Здоровье дороже. Как медики Башкирии борются за свои права и что за это бывает

Подавляющее большинство медработников, которые обращаются к журналистам за поддержкой, просят сохранить их имена в тайне, но чиновникам ничего не стоит назвать такие анонимные обращения фейками. Почему медики боятся собственного начальства и оправданы ли их жалобы — в материале «Медиакорсети».

«Не мы начали эту войну» В ночь с 10 на 11 августа фельдшера скорой медицинской помощи Аскаровской ЦРБ Флюзу Хибатову и работавшего в паре с ней водителя сразу же по возвращению с вызова срочным порядком отправили сдавать тест на алкогольное опьянение. Якобы на станцию скорой помощи поступил сигнал о нетрезвой медбригаде. Тест показал, что Флюза и её напарник трезвы как стеклышко. После этого Флюза подала жалобу на руководство, усмотрев нарушение своих прав, а также попытку оказать давление на неё, как на активистку, часто выступающую в защиту прав коллег. Медиакорсеть провела расследование инцидента. В ответ на журналистский запрос в Минздраве Башкирии пояснили, что тестирование работников Аскаровской ЦРБ проводилось после поступления в больницу сигнала о некой нетрезвой бригаде, приехавшей на вызов. Вопрос о наличии аудиозаписи этого «сигнала» ведомство не прояснило. В то же время выяснилось, что сведения от Минздрава не совпадают с пояснениями руководства Аскаровской ЦРБ. 10.08.2020 г. с 20.00 часов фельдшер скорой медицинской помощи (далее — СМП) Аскаровской ЦРБ Хибатова была привлечена, по ее согласию, к работе вне графика. Приказ о привлечении её к работе в выходной день издан в этот же день и выдан лично в руки. Необходимость привлечения работника возникла для функционирования бригады СМП в связи с заболеванием фельдшера смены, у которой с 10.08.2020 г. открыт лист нетрудоспособности.говорится в официальном ответе за подписью заместителя министра здравоохранения Башкирии Ирины Кононовой. Сравниваем с официальным ответом, который получила от руководства Аскаровской ЦРБ фельдшер Хибатова. В связи с уходом на больничный лист фельдшера Ласыновой А.З. вы были приглашены на работу старшим фельдшером Нарынбаевой К.Ш. (устное согласие). В нарушение требований статьи 99 ТК РФ письменное согласие с вас не было взято, ответил на запрос Хибатовой главный врач Аскаровской ЦРБ Ильгиз Кильдияров. Приказ о привлечении на работу вне графика Флюза Хибатова, по ее словам, вообще получила на руки только в конце августа, после своего запроса. В ответе главврача Аскаровской ЦРБ также сообщается, что старший фельдшер Нарынбаева нарушила федеральный закон «Об основах охраны здоровья граждан в РФ», не взяв с сотрудников письменного согласия на проведение медосвидетельствования. К тому же в нарушение правил по результатам проведения тестирования на алкогольное опьянение не был оформлен акт в двух экземплярах и не предоставлен прошедшим тест сотрудникам. Может показаться, что Флюза Хибатова напрасно затеяла выяснение отношений со своим руководством. Однако рядовые медики, знакомые с ситуацией, говорят: «Не мы начали эту войну». Днём 10 августа, накануне той ночной смены, Флюза, которая с марта руководит первичной организацией межрегионального профсоюза работников здравоохранения «Действие», встречалась в кафе с координатором «Действия» в Башкирии Антоном Орловым, приезжавшим в Аскарово. 10 августа я встречался с Флюзой Хибатовой в рамках своих обязанностей координатора МПРЗ «Действие» по Республике Башкортостан. Встреча была в кафе «Огни Аскарово». Вполне допускаю, что кто-то мог увидеть нашу встречу в кафе и доложить об этом руководству Аскаровской ЦРБ. В связи с чем они решили провести «акцию устрашения» с внезапным вызовом на рабочее место вне графика и внезапной «анонимной жалобой» после отработанных Флюзой двух вызовов,изложил Медиакорсети свою версию событий Антон Орлов. Он сообщил также, что подал заявление в МВД Башкирии с просьбой провести проверку по факт нарушений в Аскаровской ЦРБ. Был также сделан депутатский запрос в прокуратуру республики с просьбой взять на контроль инцидент с медосвидетельствованием фельдшера Хибатовой и ее напарника. — Мы надеемся, что прокуратура запросит все данные по этой «анонимке», чтобы стало понятно, кто на самом деле оставил жалобу о пьяном состоянии Хибатовой и ее коллеги. В этой ситуации руководством больницы было допущено немало технических ошибок. Например, не было своевременно издано распоряжение о привлечении сотрудников к работе в выходной день, и, соответственно, сотрудники не были с ним ознакомлены. Тем не менее Флюза вышла на работу в свой выходной день, будучи ответственным человеком. Сама процедура медосвидетельствования была проведена впопыхах и тоже с нарушениями. Мы очень серьёзно относимся ко всем случаям оказания давления на членов нашего профсоюза, — отметил Антон Орлов. «Отменить выплаты в связи с кредиторской задолженностью» Самая горячая тема, связанная с нарушением прав в условиях пандемии, — невыплата стимулирующих средств за работу с пациентами, зараженными Covid-19 (их называют «ковидными деньгами»). С 16 мая текущего года Минздрав Башкирии организовал рассмотрение обращений по вопросам неполучения таких выплат. Как сообщили «Медиакорсети» в ведомстве, обращения принимаются через ресурс «Информационный центр по мониторингу ситуации с коронавирусом» (ИЦК), размещенный в личном кабинете главы Башкирии Радия Хабирова. За период с 16 мая по 25 августа через ИЦК в Минздрав поступило 904 таких обращения от медицинских работников, из них обоснованными признаны 383 случая (то есть более трети жалоб). При этом в Минздраве уточнили, что рассмотрение ни одной жалобы еще до конца не доведено. Отметим, что в редакцию «Медиакорсети» такие жалобы тоже поступают. Так, сотрудники Салаватской городской больницы ведут серьезный спор со своим руководством по поводу пересчёта их заработной платы с учётом стимулирующих «ковидных» выплат за особые условия труда в период распространения коронавирусной инфекции. Главврач клиники Ильшат Яппаров долго отказывался оформить полагающиеся его подчиненным выплаты, ссылаясь на письмо министерства здравоохранения РФ № 16-3/И/1-6965 от 21.05.2020 года, в котором категории медицинских работников, которым положены выплаты стимулирующего характера, были сужены, хотя это и противоречило постановлениям правительства № 415 и 484. Это письмо Минздрава России стало причиной разногласий медиков с руководством не только в Ишимбае, но и во многих других лечебных учреждениях, об этом уже много писали СМИ. По мнению медиков, медицинские чиновники, привыкшие «брать под козырек», в основном продолжают неукоснительно следовать поступающим сверху указаниям, даже когда получают разъяснения, что делать это вовсе не обязательно. Так, замминистра здравоохранения России Татьяна Семенова уже несколько раз дала пояснения, что в вышеупомянутых письмах ведомства — которые, кстати, были адресованы не главврачам, а органам исполнительной власти — отсутствовали нормативные правовые предписания, обязательные к исполнению. По её словам, указания Минздрава России были разосланы «в информационных целях и носят рекомендательный характер». Между тем спор об отмене выплат в Салаватской горбольнице продолжается. Жалоба по этому поводу направлена в прокуратуру Башкирии. Еще один сигнал поступил в нашу редакцию из Ишимбая. Еще более странная ситуация сложилась в Ишимбайской ЦРБ, главный врач которой Валерий Шапочкин издал приказ № 401 от 13.07.2020 года, в котором постановил отменить стимулирующие выплаты за стаж работы и все категории в связи с имеющейся кредиторской задолженностью клиники. Как «ковидные» и прочие выплаты, средства на которые в основном поступают из госбюджета, могут быть связаны с кредиторской задолженностью больницы, никто так и не понял. Оперативный комментарий у главврача Валерия Шапочкина мы получить не смогли: на звонки по мобильному номеру телефона он не отвечал. Отметим, что жалоба на вышеупомянутый приказ главврача Ишимбайской ЦРБ также подана в прокуратуру Башкирии и Гострудинспекцию. «Признали коронавирус посмертно» Куда более трагична история медсестры Белебеевской ЦРБ Елены Никоноровой, скончавшейся в апреле на руках у своих коллег. Напомним, первоначально, по официальной версии, смерть Елены Никоноровой не была связана с коронавирусом. Об этом на брифинге заявила зам главы минздрава Башкирии Ирина Кононова. Вскоре после этого один из телеграм-каналов опубликовал скриншоты из электронной системы «Промед», на которых было видно, как в историю болезни Елены Никоноровой уже после ее смерти кем-то вносились изменения. После разразившегося скандала представители Минздрава Башкирии обещали провести проверку возможной фальсификации данных в системе «Промед». «Медиакорсеть» сделала официальный запрос с просьбой сообщить результаты этой проверки, однако ответа до сих пор не получила. Несмотря на то, что позже у Елены Никоноровой подтвердили наличие вируса Covid-19 и её включили в список жителей Башкирии, погибших от этого недуга, семье медика не выплачивают страховые средства. Отказ объясняется итогами расследования, проведенного Роспотребнадзором и прокуратурой: в нем указано, что Никонорова якобы всего два дня работала в приемном покое больницы, куда в апреле начали массово поступать зараженные коронавирусной инфекцией пациенты. Наши коллеги из издания ProUfu недавно опубликовали аудиозапись телефонного разговора Елены Никоноровой с ее близкими, из которого следует, что она проработала в приемной, как минимум, на один день больше. Тем не менее представители Роспотребнадзора и прокуратуры сделали вывод, что она заразилась не в процессе работы с пациентами, а где-то в другом месте. При этом сама Елена Павловна, по словам близких, до своего последнего дня была убеждена, что подхватила коронавирус во время дежурства в приемном покое больницы. Ее семья также настаивает на этом и намерена добиваться справедливого решения. Клятва Гиппократа, СИЗы и страховые компании Официальный профсоюз работников здравоохранения, действующий под крылом Федерации профсоюзов и часто прислушивающийся к мнению властей, хоть и старается проявлять заботу о медиках, к сожалению, пока уступает общественным — в частности, межрегиональному профсоюзу работников здравоохранения «Действие» — по многим позициям. Примечательно, что «Действие», по словам его лидера Андрея Коновала, старается решать вопросы в правовом русле. И в этом его принципиальное отличие от небезызвестного «Альянса врачей», акции которого нередко перерастаю в скандалы. Кстати, «Альянс врачей» ранее уже пытался создать ячейку в Башкирии, но нужное количество членов не набрал и пока ослабил внимание к событиям внутри нашего региона. Противники появления профсоюзов считают, что «медики занимаются общественной работой вместо того, чтобы лечить людей». В то же время упомянутые выше данные о выявленных Минздравом нарушениях, касающихся хотя бы «ковидных» выплат, свидетельствуют, что врачи, фельдшеры и медсестры явно нуждаются в защите своих прав. «Медиакорсеть» предложила высказаться о защите прав медиков тем, кого эта тема коснулась непосредственно. Тимур Уразметов, юрист, правозащитник, сын заведующей ревматологическим отделением РКБ имени Куватова Риммы Камаловой, которая первой заявила о нарушениях со стороны руководства клиники в апреле этого года — С того времени, как в апреле в РКБ заперли мою маму и ее коллег, и я начал оказывать юридическую помощь медработникам, за это время с нами связались более трех сотен медработников со всей республики. Сейчас уже в меньшем количестве, но до сих пор продолжают поступать звонки и сообщения от них. Вопросы, в основном, касаются несоблюдения их трудовых прав, в том числе оплаты, переработок и мер безопасности. Безусловно, у нас с этим много проблем. Медицинские работники — одна из самых ущемлённых и незащищенных категорий трудящихся. Им не хватает ни знаний об их правах, ни инструментов для защиты их интересов. Таким инструментом должны быть профсоюзные организации, но, к сожалению, существующие профсоюзы не выполняют эту функцию, зачастую принимая сторону работодателя вопреки своему назначению. Организация независимых профсоюзных ячеек могла бы способствовать защите прав медработников, но практика показывает, что их создание неизбежно означает появление конфликта с администрацией лечебного учреждения, вдобавок медработникам не хватает смелости и стойкости для энергичных и последовательных действий Тамара Прига, медсестра-анестезистка реанимационной бригады скорой помощи в Уфе, активистка профсоюза «Действие»: — На мой взгляд, причины того, почему сложилось так, можно обозначить следующим образом. Во-первых, медицинская помощь переведена в разряд услуг, соответственно, медработники получили статус обслуживающего персонала. Что не может у самих медиков вызывать ни гордости за свою работу, ни чувства профессионального удовлетворения. При этом им говорят: «Вы давали клятву Гиппократа», «Тыжврач» и т. д. Потребительское отношение общества к труду медработника, огромная психоэмоциональная нагрузка приводят к тому, что многие, не выдерживая, уходят из профессии, а нехватка кадров ведет к еще большей нагрузке на оставшихся, зачастую доводя медиков до профессионального выгорания. Это же замкнутый круг! Во-вторых, недостаток финансирования и отсутствие четкого разграничения затрат на зарплату основного персонала (тех, кто непосредственно оказывает медицинскую помощь) и административных работников ведет к увеличению штата последних и перераспределению денежных средств. Если бы законодательно было определено, что на зарплату административного аппарата можно потратить не более определенного процента, то в лечебных учреждениях резко сократилось бы количество управленцев и контролеров. Помнится, по указанию главы республики Радия Хабирова сокращали заместителей главных врачей, но высвободившиеся специалисты не пошли работать по специальности (например, врачами скорой помощи), им были предоставлены другие управленческие должности с сохранением их функционала и заработной платы. В-третьих, отсутствует персональная ответственность управленцев. Например, работнику объявлен выговор, суд его отменяет, ввиду незаконного его вынесения и назначает выплаты в пользу работника (незаконное удержание премиальных выплат, доплаты за моральный вред и т.д). При этом выплаты происходят за счет учреждения, т. е. из «общего кармана». Если бы они проводились за счет тех, кто принял неправильное решение, ситуация наверняка изменилась бы к лучшему. Арина Мельникова врач-хирург и руководитель координационного отдела ГКБ № 8 Уфы, запомнилась многим тем, что обнародовала тему нехватки средств индивидуальной защиты для медиков: — К сожалению, медики, как и многие другие жители нашей страны, не умеют защищать свои права. Людей надо учить, правовая грамотность крайне необходима. Отстаивание своих прав — это всегда конфликт с начальством. Однако конфликтовать никто не хочет. Только в крайнем случае и чаще всего все вместе. Кто-то должен начать, потом его поддержат. Не все готовы и умеют вести переговоры, грамотно выяснять отношения, этому тоже надо учиться. «Каждому есть что терять», — так сказал один уважаемый профессор, когда я спросила его, почему он меня не поддержал в моих недавних выступлениях. Страх — ключевой момент. Перед репрессиями со стороны начальства (всегда можно найти повод для выговора), перед потерей должности (потом придется искать новое место работы, создавать имидж заново, репутацию — это время и лишние трудности). При этом, пожалуй, не стоит выделять лишь одних медиков при обсуждении темы защиты прав. Это проблема всего населения в целом. Любое руководство не любит неприятности, соответственно, тот, кто создает или озвучивает проблемы, попадает в «немилость». А если он еще, не дай Бог, требует их решения каких-то проблем… Тем временем в медицине уже накопилось очень много проблем, медики сталкиваются с ними постоянно, с первых дней работы. Начиная с переработок, которые не оплачиваются, и заканчивая отсутствием необходимого оборудования или лекарств. Поэтому люди приспосабливаются или же уходят из медицины бюджетной, либо вообще из профессии. Бороться с системой очень трудно и зачастую бесполезно. Мой пример — прямое этому доказательство. Когда я подняла волну, что больницы не готовы к работе с инфекцией, услышала столько негатива в свой адрес. Евгений Ионис, торакальный хирург клиники БГМУ в Уфе: — На мой взгляд, защита прав врачей касается не только зашиты их от руководства. Это сильно вторичная тема. Гораздо сложнее другие аспекты — например, защита от страховых компаний и от нарастающего вала зачастую бесполезной писанины. В бумажной истории болезни очень много дублирующих записей, не имеющих значения для лечебного процесса. Чем больше писанины, тем больше проявляется человеческий фактор — вполне можно что-то не значимое недооформить, в дублирующих записях могут быть расхождения — банальная описка. Обилие писанины, повторюсь, не влияет на качество оказания медицинской помощи, ибо мы не оказываем «медицинские услуги», мы помогаем больным выздоравливать!). Однако всё это служит поводом для того, чтобы страховые медицинские компании удерживали с лечебных учреждений часть денег, выделенных на лечение больного. Надо понимать, что эти деньги выделяются страховыми компаниями уже после выписки больного. В итоге их уменьшение сказывается не только на зарплате. Возникает большое давление психологическое — и штрафы от администрации, и моральный прессинг. Страховые проводят удержание за неразборчивый подчерк, за отсутствие росписи в одном из дневников. Да бывают серьезные дефекты оформления историй болезни, но они единичны. В основном, по моему мнению, страховщики просто ищут повод изъять деньги из бюджета больницы. Вот и создалась парадоксальная система работы страховых компаний: они могут затребовать для проверки истории болезни пациентов, выписанных и год, и два тому назад. По сути, страховые компании не отслеживают процесс лечения конкретного больного. Они компании проверяют только правильность оформления документации. Да и как они могут отслеживать качество лечения, когда знания эксперта, мягко говоря, минимальны? В итоге обилие писанины, дублирующие записи, назначения препаратов по письменному согласованию с администрацией бьют по рукам. Согласовывать приходится не единожды, все это отнимает время — беготня, ожидание уполномоченного лица… На больных времени практически не остается. Не так давно стали тщательно проверять акты страховых компаний по удержанию оплаты за пролеченных больных. А там — кошмар. Неточности, невнимательная проверка историй болезни с их стороны, коды удержаний не соответствуют действительности. По сути, это подлоги. Но… при этом у нас нет обратной связи с экспертами. Мы пишем претензии на штрафы, результат — в лучшем случае удержание 10 процентов от стоимости лечения. Это как оброк какой-то! Пока не будет пересмотрена работа страховых компаний, не будет налажена реальная обратная связь с ними, большая часть времени врачей будет «сворована» для работы с документами. А медики ведь работают и для того, чтоб кормить своих детей. Любой штраф — это удар по семье. Можно было бы также много рассказать о преследовании медиков со стороны следкома. Но это уже отдельная большая тема. P. S. Медиакорсеть намерена продолжить изучение этой темы и будет признательна читателям за отклики.