До дна!
Правительство продолжает регулировать Байкал, и есть две новости. Плохая: Минприроды (МПР) внесло в кабмин проект постановление «О максимальных и минимальных значениях уровня воды в озере Байкал».
В документах Байкал еще именуют Иркутским водохранилищем. И это не оскорбление, а констатация: Байкал подконтролен En+, уровень Байкала регулируют не природные стихии, а ее Иркутская ГЭС. Разумеется, через чиновника бассейнового управления. И с чиновничьей точки зрения, это крупный водоем, верхний бьеф, пригодный для использования в индустриальных целях.
Ангарский каскад ГЭС обеспечивает током металлургов; алюминий в данном случае и есть материализация «священного моря», овеществленная энергия его вод. Если мерять озеро в алюминиевых чушках, то каждый миллиметр его толщи звонко монетизируется. В 2001-м кабмин ограничил алчность бизнеса, обозначив допустимый диапазон колебаний уровня озера в один метр. Обделенные впервые добились временного расширения амплитуды в 2015 году, потом еще дважды, и вот теперь глава МПР Александр Козлов предлагает кабмину навсегда закрепить диапазон в 2,3 метра.
Научного обоснования этим цифрам нет, у них есть лишь бенефициары. Помимо бизнеса, это коммунальное хозяйство в нижнем бьефе Иркутской ГЭС и весь береговой ангарский самострой. Его теперь спасают законно — когда большая вода. А когда маленькая — спасают от оголения водозабор ТЭЦ-10 на Ангаре. Сливая Байкал или его тормозя, запирая; интересы отдельного озерного мира и его обитателей тут шестнадцатые.
Коалиция «Реки без границ» осенью написала вице-премьеру Абрамченко, что проект постановления имеет отчетливо коррупционных характер: «К концу сентября уровень озера превысил максимальный уровень, установленный постановлением 2001 года (457 м), что, согласно правилам эксплуатации Иркутской ГЭС, должно было привести к сбросу 4000 м3/с. Однако федеральные органы распорядились, чтобы «в целях безопасности жителей» Иркутская ГЭС не сбрасывала более 2800 м3/с (по совпадению это максимальное количество воды, необходимое ГЭС для выработки электроэнергии; остальной объем сбрасывался бы вхолостую). Байкал сейчас используется в качестве противопаводкового водохранилища для устранения недостатков работы Иркутской ГЭС, вызванных незаконно построенными зданиями в пойме Ангары, и обеспечения того, чтобы вода не тратилась впустую без выработки электроэнергии».
В то же самое время вот что происходило в Бурятии, на пологом восточном берегу. Выдержки из депеш, уходивших тогда в Москву: 2 октября в Байкале впервые с 2007 года зафиксирован максимальный уровень в 457,12 м, и это приводит к интенсивному разрушению береговой линии, происходит подтопление сельскохозяйственных угодий, выход грунтовых вод в населенных пунктах; в прибрежных районах введен режим «Повышенная готовность»; в случае предлагаемого нормативного закрепления новых уровней «последствия для экосистемы и инфраструктуры будут катастрофическими, а потери ландшафта, экосистемных функций и биоразнообразия невосполнимыми».
Закрепляемый уже навечно широкий диапазон колебаний набрал в ходе публичного обсуждения на правительственном портале 1147 голосов против и 4 за (видимо, министра с помощниками).
К проекту высказано более 200 замечаний от сотни респондентов. Все отвергнуты.
В трети ответов факты передернуты; в сводном отчете на портале — очевидная неправда: «Исполнение акта не сопряжено с финансовыми тратами (расскажите это особенно в Бурятии, где топит в многоводье, и горит в маловодье); «негативные эффекты, возникающие в связи с наличием проблемы: отсутствуют» (даже если отрешиться от деградации экосистемы, столь ли незначимо углубление противоречий между Иркутском и Бурятией?); «иная информация о предлагаемом способе решения проблемы: отсутствует» (про реконструкцию и углубление ангарских водозаборов, наведение порядка с застройкой берегов — нет, не слышали). А еще в пояснительной записке сказано, что принятие постановления не противоречит положениям международных договоров РФ (расскажите это на очередной сессии Комитета всемирного наследия ЮНЕСКО).
Хорошая же (но, очевидно, не для всех) новость в том, что правительственный чиновник чужд ксенофобии, он западник, причитания и визги пропаганды под его руководством от самого него отскакивают, все вполне по Пушкину: «правительство все еще единственный европеец в России». Раньше регулирование Байкала укладывалось в рамки помощи социально близкому бизнесу, Дерипаске и ельцинской семье. С переменами в совете директоров En+ (где теперь «англосаксы», назначенные минфином США британский лорд, бывший американский морпех и отставник Госдепа и т.д.), не изменившись в лице,
российский чиновник продолжает прежнюю линию. Бесстрашный: ни вопли о «национал-предателях», ни 275 статья УК, ни законодательство об иноагентах его решимость не поколебали.
Для сохранения байкальской экосистемы важно стремиться к естественному ходу колебаний. Пока же и амплитуды, и сроки подъема и спада вод смещены, и задача следовать природным циклам не сформулирована. Это война пухнущего на природной ренте государства и крупного бизнеса с естественным течением самой жизни. Схватка двух мировоззрений. Для одного Байкал если и не божье откровение, то уж точно самоценен. Для другого он — водоем хозназначения.
Алексей Тарасов
Обозреватель