Виталий Панов: «Могли сняться с Кубка России, поскольку это дорого для медиаклубов»

На этой неделе в Кубке России по футболу прошли матчи 1/128 финала «Пути регионов». Вновь самыми яркими событиями стали игры с участием трех медиакоманд, которые допускаются на турнир с 2023 года. В этот раз по итогам выездных встреч против клубов из второй лиги дальше, в 1/64 финала, прошел «Амкал», минимально выигравший у «Калуги» (1:0), а также Broke Boys, одержавший волевую победу над курским «Авангардом» (2:1). В свою очередь, 2DROTS проиграл долгопрудненскому «Космосу» (0:1).

При этом медиакоманды в очередной раз отметились оригинальными кадровыми пиар-ходами. Broke Boys выпустил на поле бывшего нападающего сборной России Федора Смолова, а «Амкал» — экс-баскетболиста Павла Подкользина (рост 226 см) и 14-летнего Василия Гончарова. В итоге первый стал самым высоким футболистом мира, когда-либо игравшим в профессиональном турнире, а второй — самым молодым в истории России игроком, выступавшим на профессиональных футбольных соревнованиях в нашей стране. Теперь «Амкалу» предстоит играть в Кубке России с белгородским «Салютом». В случае победы он в 1/32 финала встретится с представителем первой лиги — дальше этой стадии медиакоманды еще не проходили. В интервью «Известиям» главный тренер «Амкала» Виталий Панов, ранее возглавлявший в профессиональном футболе тольяттинский «Акрон», ФК «Челябинск» и астраханский «Волгарь», сравнил работу в первой и второй лиге с медиалигой, объяснил необходимость необычных кадровых решений в Кубке и оценил игру «Акрона» в РПЛ с Артемом Дзюбой в составе.

— «Амкал» способен в нынешнем розыгрыше Кубка России пройти дальше, чем это обычно делали медиакоманды?

— Мы довольны тем, что прошли «Калугу». Это крепкая команда второй лиги. Было непросто из-за не лучшего физического состояния, поскольку мы летом довольно долго отдыхали после победы в прошлом розыгрыше медиафутбольной лиги. Большинство наших ребят немного потренировались.

— Сколько нужно времени, чтобы набрать форму?

— Считаю, что глобально трех недель нам будет достаточно, чтобы вернуть или набрать кондиции. Тем более у нас есть изменения в составе. В матчах Кубка России выходили новые игроки — причем я говорю сейчас не о медийной составляющей в чистом виде, не о тех ребятах, которые разово сыграли за нас, а о тех игроках, кто у нас на постоянной основе, — Темуре Джикии, который только пришел к нам и набирает форму, Максиме Пичугине, который только вернулся после травмы. Есть еще ребята, которые только привыкают к требованиям нашего тренерского штаба. Так что мы будем набирать форму. И уверен, что мы будем боеспособным коллективом в следующих стадиях Кубка.

— Вы второй год работаете в медиалиге, а до этого много лет тренировали в профессиональном футболе на уровне первой лиги. Сложно перестраиваться на тот формат, в котором сейчас находитесь?

— Конечно, здесь есть нюансы. Основные сложности были в тренировочном процессе, когда тебя практически всегда снимает камера. Это бывает и когда на поле выходит команда, и иногда даже во время упражнения на тренировке, когда кто-то в круг заходит. Мне, например, было сложно поначалу привыкнуть, когда много людей в технической зоне на бровке. Скажем, когда я год назад начинал работать в «Родина Медиа», то первые две игры, которые мы сыграли в Кубке России, мне было легко провести, так как там регламент как в профессиональном футболе. А первый матч именно в медиалиге, в «Лужниках» при 25 тыс. зрителей, еще когда и 500 человек стоят на бровке, мне дался сложно. Сложно контролировать игру, когда вокруг кто-то что-то говорит, кто-то что-то делает. Мы тот матч проиграли. После чего я приехал домой и, анализируя произошедшее, понял, что должен или быстро реагировать на ситуацию, принимая правила медиалиги, или мне будет очень сложно.

— К чисто игровым правилам медиафутбола долго привыкали?

— Мне и руководители «Амкала», и ребята в команде помогали адаптироваться. В том числе и к правилам, которых нет в профессиональном футболе, — возможности взять тайм-аут, красный мяч (бонусный мяч, который команда во время матча может взять на определенное время. Если она забьет или пропустит в данный период, это будет эквивалентно двум голам. — «Известия»), чистому игровому времени. И дальше происходило много изменений в правилах. Например, недавнее появление аута Азамата, когда он выполняется ногой (придумано комиком и президентом медиакоманды «ФК 10» Азаматом Мусагалиевым. — «Известия»). Надо было подстраиваться под это — мне удалось.

— Как относитесь к таким оригинальным акциям, как разовый выход в составе «Амкала» на кубковый матч с «Калугой» баскетболиста Подкользина и 14-летнего Гончарова? Нет ли в этом перегиба с медийной составляющей?

— Начнем с того, что тем самым мы формируем свой бюджет. Если брать ту же «Калугу» — профессиональный клуб, с которым мы сейчас играли, — то там финансовые возможности понятны. Они могут быть маленькими или большими, но они есть. Я работал в профессиональном футболе и знаю, что основная задача клуба — правильно распределить финансовые ресурсы. А в медиакомандах их изначально нет — ты должен их формировать собственными усилиями. А для этого нужно привлекать аудиторию, спонсоров и так далее. Мы же изначально этим летом дошли до того, что хотели сняться с Кубка России.

— Почему?

— Организация любого домашнего матча в профессиональном футболе — это 1,5−2 млн рублей. Эти суммы должны быть израсходованы из бюджета принимающей стороны. Кубок России — не исключение. В медиафутболе таких трат нет. Потому что это любительская лига. А в профессиональном футболе организовать домашний официальный матч — это арендовать стадион, предоставить поле сопернику, чтобы он на нем потренировался за день до игры, организовать размещение и питание судей, во время матча организовать все службы безопасности на стадионе, скорую помощь, пожарную машину, полицию и так далее. Всё это очень дорого стоит для медиакоманд.

— То есть данные акции необходимы, чтобы отбить расходы на организацию матчей в рамках Кубка?

— Да, мы таким образом и отбиваем расходы — за счет приглашения таких ребят. Вы видели, что у нас на футболках есть название сервиса Majestic — я очень благодарен его владельцу Владу Куэртову, который стал нашим партнером этим летом и помог нам выступить в этом Кубке России. Я с ним познакомился в раздевалке в перерыве матча с «Квантом» (в 1/256 финала Кубка России. — «Известия»), раньше его не видел. Но потом, после игры, пообщались. Он человек не футбольный, но довольно спортивный. И сказал, что ему понравилась атмосфера на нашем матче, выразил готовность нас спонсировать в Кубке России. В рамках этого партнерства и родились такие акции, как выходы на поле блогеров в матче с «Квантом», выход на поле Подкользина и Гончарова в игре с «Калугой».

— Для вас какое главное отличие медийного футбола от профессионального?

— В медиакомандах ребята не защищены профессиональным контрактами. Они понимают, что, если сейчас не дадут результат, то, возможно, скоро на их месте будут другие. Здесь контракты на два-три месяца. И понятно, что нужно здесь и сейчас давать результат, чтобы кормить свои семьи. Кроме того, они очень широко развивают себя медийно: кроме тренировок еще очень много съемок.

— Какие элементы медийного футбола можно адаптировать в профессиональный?

— Ту же медийность. Например, я работал в некоторых профессиональных клубах. И там глобально был всего один оператор для клубного ТВ. В лучшем случае работал еще один эсэмэмщик. А в «Амкале» есть два-три оператора, которые снимают раздевалку, показывают всю атмосферу. Мы более открыты, мы ближе к обычным людям. Знаете, в медиафутболе возвращается та ситуация, которая была в профессиональном во времена старших поколений — еще старше меня. Когда можно было, грубо говоря, взять чемодан или сумку какого-то футболиста и нести ее за ним. И ты счастлив этому. А многие профессиональные команды закрыты. Но жизнь изменилась. Люди ездят в метро, листают новости про нас, подписываются на наши ресурсы и страницы в соцсетях.

— Вы бы такую открытость одобрили, окажись снова главным тренером «Волгаря»?

— Да. Потому что, при всём уважении к «Волгарю», я приведу такой пример: у моего Telegram-канала 15,5 тыс. подписчиков. У клубного канала «Волгаря» их 3−4 тыс.

— Это при том, что среди тренеров медиалиги вы не так эпатажны, как, к примеру, Дмитрий Кузнецов, который сейчас возглавляет Broke Boys, а до этого четыре года работал в 2DROTS.

— Да, и вообще в ведении канала я далеко не так силен, как профессиональные блогеры. Мне и вести его помогают ребята из «Амкала». Но даже при моей несильной медийной стороне там набралось столько подписчиков. Потому что люди видят открытость нашей команды, смотрят на «Амкал» в целом и уже далее следят персонально за его людьми — игроками, тренерами. Тем самым, как я уже говорил ранее, формируется наш бюджет. Мы не можем пойти к спонсору или руководителю региона и попросить принести нам денег. Нам надо его формировать самим. Поэтому ребята во главе Германом (Герман Попков, президент «Амкала». — «Известия») постоянно работают в этом направлении.

— Вы работали в «Волгаре» помощником Юрия Газзаева, когда в интернет попала скандальная видеозапись из раздевалки команды, где он делает жесткий разбор неудачного матча с многократным применением матерной лексики. В медиафутболе такое бы не осуждалось?

— Трудно сказать. Если брать мое лично поведение, то оно глобально не менялось ни в профессиональном футболе, ни в медиалиге. Иногда приходилось проводить жесткие разговоры. Конечно, мне бы не хотелось, чтобы меня показывали с этой стороны. Честно говоря, уже работая в медиалиге, я предполагал, что некоторые попавшие в интернет видео с моим участием, моими разборами ситуации в перерыве или после игры могут отпугнуть и отталкивать многих руководителей профессиональных клубов. Именно моя эмоциональность в этих видео отпугнет. Но, тем не менее, предложения из профессионального футбола появляются.

— Хочется спросить об одной из ваших бывших профессиональных команд, где вы работали. Об «Акроне», который вы возглавляли в 2022 году в первой лиге. Удивились тому, каких успехов он добился, пройдя далеко в Кубке России — 2023 при Евгении Калешине, а затем выйдя в РПЛ и закрепившись там при Зауре Тедееве?

— Нет, не удивился. Всё справедливо и закономерно, поскольку я видел, насколько серьезно руководство «Акрона» хочет развивать клуб. Другое дело, что я, к сожалению, не сделал определенных шагов, изменений в составе, которые надо было тогда сделать. Их в итоге сделал пришедший после меня Женя Калешин. И мы видели результат. Есть нюансы, в которых я не сработал в том объеме, в котором надо было. А так руководство «Акрона» делает всё для развития. Это частный клуб. Там, к счастью, есть возможности для того, чтобы решать серьезные задачи. Я очень рад за клуб.

— Нравится игра нынешнего «Акрона» с Артемом Дзюбой в составе?

— Дзюба — это лучший нападающий в истории российского футбола. Начнем с этого.

— Даже считая с 1990-ми и 2000-ми годами?

— Статистику его возьмите (улыбается). Кто больше Дзюбы забил в нашем чемпионате после развала СССР? Никто.

— Многие сильные нападающие в 1990-е уезжали в Европу и не играли в чемпионате России столько, сколько Дзюба.

— Ну, это уже вкусовщина. Кому-то нравятся более техничные и пластичные ребята. Но самое главное для нападающего — решать игровые ситуации и забивать голы. Дзюба это делает блестяще. Против него очень неудобно играть: он большой мастер.

— «Акрон» в РПЛ — это надолго?

— Я бы очень хотел. Думаю, так и будет.

Алексей Фомин