Скандал, упрямство и пушка-победитель. Какой ценой ковалось оружие Победы

45 лет назад, 18 апреля 1980 года, в подмосковном Калининграде (ныне — Королёв) скоропостижно скончался человек, которого многие считают одним из тех, кто спас нашу страну в Великой Отечественной войне.

Во всяком случае, авторы многочисленных публикаций о нём очень любят цитировать книгу поэта и писателя Феликса Чуева «Сто сорок бесед с Молотовым». Конкретно — вот этот фрагмент: «Конструктор артиллерийских систем В. Г. Грабин рассказывал мне, как в канун 1942 года его пригласил Сталин и сказал:

— Ваша пушка спасла Россию. Вы что хотите — Героя Социалистического Труда или Сталинскую премию?

— Для меня нет разницы, товарищ Сталин.

Дали и то, и другое».

Байки и правда

Разумеется, это всего лишь байка. Звания Героя Соцтруда конструктор артиллерийских систем Василий Гаврилович Грабин был удостоен осенью 1940 года, а Сталинскую премию — первую из четырёх — получил в 1941-м. Ко всему прочему пушка, о которой якобы говорил Сталин, к тому моменту пребывала в странном статусе. В войсках она появилась ещё осенью 1941 года, а ближе к зиме её производство и отправка в действующую армию возросли многократно. Фронтовики эту пушку хвалили, писали на завод и просили ещё. А вот официально на вооружение РККА она не поступала. Более того, летом 1941-го орудие фактически попало под запрет — маршал Григорий Кулик прямо заявил Грабину: «Ваши пушки не нужны!»

И всё же эта байка, которая со всех сторон сомнительна, исторической правде вполне соответствует. Действительно, пушка ЗИС-3 конструкции Грабина, фигурально выражаясь, «спасла Россию» и уж точно может с полным правом претендовать на звание «оружия Победы» — это самое массовое орудие не только времён Великой Отечественной войны, но и всей истории мировой артиллерии. Буксируемых пушек ЗИС-3 было произведено 48016 единиц, и ещё 18601 орудие поставили на самоходки — абсолютный рекорд всех времён и народов. Кстати, ежегодный салют 9 мая дают не только из салютных установок, но и из пушек ЗИС-3, отдавая дань традиции и памяти конструктора.

Цифры впечатляющие. Но не будем забывать, что всего этого могло бы и не произойти, если бы Василий Грабин обладал только и исключительно талантами артиллерийского конструктора, и не обладал бы своим знаменитым характером — волевым, жёстким и с известной долей авантюризма. Писатель Пётр Ткаченко, уроженец станицы Старонижнестеблиевской, где Грабин жил в отрочестве, в своих очерках приводил его воспоминания. В частности, эпизод, когда юный Грабин отказывается выполнить несправедливый и унизительный приказ хозяина мельницы, где будущий конструктор помогал отцу-рабочему: «Он приказывает, чтобы я лез в яму и выбрасывал золу. Мне стало обидно до слёз. Мы с отцом и так почти круглые сутки работаем, а он мне ещё одно дело даёт. Каково отцу без меня будет? Я решил не подчиниться этому приказу. Он заорал и начал толкать меня в яму. Он толкал, а я сопротивлялся ему изо всех сил. Хоть и худой был тогда, а жилистый...»

Сознание своей правоты и хорошо мотивированное упорство — ресурс для конструктора, продвигающего свои разработки, весьма полезный. А в случае Грабина эти качества можно, не кривя душой, назвать судьбоносными. И началось всё это ещё до войны, в 1933 году, когда Грабина попытались сбить буквально на взлёте.

Наперекор всему

Вернее, не его одного. В том году по приказу начальника вооружений РККА Михаила Тухачевского было ликвидировано ГКБ-38, единственное конструкторское бюро, занимавшееся классической ствольной артиллерией, где Грабин был первым замом. Площади и мощности бюро передавали тем, кто приветствовал увлечение Тухачевского экспериментальными артиллерийскими системами. Всем остальным предлагалось «самоопределение». То есть, говоря проще, их выставляли на мороз. Нет, без работы специалисты такого уровня, как выпускники Артиллерийской академии, остаться не могли — Грабин попал в конструкторское бюро 92-го завода, что в Горьком. Но дело не в работе и не в личной карьере. Дело в том, что заниматься опытно-конструкторской работой в заводском КБ можно было только по конкретному военному заказу. А тут выходило, что именно военные в работе Грабина и не заинтересованы — Тухачевский считал классическую артиллерию вчерашним днём и поставил на ней крест. Или, вспоминая, детские впечатления Грабина о хозяине мельницы, «толкал её в яму».

Вот тут-то и сказался характер Грабина. Он не сдался. Он сопротивлялся, как умел, и в итоге рискнул обратиться за заказом не к военным, а к чиновникам — в Наркомат тяжёлой промышленности. И сумел заручиться расположением главы этого ведомства, Серго Орджоникидзе.

Ситуация складывалась скандальная — Грабин фактически бросил военным вызов. Все артиллерийские КБ работали по заказу военных, которые спускали конструкторам тактико-технические данные, а вот Грабин создавал пушки, исходя из своих соображений, да ещё и по своей же инициативе. И не просто создавал — отстаивал свою позицию, какой бы экзотической она ни казалась. Так, в 1939 году, доказывая на Совете труда и обороны преимущества «предка» ЗИС-3, 76-мм. пушки Ф-22 УСВ, перед конкурентными образцами, Грабин счёл нужным упомянуть, что в её создании принимал участие врач-физиолог. Что было воспринято с удивлением — а врач-то зачем?

Грабин отвечал так: «Удобство обслуживания — фактор чрезвычайно важный. Конструкция должна быть такова, чтобы приготовления к стрельбе и первые выстрелы не измотали людей, чтобы расчет мог сохранить высокую работоспособность на всём протяжении артподготовки, которая длится иногда по нескольку часов. Это заставило нас привлекать врача к работе над пушкой как можно раньше — в начальных стадиях проектирования». Между прочим, дисциплина под названием «эргономика», изучающая взаимодействие человека и техники, появится лишь спустя несколько десятков лет...

При таком подходе пушка ЗИС-3 просто не могла получиться плохой или посредственной. Она была великолепна. Что, кстати, признавали и на «той стороне». Личный советник Гитлера по артиллерии, руководитель конструкторского отдела фирмы «Крупп» профессор Вольф писал: «Немецкие артиллерийские конструкции превосходили орудия других государств, за исключением Советского Союза. ЗИС-3 является лучшим 76-мм орудием Второй мировой войны. Можно без всякого преувеличения утверждать, что это одна из самых гениальных конструкций в истории ствольной артиллерии».

«Делай революцию!»

Это прекрасно. Но создать такую пушку — это даже не полдела, а где-то треть. Нужно было её сохранить, поскольку после того, как летом 1941-го её вдребезги разнёс и запретил маршал Кулик, только очень мужественный и по-хорошему авантюрный человек мог рискнуть поставить её в производство, нелегально отправлять на фронт, да ещё и добиться официального признания. Да, Грабину это удалось. Но чего бы стоили его труды, если такая уникальная пушка производилась бы раз в год по обещанию?

Василий Грабин сумел создать главное — новую систему производства. Раньше на испытания представляли опытный образец, сделанный практически вручную. И уж только потом на него составлялась техническая документация, спускаемая на завод технологам— с конкретикой разбирайтесь, как хотите. Грабин был с этим не согласен: «Впервые в истории завода технолог стал ведущей фигурой в проектировании». Теперь конструктор работал вместе с технологом, проектируя детали так, чтобы они изготовлялись в металле с наименьшими потерями и браком. Впервые применили то, что нынешние программисты называют «модульный дизайн» — это когда используются типовые унифицированные компоненты. Что сделало возможным конвейерное производство — тоже впервые в мире, а также ускорило ремонт пушек в полевых условиях... Ну и, конечно, венчало всё «скоростное проектирование», когда всё производство — от технической документации до постановки пушки на поток — начиналось одновременно.

Это было неожиданно. Это взрывало привычные процессы. Это вызвало резкую критику в самых верхах — вот что писал Грабин в своих воспоминаниях: «Когда я пытался возразить Сталину, обычная выдержка и хладнокровие изменили ему. В его голосе были раздражение и гнев. — У вас конструкторский зуд, вы все хотите менять и менять! — резко бросил он мне. — Работайте, как работали раньше!»

Однако сутки спустя Сталин позвонил ему сам: «Вы правы. То, что вы сделали, сразу не понять и по достоинству не оценить. Больше того, поймут ли вас в ближайшее время? Ведь то, что вы сделали, это революция в технике...» Победа осталась за Грабиным — выпуск пушек по его системе удалось увеличить в 18 раз. А его победа легла в основу той Победы, что пришла в 1945 году.