Максим Шевченко: Если хунта рыпнется, мы с вами прогуляемся по свободному Харькову
Международный капитал создал критическую ситуацию, организовал переворот и просто скупил Украину. Но часть «майдана» переместилась на Донбасс. Лидеры ДНР и ЛНР ничего не имели против социальных требований «майдана», такие же требования были и у трудящихся Донбасса.
Теперь если киевские фашисты рыпнутся всерьез, то вскоре Украина будет свободна от либерал-нацистской оккупации. Об этом Инне Новиковой рассказал член Совета при президенте РФ по развитию гражданского общества и правам человека Максим Шевченко.
— Остались ли у нынешней Украины хоть какой-то реальный авторитет и влияние на международной арене?
— Ну, если об этом говорить, то это, конечно, не международная арена, а западный междусобойчик манипуляторов… Они создали и поддерживают миф, что банда в Киеве строит демократию и борется с жуткой империалистической Россией. Этот миф нужен тем, кто создал эту майданную ситуацию. «Майдан» же был искусственно создан западными дипломатами, все это делалось просто в ручном режиме.
Они, естественно, руководили не недовольными коррупционным режимом Януковича людьми, а организаторами «майдана», политическими лидерами. Я никогда с ними не солидаризировался, а людей, которые вышли на «майдан» по социальным причинам, я понимаю и буду с ними солидаризироваться. Я просто считаю, что часть «майдана» переместилась в Донецк и Луганск. Вот и все.
Это вылилось в итоге в донбасское восстание. Об этом говорили Захарченко, Ходаковский и другие лидеры ДНР и ЛНР. Они ничего не имели против социальных требований «майдана», такие же требования были и у трудящихся Донбасса. Недаром донецкое сопротивление сразу же возглавили коммунисты, Борис Алексеевич Литвинов.
Потом их отодвинули на второй план, но я вас уверяю, что без фракции КПУ в Донецком верховном совете не получилось бы такого высокого уровня организации донецкого сопротивления. Потому что это были люди профессиональные, работавшие еще в советских и партийных органах, то есть имевшие опыт руководства и организации такого нормального политического процесса. Поэтому Донбасс выступил против неонацистской верхушки в Киев.
С самого начала было заметно социальное партнерство, когда украинская армия переходила целыми подразделениями на сторону ДНР. То есть была ненависть к режиму, которая ассоциировалась с «жовто-блакитним» флагом, и не важно, Янукович, Ющенко это или кто-то еще. У большей части народа позиция была до начала активной фазы гражданской войны именно такая.
Если бы ДНР заявила более радикальные социально-политические требования, но без всякой ориентации на русский мир, а «долой власть министров, капиталистов», «да здравствует социальная справедливость», то я уверяю, многие бы, в том числе укроговорящие, встали бы в единый социальный фронт. Но именно этого опасались киевский режим и его олигархические партнеры в России. Поэтому они актуализировали другие темы и развязали гражданскую войну.
Были лозунги националистические: русский мир, украинский мир, — вот и началась война между русским и украинским проектом, и никто уже не обсуждал коррупцию, произвол, социальный беспредел, унижение трудящихся, абсолютно обнаглевшие олигархию, власть международного капитала, который просто скупал Украину на корню, унижение украинского, русского, еврейского, каких угодно народов, всего многонационального народа Украины.
Когда Крым вошел в Россию, мы же сразу увидели, что это такое: шикарные дворцы олигархов по всему берегу и абсолютная разруха вокруг, нищета простых людей. Поэтому, конечно, организаторы переворота и их покровители сразу затеяли войну по межнациональному столкновению: русские против украинцев, — для того чтобы не возникли лозунги реальной социальной народной войны.
— Действительно, Донбасс сначала тоже был представлен на «майдане». В нашем эфире об этом и Павел Губарев говорил.
— Я говорю не про киевский «майдан», а про донецкий. Всякое восстание, привлекающее к себе людей, имеет социально-экономические причины, — это обязательное условие. Одними лозунгами, красивыми словами подвешенного языка вы не соберете такие массы людей. Я прекрасно знаю, кто русский флаг повесил. Это были два человека: один был русский националист, другой был украинский националист.
Я даже знаю их лично. До этого они между собой полемизировали, но когда встала ситуация войны Киева против Донбасса, то они консолидировались, их консолидировала их социальная общность. Потому что Донбасс — это рабочий класс прежде всего. Как представители рабочего класса они ощутили свою классовую солидарность, и все прочее мгновенно ушло.
Это было начало донецкого сопротивления. Потом появился Стрелков, Бородай, с их русскими идеями какой-то белогвардейщины. На мой взгляд, это не способствовало сопротивлению Донбасса, а купировало его наоборот. Как говорил Сурков, не будем чесать там, где и без того чешется. Он имел в виду социальный протест.
Если бы все развивалось естественно, на Донбассе были бы красные знамена, рабочие бригады и борьба под левыми лозунгами. Недаром они потом начали арестовывать левых интернационалистов, которые в Донецк приехали из Испании, Италии, Греции… Там же просто интербригады левых европейских коммунистов воевали летом 14-го года.
Многие европейцы туда поехали, потому что видели это как восстание трудящихся. Но правый переворот привел к тому, что там сейчас. Я считаю, что все равно, конечно же, социальный протест является основой донецкого сопротивления. А если Киев сделает глупость и развяжет войну, социальные лозунги выйдут на первое место и Савченко вполне будет стоять в одном ряду с Захарченко. Это вариант совершенно не исключенный.
— Когда она объявила голодовку, вы здесь уже говорили, что она — героиня, девочка себя еще покажет…
— Она вполне себя показала. Она бросает вызов этой олигархической банде, ездит в Донецк. Она храбрая женщина, и дай Бог, как говорится, здоровья…
— Сейчас опять раздаются заявления украинских политиков и военачальников, что им хватит дня, чтобы победить Россию, они готовы наступать, Донбасс не отдадут и Крым, естественно, вернут в самое ближайшее время…
— Если они начнут наступление, то, кроме ополчения, десятки тысяч добровольцев из России приедут опять туда. В этом случае украинские войска опять получат иловайск, только более страшный, из которого их уже не выпустят на этот раз. Тогда летом Путин попросил их отпустить. Их отпустили. Почти 20 тысяч были окружены под Иловайском, почти половине из них удалось выйти. Просто потому что сказали: отпустите их.
Так же их отпускали под Дебальцево, я это видел своими глазами. Видно было, как они уходили, когда им дали коридор и их не обстреливали. Им говорили: оставляйте танки и по коридорам уходите. Иначе их там всех бы убили, просто в фарш перемололи артиллерией. Там везде стояли брошеные танки, Т-72 в том числе. А если сейчас война снова примет характер активных столкновений, то ожесточение будет гораздо больше, чем в 14-м и 15-м годах.
И я боюсь этого, потому что я не хочу русской крови, украинской, крови интернационалистов, которые там будут сражаться. Я считаю, что по обе стороны фронта у большинства людей есть общие классовые, социальные интересы. А общий враг — это наглая олигархическая банда, которая стравливает людей между собой, заставляя их ненавидеть друг друга, вместо того чтобы им консолидироваться в борьбе за свои права.
— Если они все-таки попытаются что-то предпринять против Крыма?…
— Ну, пусть попробуют. Там стоят три бригады ВДВ, «искандеры», ударные полки авиации и так далее. Мне интересно будет посмотреть на это, хотя я не хочу, чтобы это было… Если они рыпнутся всерьез, то наконец-то мы с вами прогуляемся по Дерибасовской, по свободному Харькову, в Киеве помолимся в Лавре. Золотые купола Лавры будут свободны от либерал-нацистской оккупации.
Источник: Правда.ру