«Лагеря нет, но он может вернуться». Интервью председателя совета по защите Куштау

Две недели назад вместо сложившего с себя полномочия Урала Байбулатова, на пост председателя Координационного совета по вопросам защиты Куштау был избран Рамис Теляпкулов. Мы с ним поговорили.

Назначение вас на должность председателя Координационного совета по защите Куштау стала для многих неожиданностью. Неожиданностью это стало и для меня в том числе. Инициативу я не проявлял. На одном из совещаний были люди, которые предложили мою кандидатуру и просто вынесли её на голосование. Так меня и выбрали. Эти «выборщики» я так понимаю из числа членов совета. Сколько в него входит человек? Точно я не могу сказать, но более 20-ти. Туда входят и местные жители, я бы сказал даже, большинство местных жителей, которые принимали активное участие в защите, также туда входят некоторые ученые, политологи. Какая необходимость была в смене председателя совета, пост которого до вас занимал Урал Байбулатов? Что касаемо Урала — вопрос непосредственно к Уралу, вопрос не ко мне, поэтому на этот вопрос я отвечать не буду. Не секрет, что многие ожидали увидеть на этом посту Фаиля Алсынова. Его бы выбрали однозначно, но он даже не был заявлен в кандидаты, т. к. он сам отказался. В СМИ писали, что вы работаете электромонтажником. Вы будете совмещать работу в Координационном совете с основной работой или планируете полностью погрузиться в его дела? По обстоятельствам посмотрим, как дальше будут развиваться события. Работа в Координационном совете оплачивается или это ваша общественная нагрузка на безвозмездной основе? Ну, а кто же её будет оплачивать? Опять же, ходили различные сплетни даже во время защиты Куштау то, что мы — проплаченные, мы — ваххабисты, террористы. Это не так. У нас была финансовая помощь, не без этого, но это была поддержка, а никак не было проплатой за отстаивание чьих-то корыстных интересов. Я даже более того скажу, многие активные защитники даже понесли убытки, в том числе и я. Ваш флаг-ленту, который вы использовали на горе, неоднократно называли свидетельством того что вас кто-то финансирует. Ну тут уже доходит до маразма, понимаете. Если так рассуждать, то можно сказать: «Вот на человеке куртка какая-то, на нем сапоги надеты, он часы на руках носит, у него телефон есть — значит, он проплаченный». Посмотрите, сколько людей было на горе. Если у них есть деньги на одежду, на телефоны, на машины, неужели они не смогут все вместе купить флаг для флешмоба? Вообще, по сегодняшнему дню каждый член Координационного совета существует на свои кровные зарабатываемые деньги, т. е., помимо этого, у каждого есть своя основная работа. Кто-то занимается бизнесом, кто-то работает на обычной работе, есть и пенсионеры в составе совета. Иными словами, у каждого доход свой. Сейчас, надо признать, что ситуация с Куштау постепенно разрешается. Чем дальше планирует заниматься совет? Есть много открытых моментов. Опять же, по дальнейшему приданию Куштау статуса национального парка. Есть работа по апелляции задержанных, по вопросам встречи с учеными по безизвестняковому производству соды, вопросы, встречи с Общественной палатой. Работы много, и, помимо, опять же, Куштау, у нас в республике еще очень много таких острых моментов, очень много проблем. То есть, вы не собираетесь ограничиваться только шиханами? Конечно, у нас в республике, куда ни ткни, везде экологические проблемы, причем эти вопросы довольно-таки острые. Взять, к примеру, Абзелиловский район, потом Баймак, Сибай — там тоже довольно-таки серьезные проблемы экологические. Будете теперь, как на Куштау, искать компромисс по Зауралью? Они (промышленные предприятия — прим. ред.) вообще не должны там такого рода антиэкологическую разработку какую-либо вести. Помимо того, что приносится вред окружающей среде и экологии, помимо этого, еще и никаких вложений нет в развитие районов, городов и тому подобное. А если бы предприятия вкладывались в развитие районов и городов? Да не делают они этого! И вообще правильнее будет инвестировать доходы в развитие какого-либо сельского хозяйства, туризма. У нас природа неописуемой красоты. Выходит, компромисс в принципе невозможен? Почему невозможен? Они (промышленные предприятия — прим. ред.) знают эти компромиссы, но они не хотят на них идти. Это связано либо с тем, что нужны какие-то вложения в модернизацию, производство, либо просто потеря, может, какого-то времени. Вот по поводу производства соды, опять же, пример — безизвестняковое производство соды. По-моему, если я не ошибаюсь, такой завод существует уже в Нижнем Новгороде. Да, им потребовалась какая-то, допустим, модернизация, возможно, где-то немножечко больше времени, но компромиссное решение найдено. Мы не против того, чтобы предприятия процветали, работали — мы не против этого, мы, наоборот, за. Такой вариант не всем подходит. Откуда брать на производство сырье? Уголь приходиться добывать, нефть, или если быть конкретным, то, например, проект «Русской медной компании» по добыче меди в Абзелиловском районе? А причем здесь вот это сырье? Есть многие страны, которые процветают и гораздо лучше живут, развивая туризм, например. Вот всем известно, наверное, что к нам большими партиями мясо привозится, например, из Казахстана, из Голландии. Даже укроп и тот не местный. Неужели у нас нельзя все это самим вырастить? У нас сейчас получается добывается сырье, потом денежные средства, полученные за него, тратятся на ввоз мяса из зарубежных стран. Зачем тратить деньги на ввоз продукции из других зарубежных стран, когда это можно сделать здесь, у нас? Вот и рабочие места, пожалуйста. А у нас сейчас по факту что происходит? К примеру, каучук у нас производится. Все отходы, вся химия они здесь сливаются — у нас в городе [Стерлитамаке] выбросы в атмосферу. Этот каучук отправляется в Китай, и там уже из него изготавливают различные резиновые, пластмассовые изделия, те же гаджеты, например. А потом из нашего же каучука они сюда возвращаются в 10, 20, 30 раз дороже. Значит, сначала все отходы здесь у нас выжимают, сырье отправляют туда, в Китае уже производят какое-то изделие и уже в разы дороже обратно ввозится в Россию. По факту получается, республика — это для предприятий центр каких-то отходов. То есть, в данном случае нужно отказаться от добычи меди? Мы пока в это прям подробно не углублялись. По теме Куштау подробно углубились — нашли решение проблемы. Подключились ученые и общественники, и они доказали, что возможно безизвестняковое производство. Вопрос был решен. Если нет вреда для экологии, если нет вреда для природы, для флоры и фауны, я думаю, производство возможно, но не такими вандальными методами, которые загрязняют и воду, и воздух, и уничтожают земной покров. Возвращаясь к событиям на Куштау и к действиям главы Ишимбайского района, Азамата Абдрахманова. Какое отношения координационный совет имеет к митингам в Ишимбае? Это не митинги, а сход граждан, Координационный совет поддерживает эти мероприятия. Опять же, наша позиция — это экология, а не политика. Там присутствовали и защитники куштау. Мы имели моральное право выступить, и мы об этом заявляли непосредственно [главе Башкирии] Радию Хабирову в требовании об отставке Абдрахманова. Лично я считаю, что он все равно уйдет. Он не сможет уже там работать и морально, и физически. Работать главой — это нужно работать с народом, а народ уже его отверг после этого. Он не сможет с этим народом работать. Если вспомнить о требованиях, то по большому счету выполнено только одно — создание на Куштау особо охраняемой природной территории. По большому счету — да. Опять же, вот она и есть работа Координационного совета. Опять же, по задержанным идут апелляции, подаются жалобы в прокуратуру, следственный комитет, на действия сотрудников ЧОПа, правоохранительных органов, структур различных. Встреча представителей Совета с Радием Хабировым, где вы озвучили свои требования, получила неоднозначную оценку. Одни говорили о грамотно занятой жесткой позиции, другие о неуважении к главе региона. А когда людей били, топтали, давили бульдозерами — это было уважение? Мы пришли туда не искать компромисс. Есть конкретное, четкое требование: гора разрабатываться не будет. Мы свои требования заявили, о чем дальше разговаривать? Слушать, а вот давайте может половину горы разработаем, чтобы ни вам, ни нам — зачем все это? После этой встречи сложилось впечатление, что необходимого диалога между Советом и главой может не выйти. Хотя для достижения результата необходимо работать сообща. Могу сказать лично свое мнение — я готов работать с главой. Если Радий Хабиров будет слышать людей, слышать, что требует народ, будут решаться проблемы экологии, проблемы природы, почему нет? Более того, мы будем содействовать ему. Вообще, как в лагере активистов оценили действия Хабирова, когда он прервал молчание и принял решение вмешаться в ситуацию и приехать на Куштау? Это был один единственный выход — приехать и услышать, что хочет народ, и сделать так, как хочет народ. Это было правильное решение. Страшно представить, чем бы все это закончилось поступи он иначе. Лагеря сейчас на горе нет? Лагеря нет, но он может вернуться прямо сегодня, если не будут выполнены наши требования.