«Стасики» и высокие потолки: какие фобии были у Петра Великого
Императора Петра I никто не назвал бы человеком робкого десятка: царь лично тушил пожары, рубил головы бунтовщикам и убивал шпагой мародёров. Однако это не мешало Петру испытывать страх перед некоторыми безобидными, на первый взгляд, вещами.
Инсектофобия
Яков Штелин, автор сборника «Подлинные анекдоты о Петре Великом», сообщает о «великом омерзении», которое император испытывал по отношению к тараканам. Об этом Штелину рассказал царский лейб-хирург, голландец Ян Гови (Гофи), который постоянно находился при Петре с 1704 года.
Заметив таракана, царь обычно выходил в другую комнату или вовсе спешил покинуть дом. Как уточняет историк Казимир Валишевский, Пётр чуть ли не падал в обморок.
С тараканами царю-реформатору доводилось сталкиваться часто, поскольку, путешествуя по России и загранице, он останавливался в самых разных помещениях. Однажды Петру довелось гостить под Москвой в деревянном доме офицера. За столом царь спросил, нет ли в доме тараканов. Хозяин ответил, что их «очень мало».
«А чтобы и совсем от них избавиться, то я приковал здесь к стене одного живого таракана», — добавил офицер.
Взглянув на стену, Пётр с ужасом заметил таракана, прибитого гвоздём. Покалеченное насекомое было ещё живым и шевелилось. Император вскочил, влепил хозяину дома пощёчину и, выбежав из избы, приказал свите немедленно уезжать. По другой версии, он даже избил незадачливого офицера дубинкой.
Автор воспоминаний о Петре, сержант армии Никита Кашин также не обошёл тему тараканов. Он передаёт рассказы о том, что во время путешествий Петра перед ним обычно ехали курьеры, которые осматривали избы на станциях. Если же в домах кишели тараканы, то по маршруту следования царя ставили свежесрубленные «нарочные» избы. Сам Кашин этим слухам не доверял: «не можно того думать, чтобы великий и неустрашимый герой боялся так малой гадины – тараканов».
Тем не менее, рассказ кажется правдоподобным. «Стасики», гнездившиеся в щелях деревянных домов, были давним бичом Руси, и население к ним вполне привыкло. Чех Бернгард Таннер, описывая визит польского посольства в Москву в 1676 году, замечал, что русским тараканы «ни малейшего беспокойства не причиняют».
Страх перед тараканами трудно объяснить какой-то особой брезгливостью Петра, поскольку он её не выказывал. Не было у царя и пристрастия к чистоте и порядку – некоторые дома после визитов Петра приходилось даже ремонтировать.
Судя по всему, Пётр Великий страдал блаттофобией – так называется боязнь тараканов. Или же его мучила инсектофобия – страх перед любыми насекомыми. Именно этим некоторые авторы объясняют неприязнь Петра к боярским бородам – в них часто заводились вши. Кроме бритья бород, со вшами помогало бороться курение табака. Пётр не только курил сам, но также дозволил с 1697 года торговать табаком в России. За это царя недолюбливали старообрядцы, которые называли табак «дьявольским зельем».
Инсектофобия Петра объясняет также существование при дворе особого Постельного приказа. Несколько спальников под началом главного постельничьего Ивана Головкина осматривали постель Петра на предмет насекомых – искали не только тараканов и вшей, но и клопов, мух и пауков.
Фобию Петра следует рассматривать в общем контексте его психоневрологического состояния. Царь не был здоровым человеком – у него случались нервные конвульсии, или, как их называли современники, «спазматические припадки». В эти минуты Пётр кривил шею и начинал корчить гримасы. Снять приступ помогало присутствие женского пола либо забавные проделки шута Балакирева, которые отвлекали Петра и нормализовали его состояние. Есть версия, что описанные проблемы – это следствие отравления Петра свинцом в раннем детстве, когда он употреблял воду из кремлёвского водопровода, сложенного из свинцовых труб.
Пространство над головой
Ёщё больше хлопот подданным доставляла вторая известная фобия Петра. Царь не переносил слишком высоких потолков. Избыток свободного пространства над головой заставлял его чувствовать себя неуютно, и Пётр распорядился устроить для себя двойные потолки в Зимнем и Летнем дворцах. Учитывая высокий рост царя, это было необычно.
Пётр также имел пристрастие подолгу жить в небольших домиках. Один из них сохранился в Петербурге – в нём царь жил в летнее время с 1703 по 1708 год. До сегодняшних дней существует и домик Петра I в Зандаме (Саардаме) – в нём царь-плотник остановился на одну неделю в августе 1697 года.
Высокие потолки были обычным явлением в домах европейской аристократии начала XVIII века. Но нельзя забывать, что юность Петра прошла в селе Преображенском, где он жил в деревянном Преображенском дворце. По мнению историка Казимира Валишевского, Петру просто не нравились неуклюжие углы, поэтому он применил изящное архитектурное решение.
Водобоязнь
Пётр Великий известен как «отец русского флота». Тем более удивительно, что в детстве царевич испытывал отвращение к воде. Как рассказывается в записках историка Петра Крёкшина, когда Петру было пять лет, его мать Наталья Кирилловна весной взяла мальчика в поездку в один из монастырей. Ручей, через который проезжала карета царицы, так разлился, что вода попала в карету. Проснувшись, Наталья Кирилловна побледнела и закричала от страха. Это так напугало юного Петра, что у него началась лихорадка. С тех пор ребёнок не мог спокойно смотреть на пруд, озеро или реку. С точки зрения медиков, аквафобия – страх воды – как правило, возникает в травмирующей ситуации под влиянием инстинкта самосохранения.
До 14 лет Пётр никогда не пытался купаться или переходить реки вброд. Избавил его от этой фобии приставленный дядька, князь Борис Голицын. Однажды вместе с охотниками Голицын привёл Петра на берег Истры и решил искупаться. Пётр преодолел страх и сумел на коне перейти на другой берег реки, где его ждал Голицын. В другой раз юный царь искупался в пруду в селе Измайлове вместе со своим братом, Иваном V, и с тех пор окончательно излечился от аквафобии. Впрочем, если бы Пётр I сохранил страх воды, то, вероятно, прожил бы дольше. Как известно, царь смертельно заболел в конце 1724 года, после того, как лично спасал на Лахте тонущих моряков.