Козлова