Легендарные радиоголоса Новосибирска: скандальный Сергей Катрич
– Все наши ребята были харизматичные, а сейчас время «говорящих голов». Люди к таким никак не относятся, а по мне так любой творческий человек должен 50% населения раздражать, а 50% его должны сразу полюбить. Со мной происходило именно так. Все нас любить не могут. А когда говорят: «Ну да, хороший», это мне не нравится. Бывает хорошая табуретка, хороший стол, хорошая «говорящая голова». К сожалению, на некоторых радиостанциях такие люди есть. Их большинство. Они приходят на работу вовремя, отсиживают свои рабочие часы, они положительны во всем – но всплеска, эмоций от них не дождешься. Тогда у нас работали люди, которые шокировали, но хочешь, не хочешь – а запомнишь.
– Вас до сих пор узнают по голосу?
– Мне до сих пор помогает, что «А, это тот Сергей Катрич». Иногда неловко, иногда мило, но я уже отвык и не хочу привлекать к себе внимание. А раньше – да, это было забавно: услышав твой голос, все показывают пальцем и смеются – узнали.
Один раз соведущая Натали прилетела из Праги, она сказала: «Ой, Сережа, все-таки на нас целое поколение выросло». Действительно, 16 лет прошло. С 11 лет нас слушали, вырастали, выходили замуж, женились, рожали детей.
– Как вам удавалось запросто скандалить со звездами в программе «Катрич-Собака»?
– Мне стали интересны звезды, а не «сопли-слюни», к тому же иногда приходилось общаться с не очень приятными абонентами. Хотелось встать, поставить мелодичную и очень длинную песню, пойти помыть руки, выкурить сигарету. «Художника обидеть может всякий, а ты помоги материально». Спасибо Мите Фомину и Шуре, я обходил арт-директоров, мне давали телефон звезды, предупредив их «что сейчас вам позвонит сумасшедший Катрич из Новосибирска, добрый внутри».
«Катрич-Собака» просуществовала около трех лет и номинировалась на премию Попова или еще куда-то. Сейчас же, если бы даже меня позвали, я бы уже задумался: «А смогу ли я? Чем я буду удивлять?». Пока не зовут, я не задумываюсь, проблемы надо решать по мере их поступления.
– То есть вы были новосибирским Павлом Волей?
– Самое первое интервью я брал с дрожью, а потом понял – чем более звезда самодостаточна, тем более спокойна и дружелюбна. А так называемые «поющие трусы» – другой вопрос, там очень много пафоса. Павел Воля – это прекрасно, но я в силу возраста и воспитания каких-то вещей бы уже не сделал. Я «вылизывал» человека с ног до головы и они таяли обычно, и только потом «давал ему по голове».
«Чем больше звезда самодостаточна, тем более дружелюбна». Фото с сайта r-uniton.ru
На интервью с Сергеем Зверевым я на фразе: «Я звезда. Звезда в шоке» как-то раз не сдержался «Вы не звезда, вы другое слово». Похихикали и ладно. С Отаром Кушанашвили были интересные интервью, человек не стесняется в выражениях, использует ненормативную лексику, но очень вкусно и красочно. Я помню, как меня отчитала Ксения Собчак, как ребенка.
Какая-то утка была про Бориса Моисеева, я его поднял с постели, он сначала ругался, но потом рассказал анекдот про рыбу-пилу. Звонил Валдису Пельшу, спрашивал, зачем ему коллекция военных касок.
Павел Воля приглашает звезд, они пиарятся – и всем от этого хорошо. У меня доходило до того, что звезды звонили сами и просили придумать какую-нибудь утку, кто с кем встречался и от кого забеременел. До сих пор осталась книжечка с телефонами, там: Иванушки International, Катя Лель, Шура, Сергей Пенкин, «Чай вдвоем», Миша Галустян, Бари Алибасов, Анастасия Волочкова – «рот у них не закрывается». Марина Хлебникова, Юля Ковальчук, Анфиса Чехова, «Максим» – замечательная девочка. Евгений Миронов, Иван Ургант, Полина Гагарина, Наталья Подольская и безумное количество «Фабрик». Жанна Фриске – дружила с Митей Фоминым. Тина Канделаки мне нравилась. Михаил Боярский – отнесся очень хорошо и позитивно.
Помню, я интервьюирую Алексея Романова из «Винтажа» и слышу звук непонятный. – «Что вы делаете?» – «Я снег убираю». – «В смысле, снег пошел, вы живете загородом?». – «Ну да, дорожки очищаю». А вы говорите звезды – простые люди.
– Случалось ли пострадать за свой скандальный имидж физически?
Ничего такого криминального не было, кроме 90-х. За мой «поганый» язык в то время мне доставалось – три раза менял металлокерамику на зубах, меня брили наголо.
Когда на вечеринке ты ведущий, и в любой ночной клуб, «Вавилон», например, могли залететь ребята с автоматами, всех положить лицом вниз. Служба безопасности с удовольствием выведет тебя из ночного клуба, чтобы тебя «месили» за их дверью. А потом, со временем хороший ведущий обзаводится знакомствами и друзьями в разных социальных слоях. Пусть половина публики тебя ненавидит, зато другая половина любит. Потому что если к ведущему нейтрально относятся – это уже табурет, что-то неодушевленное.
– Почему ваша программа «Ночные откровения» была так популярна?
– У вас была возможность, сидя в гордом одиночестве дома, будучи молодым человеком с «нескладной» жизнью или девушкой, которую вдруг бросили, позвонить, и рассказать какие-то вещи, которые мы не можем никому больше доверить. Сережа Катрич был «жилеткой», это эффект попутчика в поезде, которому все рассказываешь. Доходчиво до маразма: – «Здравствуйте, Сергей! Я звонил вам пять лет назад, вы, наверное, меня не помните…» Я: – «Да вы что! Скажите, как начиналась ваша история, и я скажу вам, как она закончилась». И с двух фраз я рассказывал конец, потому что помню практически каждого абонента. Пропускал их через себя – это очень плохо для организма, со мной даже работали психологи.
И вот сейчас, выходя с работы и закрывая дверь, я оставляю ее позади, прихожу домой – там все хорошо и чистенько. К сожалению, я этому научился только к сорока годам. «Ночные откровения» шли девять лет, потом были и другие программы с другим и ведущими, но все это потихоньку сошло на нет.
Сережа Катрич был «жилеткой». Фото Марии Козловой
– Как вы тренировали сексуальный голос?
– Говорю вам правду – Борис Комаров отправил работников «НТН» в Новосибирское театральное училище, тогда еще были старички-корифеи в составе преподавателей. И весь мой курс уложился в пять минут, я прочитал текст и услышал из уст педагога: «Вам дано все от рождения, вы свободны». Умение говорить на выдохе – оно у меня присутствовало. Возможно, всему виной занятия вокалом в детстве, в хоре я провел пять лет. Кроме того, в радиоэфире приходится много говорить, и чтобы не «хватать воздух» необходимо говорить на выдохе.
Говорят, что первое мнение ошибочно, но отчасти всегда срабатывает. Чем всегда были прекрасны радиостанции – ты слышишь человека и рисуешь себе образ по голосу. Нельзя быть грубым хамом, все шутки должны быть на грани фола. А остальное все приходит. «Хорошо трудиться – и сися уродиться».
Раньше люди на этой работе жили, спали, им не хотелось домой. Теперь народ совершенно другой – «Сначала деньги, а потом стулья». В наше время мы отдавали «стулья» и ничего не требовали взамен. Когда я забирал с «Юнитона» трудовую книжку, сердце, знаете ли, екнуло. Потому что 16 лет я отдал работе, этому радио.
– Как вы избавились от эфирной зависимости, жажды публичности?
– Все проходит, и это пройдет тоже. Были безумные срывы, но каждый человек должен спросить себя – а что ты сделал, для того чтобы стало лучше, чтобы тебя вспомнили? Вернуться в СМИ я не пытался и не бегал по городу со своими проектами, а потом: «Ой, меня не взяли», и разочарованный «сижу на стакане». Закрыл дверь на «Юнитон», всплакнул и из сердца вон. Пусть теперь они плачут, типа: «прогадили свои хлебные карточки».
Год спустя встретился с коллегами, поехал с ними на теплоходе. Я ждал что «екнет сердце, а оно так и не екнуло». Может вырос, может переболел. Если бы 16 лет прошли на заводе, а не на радио, я бы квартиру уже, наверное, получил. Тут – ничего, помнят только коллеги, ну и на этом спасибо.
Мы умели отдавать энергетику, а домой приезжали только переночевать. Представляете, ночные откровения были с понедельника по пятницу, с 12 до 7 утра. По собственной воле я у старости годы жизни забирал. Вот дурак, альтруист хренов!
Женя Романова – сейчас на «волне», свое «я» она тешит на закрытых праздниках и мероприятиях, но держит свой фермерский магазин, кажется. Господин Антоша Титов и Натали построили свою жизнь, живут далеко, не в столице Сибири, ничто себе не морозят, занимаются туристическим бизнесом. Лена Медведева с сайта «Радио Юнитон» живет и работает в Черногории. Оксана Голота родила дочь и переехала к мужу-профессору в Германию. Все живут, беды не знают.
– Почему вы остались в Новосибирске, не поехали строить карьеру в Москве?
– Предложения были, но они поступили поздновато. В 17 лет, когда нас ничего не держит, можно хлопнуть дверью и уйти. Честно признаюсь, тогда я получал здесь немалую зарплату. Москва нам предложила зарплату в три раза меньше и три-четыре месяца мы должны были доказывать, что мы не верблюды. «У верблюда два горба, потому что жизнь – борьба». Я поразмышлял – а не поздновато после 25 лет кому-то доказывать, что ты такой. Меня устраивал Новосибирск, сама атмосфера. Мне очень нравится Питер, потому что он напоминает людей и движение из Академгородка. Все неспешно, размеренно, я всегда это любил. Конечно, изображаю из себя «заводного апельсинчика», но внутри я другой. Москва – это движение, там каждый день необходимо что-то доказывать, что-то делать – это все не мое.
– Чем отличается молодое поколение от прежнего, «рожденного в СССР?»
– Ценности сейчас абсолютно другие. Меня это не радует, хоть мы тоже были не подарки. Но у нас было уважение к людям, мы называли их на «вы». Элементарные вещи еще от родителей, со времен СССР – это как прививка на всю жизнь. Сейчас я вижу якобы «золотую молодежь» в ресторане – это меня шокирует.
Молодые люди и девушки могут безграмотно разговаривать, даже не стесняясь этого, правила приличия напрочь отсутствуют. Современным «деткам» этого не надо, зато они могут разобраться в новом мобильном телефоне, подключить какую-то аппаратуру, пользоваться программой-корректором. А вот взять ручку в руки и написать любой текст, не сделав там пару-тройку грамматических ошибок, они уже не могут. Кто в этом виноват – время или родители, я не знаю. Все вроде бы живут в цейтноте, но ты должен быть грамотным и воспитанным человеком.У них другие вещи – культ здорового тела, все ходят в спортзал, следят за собой, делают очень красивую картинку. Но человек должен быть прекрасен не только внешне, но и внутренне! С другой стороны, приятно иногда видеть молодую особу, которая в своем возрасте уже знает несколько языков и грамотно пишет. Хотя этих детей и жалко – у них выбора больше, а значит и проблем – не знают куда кинуться, где бы себя проявить.
– Как вы работали в эфире?
– Прежде чем прийти на работу ты прочитаешь книжки с афоризмами, интернет, все что угодно. Мы готовились к эфиру, вспомните Оксану Голоту. Программа начинается в 7 утра, а Оксана приезжала в 4-5 утра. В эфире все красиво и легко, но для этого надо попотеть. В итоге – раньше мы звучали из любой форточки-дверки, сейчас нет. Почему – не могу ответить.
– Были ли у вас ученики – радиоведущие?
– Если у нас кто-то учился – это приятно. Но специально мы никого не готовили. Может быть, кто-то и почерпнул из моего стиля что-то. Было лестно, когда на тебя ссылаются СМИ, обсуждают в определенные моменты – это хорошо. А некоторые даже заучивали отдельные афоризмы, цитировали.
Сейчас я учу «детей», что приходят работать в «Рыба-Рис» науке сервиса. Приходите и оцените.
– Вы уже признавались в интервью, что чувствуете одиночество, можно ли сказать, что новое поколение более одиноко?
– За все поколение не отвечу, а за себя – легко. Они, может, и красиво выглядят внешне, и все у них замечательно. Слышали ли вы выражение: «Понты дороже денег?». Сейчас в Новосибирске то же самое. Люди говорят – как им хорошо, жаловаться не принято, вокруг должны быть только позитивные люди. У меня уже сложился за 20–30 лет определенный костяк, он не очень большой, но мой. И впускать в него кого-то я не собираюсь.
Честно сказать, сейчас я засыпаю с книгой. Люди уже привыкли, одни меня называют на «вы», другие мило и вежливо – «Бабуся». А где что думают про меня – «мне навалить и розами засыпать». На пятом десятке у меня другие интересы, спокойствие, тишина и стабильность.