Читая вчера комментарии людей, утверждающих что войны на украине не будет, я просто улыбался. Хотя, впрочем, я вспомнил себя. Я вспомнил зиму 2014 года, когда еще Янукович в Киеве находился, когда уже был майдан, и украинские младобоевики стучали палками по пустым бочкам. Уже тогда мудрые люди говорили – будет война, гражданская война. Но общество в это не верило. За январем пришел конец февраля, и Янукович отправился в Ростов скоропостижно. Украинство праздновало перемогу, и уже показывало волчий оскал в нашу сторону, но мы всё еще не верили в то, что будет война.
Примерно в марте 2014 года на тогдашнюю работу (хи-хи, тогда еще была типа стабильная работа с графиком и выходными) пришел наш внештатник и рассказал о том, что собирают добровольцев- афганцев, каждому обещают на момент «простоя» по 500 гривен в день (при тогдашней среднемесячной зарплате в районе 3000 грн), собираются они на каких-то базах отдыха в Одесской области. Это внештатнику рассказал его знакомый – афганец, добавивши что хоть предложение и заманчивое, но он своё уже отвоевал. Будет война, констатировал наш внештатник, но многие обитатели нашего офиса отнеслись к такой мысли скептически, хотя напряжение в воздухе уже ощущалось.
За мартом пришел апрель, и украинство уже обстреливало Славянск с горы Карачун. В Донецке уже понимали, что война идет, но верили, что до Донецка она не дойдет, и даже когда уже первые, пока еще редкие отзвуки канонады издалека доносились до Донецка, верили, что ненадолго, пронесет и так далее. Впрочем, выезжавшие тогда из Донецка в Крым и другие российские регионы «на лето» как раз на это и надеялись…
Наверное так устроена человеческая психика – она верит в лучшее, и порой отказывается принимать реальность, даже если реальность уже бьёт в набат, в рынду, а порой и по лицу, сапогом украинского фашиста, шипящего «москаль – на ножи».
Потому, читая мнения и утверждения о том, что на украине всё будет ну примерно так как сейчас, но уж точно не хуже, я лишь улыбаюсь.. Грустно улыбаюсь, прекрасно уже понимая, умудренный опытом, что будет и хуже, а вот насколько – это оо-о-о-о, этого сейчас точно никто не знает. Есть такой термин – этноцид, это политика уничтожения национальной идентичности, самосознания народа. Этноцид уже сейчас вовсю внедряется на украине, он даже до войны еще начал внедряться, задолго до войны, а сейчас он просто стал принимать радикальные формы. И если украинские фашисты сейчас открыто заявляют, что после произошедшего 9 мая у них есть два пути – или сдохнуть самим, или сгруппировываться, тренироваться, наращивать свои ряды и убивать «вату», то надо твердо отдавать себе отчет – первый вариант их не устраивает, да и кого бы он устроил на их месте?
А еще есть «Теория разбитых окон» в криминалистике. Очень упрощенно – кто-то разбил окно, проходят другие, видят разбитое окно и думая, что так можно, раз никто его не чинит – бьют следующее. Так в скором времени на улице не останется ни одного целого окна. Так вот, фигурально выражаясь, 10 мая украинская «власть» разбила не просто окно. Она, увидев как «хулиганы» разбили окно, вместо того что бы наказать «хулиганов», взяла инициативу в свои руки и вышибла витрину, дав украинским младофашистам четкий и однозначный сигнал – вам можно всё.
Дома, в которых живут русские, помечаться стали в Киеве «специальными надписями» еще 9 мая…
Выводы пусть каждый делает сам, но отрицать сейчас масштабный конфликт в центральной части украины это – преступная наивность. Украинский фашизм, в очередной раз убедившийся в своей безнаказанности, жаждет русской крови.