В деле освобождения берегов резкий поворот. Как в романах Дюма.
В деле освобождения берегов резкий поворот. Как в романах Дюма.
Третий год идёт битва жителя деревни Пичугино Решемского поселения Владимира Мельникова против продажи в частные руки и застройки волжских берегов. Начав биться за конкретный берег в своей деревне, он дал пример того, как то же самое возможно делать в других уголках Ивановской области и вообще России.
Мельников выяснил, что неприкосновенную для продажи и частной застройки береговую полосу (20 метров от уреза воды) полтора десятка лет определяли не от водного уреза, а чёрт знает откуда. Благодаря этому бардаку границы частных владений залезли вплотную к воде, а простые люди потеряли доступ к родной природе.
Линия уреза (береговая линия) в той же Ивановской области до Мельникова просто не существовала. Он настоял перед федеральными структурами, чтобы её определили, а затем начал бить на то, чтобы границы частных владений откатились бы за пределы дозволенного.
Но вдруг выяснилось, что определённая по настоянию Мельникова береговая линия «плавает» в 4-6 метрах от берега. Под водой! Вслед за тем чиновники разных уровней завздыхали: а что мы можем сделать? Значит, надо определять неприкосновенные полосы от того, что есть. Как говорится, не жили хорошо, нечего и начинать.
Тогда Мельников пошёл дальше. Обратился к руководителю Следственного комитета России Александру Бастрыкину.
Потянулось ожидание. Потом ожидание стало невыносимым. Казалось, что система правопорядка пренебрегла Мельниковым, не заметила его или нарочно не заметила.
Однако это лишь казалось. Не далее как сегодня, 18 марта, Мельников получил письмо из ивановского управления Следственного комитета России, и в этом письме сказано, что в работе тех, на чьей совести лежало определение береговых линий, усматривается преступная халатность. Упомянута и 293-я статья Уголовного кодекса.
Далее ивановские следователи указали, что отправляют собранные материалы в… Ростов-на-Дону. Почему именно туда? Потому что заказчиком по определению береговых линий выступало федеральное ведомство, которое фактически находится в Ростове. Что поделать! В России, как видим, нормальное дело, чтобы волжскими границами занимались донские специалисты.
В то же время в правовой системе России существует понятие территориальной подследственности. В заветном письме так и сказано, что материалы будут переданы, поскольку «предварительное расследование производится по месту совершения деяния, содержащего признаки преступления».
Напоследок пожелаем ростовским следователям сработать не хуже, не вровень, а лучше ростовских водохозяйственников.