Янош Хуньяди в битве у Варны

В первой статье мы говорили о происхождении и молодости Яноша Хуньяди и его первых успехах в войнах с Турцией. А также о начале нового крестового похода против османов и встрече двух армий у Варны. Сегодня мы продолжим этот рассказ.

Накануне решающей битвы

Как мы помним, численно уступающая османам армия крестоносцев оказалась зажата между Чёрным морем и войсками вернувшегося к власти султана Мурада II. На военном совете христиан большинство командиров высказывались за переход к обороне. Предлагалось встретить врага в большом вагенбурге, что имело тактический смысл, но лишало крестоносцев стратегической инициативы. К тому же османы могли блокировать вражескую армию и спокойно ожидать, пока в ней не начнется голод. И потому Хуньяди настоял на полевом сражении. Он был хорошо знаком с традиционной тактикой османов и справедливо полагал, что подразделения центра вражеских войск будут стоять на месте, сдерживая удар, а их фланговые отряды в это время попытаются окружить увязших в схватке крестоносцев. Вполне обоснованно считая себя полководцем, который имеет наибольший (и при этом — удачный) опыт сражений с турками, Хуньяди претендовал на роль руководителя всем ходом сражения. Войска по его предложению были расставлены следующим образом.

На правом фланге крестоносцев возглавил «смиренный служитель Божий» орадский епископ Ян Доминек, который руководил отрядами валахов и боснийцев, в подчинении у него оказались отряды епископа Симона Розгони и бана Таллоци, а также боевые части Папской области, приведенные кардиналом Чезарини. Болото и озеро должны были прикрыть этот фланг от обходных действий противника, но, с другой, они мешали маневрам.

На левом фланге, которым командовал бан Мачвы Михай Силавьи (брат жены Яноша Хуньяди), оказались венгры и трансильванцы.

В центре встала гвардия Владислава III и наемники королевских доменов. Хуньяди просил короля выжидать и перейти в наступление только после того, как наметится успех на одном из флангов: в этом случае войска короля должны были нанести решающий удар. Либо прийти на помощь терпящему поражение флангу армии крестоносцев.

Османскими войсками командовал вернувшийся к власти Мурад II.


Турецкая армия состояла из трёх частей. В ней находились лично преданные султанам профессиональные воины – «рабы Порты» (kapi kullari). Наиболее известны из них янычары, однако были также и кавалерийские подразделения, и артиллеристы («топчу»).


В отрядах сипахов (спахи) служили люди, поселенные на государственной земле и обязанные за это участвовать в военных походах. Эти земельные наделы назывались тимарами, и потому сипахов именовали также тимарлами или тимариотами.
Части азапов (азапы – буквально «холостяки»), серахоров и мартолосов – это вспомогательные подразделения. Азапы – лёгкая пехота, набиравшаяся в султанских землях.


Серахоры возводили мосты, чинили дороги, служили носильщиками. А мартолосы – это рекруты из христианских провинций, в мирное время из них состояли отряды местной стражи.

Войсками правого фланга командовал зять султана Мурада Караджа бин Абдулла-паша, в его подчинении оказались анатолийские (азиатские) части и отряды двух румелийских беев – из Эдирне и Карасы.

На левом фланге встали румелийские (европейские) части бейлербея Румелии Сехабеддина-паши (Шихабеддин-паша). Ему были приданы отряды санджак-беев Крыма, Пловдива, Никополя и Приштины.

В центре, вместе с султаном, стояли янычары и артиллерийские части.


Чтобы продемонстрировать вероломство христиан, перед османскими войсками пронесли подтвержденный клятвой на Евангелии мирный договор, условия которого нарушили крестоносцы. Затем этот договор прикрепили к копью, вкопанному у ставки Мурада.

Кстати, сами европейцы потом именно это клятвопреступление и называли главной причиной поражения крестоносцев. Любопытно, что два века спустя Богдан Хмельницкий вспомнил об этой нарушенной клятве, когда убеждал крымского хана Мехмеда IV Герая сдержать свое слово и сохранить мир с запорожцами.

Сражение у Варны

10 ноября 1444 года османы атаковали правый фланг крестоносцев. Один из участников этого сражения вспоминал:


Приштинский бей Дауд сумел обойти крестоносцев, и отряды Яна Доминека, кардинала Чезарини, бана Таллоци и епископа Эгера бежали на юг к Варненскому озеру. Отряд Дауда пробился через повозки вагенбурга, но, согласно плану Хуньяди, навстречу ему выдвинулись подразделения центра (их возглавил сам герой статьи), а затем к ним присоединились и некоторые части левого фланга крестоносцев – воины Дауда были отброшены на исходные позиции.


Катастрофы не произошло, а на левом фланге ситуация и вовсе развивалась в пользу крестоносной армии. Венгерские кавалеристы уже почти опрокинули анатолийцев, командовавший этим флангом Караджи-паша, собрав все имевшиеся в его распоряжении силы, бросился в отчаянную атаку – и погиб вместе со всеми со всеми этими воинами. А на правом фланге постоянно получающие подкрепление крестоносцы уже начинали теснить османов. Мураду II пришлось вводить в бой отборные части центра своей армии, но ситуация была такова, что всем казалось, что христиане побеждают. Утверждают, что Мурад II уже готовился дать сигнал к отступлению. Однако вы ведь помните, что Янош Хуньяди ушёл на правый фланг, чтобы отразить удар приштинского бея Дауда? А «оставшемуся без присмотра» королю Владиславу вдруг пришла в голову мысль лично сразиться с самим султаном и пленить либо убить его в рыцарском поединке.


И молодой король бросился вперёд во главе 500 рыцарей. Янычары расступились, а потом сомкнули свои ряды – и всадники христиан оказались в ловушке.

Кстати, вы помните о султанских верблюдах, нагруженных золотом? Утверждают, что и они сыграли свою роль – испугали коней отряда Владислава. Но попавший в окружение королевский отряд в любом случае был обречен. Владислав упал с раненого коня, взмолился о пощаде, но был убит в горячке боя. Сохранилось имя турецкого воина, отрубившего голову этого короля – Коджи Хазар. В одной из греческих хроник того времени прямо написано:



Голова Владислава долго хранилась в сосуде с мёдом – в качестве одного из самых значимых османских военных трофеев.

Погибли либо попали в плен и все другие рыцари, отправившиеся в эту бессмысленную и самоубийственную атаку вместе с Владиславом.

Но в армии крестоносцев не знали о гибели короля, и продолжавшееся до заката сражение не принесло решающего преимущества ни одной из сторон. Всё изменилось на следующий день, когда нанизанную на копьё голову короля Владислава провезли перед строем крестоносцев. Это зрелище шокировало и деморализовало христиан, их армия фактически развалилась, разнородные отряды перестали слушаться команд, и каждый из них теперь сражался сам по себе и каждый за себя, не обращая внимания на соседей. Организованно отвести свои войска сумел только Хуньяди, другие отряды бежали и были легко разгромлены преследующими их османами. Отчаянно сопротивлялись, но всё же были перебиты воины Вагенбурга. Упоминавшийся в первой статье бывший командир чешских «сирот» Ян Чапек сумел спастись. Он вернулся на родину и больше ничем не прославился, его следы теряются в 1445 году.

Практически полностью были уничтожены отряды правого фланга, которые, как мы помним, в первый день этой битвы отступили к Варненскому озеру. В числе прочих погиб и кардинал Чезарини. Епископ Розгони пропал без вести, а епископ Доминек утонул в болоте.

После Варны

Крестовый поход, который мог стать триумфом христиан, закончился страшным поражением, перечеркнувшим все успехи предыдущих лет. В лишившейся короля Польше наступил период анархии, закончившийся лишь через три года – после избрания нового монарха. Но жив был самый опасный противник османов – Януш Хуньяди. Уже в 1445 году он был избран князем Трансильвании и атаковал османов в союзе с бургундцами, которые привели на Дунай свои корабли. В 1446-м стал регентом Венгрии при малолетнем короле Лайоше I.


Развивая успех, в 1446 году султан Мурад II атаковал Пелопоннес и Морею, захватив в рабство до 60 тысяч человек.
А Яношу Хуньяди в 1448 году удалось изгнать из Валахии Влада III Цепеша, которому суждено будет стать прототипом придуманного Стокером вампира графа Дракулы. У этого господаря сейчас стойкая репутация непримиримого борца с турками, но прославился он не столько победами, сколько жестокостью по отношению к пленным. Он действительно был заложником при дворе Мехмеда II и не только отпущен домой с богатыми подарками, но и при поддержке турок стал господарем Валахии. Вернемся к Яношу Хуньяди, который готовился к реваншу за незаслуженное им поражение при Варне, и у него появился пассионарный союзник – Георгий Кастриоти, более известный как Скандербег, которого османы называли «Драконом Албании».


Кстати, рассказы о жизни Влада Цепеша при османском дворе, о подвигах, совершенных им на службе в турецкой армии, похоже, списаны с биографии Скандербега. И именно он, а не Влад III Цепеш, имея весьма ограниченные ресурсы, одержал множество побед над турками. По обе стороны границы вполне серьезно говорили (османы — со страхом, их враги — с восхищением), что Скандербег один лично убил три тысячи турок, что он одним ударом меча может разрубить сразу двух противников и одновременно срубить голову кабана одним ятаганом и голову быка — другим.


Другим союзником Хуньяди стал новый римский папа Николай V. Впрочем, новый крестовый поход организовать не удалось: европейским монархам и рыцарям хватило двух сокрушительных поражений – при Никополе от Баязида I и при Варне от его внука Мурада II. Однако Яноша Хуньяди и Скандербега это не остановило. Но встретиться двум героям тогда не удалось, поскольку деспот Сербии Георгий Бранкович, тесть султана Мурада II, который отказался пропустить через свои земли крестоносцев в 1444 году, теперь запретил вступать в пределы Сербии албанцам. И Кастриоти потом в отместку разорил Сербию.

Георгий Бранкович даже известил султана о движении армии Хуньяди. Сняв осаду с албанского города Круя, Мурад II направил свои войска к знаменитому Косову полю – навстречу армии Хуньяди.

Оправдывая своего правителя, сербы говорят, что он поступил точно так же, как Александр Невский, который воевал со шведами и крестоносцами, но сразу же и безоговорочно признал власть монгольских ханов. И, сохраняя верность султану, Георгий защищал православную веру от сотрудничавшего с папскими легатами и крестоносцами Хуньяди, которого он подозревал в стремлении окатоличить Сербию.


В сербской народной песне говорится, что на вопрос Бранковича «Сколько веры ты нам даешь?» Хуньяди ответил:



А вот султан Мурад II, напротив, демонстрировал исключительную веротерпимость. И в той же песне ему приписываются слова:

Косово поле

Название этой узкой холмистой равнины в межгорной котловине недалеко от города Приштина происходит от слова «кос» – черный дрозд. Сейчас это поле находится на территории непризнаваемого Сербией и рядом других стран государства Косово.


В 1389 году здесь состоялась знаменитая битва, в которой сербы потерпели поражение – несмотря на гибель султана Мурада I (наиболее достоверным в настоящее время считается сообщение о безымянном окровавленном сербе, который поднялся из груды мертвых тел, мимо которых проезжал султан-победитель, и нанес ему роковой удар). Вопреки распространенному мнению, Сербия тогда стала не провинцией Османского государства, а всего лишь его вассалом и управлялась собственными правителями (как русские княжества в период ига). Причем вассалами сербы в то время были очень верными и полезными. В 1396 году именно удар сербских частей по флангу венгерской конницы привёл к поражению крестоносцев в битве при Никополе. А в 1402 году яростно сражавшиеся у Анкары сербы удивили своей доблестью даже Тимура, который сказал своим соратникам:


После поражения войска Баязида I именно сербские части прикрывали отступление его старшего сына Сулеймана. Наконец, тот же Георгий Бранкович в 1453 году направил сербский отряд к стенам осажденного Мехмедом II Константинополя. И погиб он от ран, полученных в сражении против католиков-венгров. Из вышеизложенного можно сделать вывод, что в то время власть османов для сербов вовсе не была обременительной, католики казались им гораздо более опасными соседями.

И теперь новая битва на Косовом поле с османами проходила без их участия.

О второй битве на Косовом поле, а также о дальнейшей судьбе Яноша Хуньяди будет рассказано в следующей статье.