Максим Тарасов: 85 процентов спортсменов в лёгкой атлетике на допинге!

Серия публикаций на нашем портале на тему «Базовые виды спорта в Ярославской области: тупики и перспективы» (Часть 1, Часть 2, Часть 3, Часть 4) вызвал интерес у наших читателей и стал темой достаточно активного обсуждения, в том числе и в социальных сетях. Заинтересованные лица и просто любители спорта спорили, возражали, высказывали своё мнение, вносили предложения. Сегодня мы предоставляем слово олимпийскому чемпиону 1992 года Максиму Тарасову, который выразил желание высказаться по теме бюджетирования спорта. Но разговор вышел за рамки озвученной темы. – Максим, мы с вами лет эдак 15, а то и больше, назад говорили о процессе коммерциализации лёгкой атлетики. У вас были надежды, что коммерческие старты помогут развитию этого вида спорта, в том числе и в России… – Они не сбылись и, прежде всего, потому, что зритель не пришел. Плюс: почти все тренера за это время стали людьми пенсионного возраста, новые не пришли, талантливых молодых спортсменов всё меньше... Не прижился этот спорта на нашей земле. – Разве было мало вложено денег? – Для профессионально лёгкой атлетики нужны, прежде всего, двигательно–одаренные дети. Талантливые ребята и девчонки. Второе: знающий и понимающий тренер, который работает в связке с ещё одним тренером. Если у тренера появляется одаренный ребёнок, то к 15-16 годам он работает только с ним, а с остальными должен «завязывать». Потому что своему талантливому подопечному он должен уделять персональное внимание минимум шесть месяцев в году.  Третье – условия. Имеется в виду возможность заниматься и зимой, и летом. Плюс знающий доктор и массажист. И только на четвёртом, а то и пятом месте – бюджет. Шестое – это зрители. Которые не идут на лёгкую атлетику – их забрал хоккей, футбол, биатлон и другие виды. Людям интересны виды, где успех, где деньги… Плюс ко всему наш вид в последний год планомерно «убивали». Прежде всего, это касается легкой атлетики в России. Но не только. Даже у олимпийского чемпиона Усэйна Болта отобрали золотую медаль. Бена Джонсона не успели наградить в Сеуле, а так бы тоже отобрали… Легкая атлетика стала видом, в котором у тебя могут отобрать медаль через десять лет после того, как тебя наградили.

– Насколько политизирована история с допинг-скандалами? – Однозначно… Откуда взялись все эти дисквалификации, спустя 10 лет? Просто тогда те нарушения были «замолчены»: все и всё о них знали. Спортсмены же, тем более медалисты, проходят десятки допинг-проб! Были нарушения? Наверное, да. Но об этом молчали. Но когда стало «нужно» об этом стали говорить.  Дисквалифицируют за 2004, 2008, 2012 года… А сейчас хотят пересмотреть за 2000 год. Так что политический заказ пока существует. – До 1992 года не доберутся? – (смеется) Не боюсь – я чистый! – И всё-таки проблема допинга реальна? – Конечно! 85 процентов спортсменов в лёгкой атлетике на допинге. – Может и в этом кроется проблема снижение интереса к вашему виду? – Спросите у родителей, который в курсе, что у нас случилось за последние два года, поведёт он своего ребёнка в лёгкую атлетику? И вернемся к тому, что я уже называл… Получается, что лёгкая атлетика – вид не для нашей российской местности. – Какой для нашей? – Футбол и хоккей, биатлон. Хотя кое-где что-то остается. Например, в Кинешме хорошо развиваются прыжки в высоту. Они в далеко неоптимальных условиях воспитали олимпийского чемпиона Сергея Клюгина. Сейчас у него самого воспитанник – чемпион Европы Сергей Мудров… – Не будем далеко ходить: почти в тех же условиях, что в своё время и вы, растёт очень перспективный наш Мудров – Илья. – Не совсем в таких. Я с 16 лет по полгода проводил на прекрасных базах на «южных сборах», в Югославии, а у него нет возможности куда-то выехать на аналогичные продолжительные сборы. А нашему прославленному тренеру Алексею Борисовичу Скулябину уже 70 лет... Скулябин, кстати, работал в паре с Борисом Михайловичем Волковым. Так вот Борис Михайлович приезжал в Ярославль – хотел работать тренером, но не смог устроится – не нашлось ставки в спортшколе. Теперь он работает в Венгрии. Не взяли и тренера Ярослава Рыбакова – его отца Владимира Юрьевича, заслуженного тренера России. Он сейчас в Ярославле тренируют спортсменов других стран. И имеет приглашение из других стран. Пока не уехал. А сам Ярослав? Работает преподавателем физкультуры в политехе… И спрос на наших тренеров велик. Тренируют в Европе, США, Австралии. Я сам за последнее время провел очень большое количество мастер-классов за рубежом – постоянно приглашают, внимательно слушают, записывают на видео. И ни одного приглашения в России… – И в Ярославле всё так безнадежно? – Не только в Ярославле. Севернее нашего города в легкой атлетике нет вообще ничего. Разве, что в Кирове. Я как-то попытался посчитать наших прыгунов с шестом, и ста человек – парней и девчонок – по всей стране не наберется. А тот же Волков в Венгрии учит четырёх тренеров, у которых в совокупности те же сто воспитанников. А сама Венгрия по населению, как Московская область. Я уже не говорю про Францию или США, в которых тысяча прыгунов. По сути, легкая атлетика у нас есть только в Москве, Санкт-Петербурге, Екатеринбурге и на Юге страны – Но  у нас в области по-прежнему легкая атлетика – базовый вид спорта. Что же предлагаете лишить её этого статуса и отлучить от дополнительного финансирования? – При чем здесь дополнительное и вообще финансирование! Повторю – это четвёртая-пятая составляющая. Сколько денег не вложи, ничего не изменится. Просто мы попали в такую ситуацию, когда исчезли первые четыре условия. Плюс или минус – это кто как считает – сам принцип финансирования спорта. Он у нас схож с китайским и отличается от американского, немецкого, французского… У них финансирование негосударственное. У них есть фирмы, производящие спортивные товары, фирмы, производящие спортивные сооружения и им сопутствующие оборудования и прочее-прочее, и, конечно, спонсоры, которые заинтересованы, чтобы всё связанное со спортом «крутилось и вертелось».  И получается, что чем больше они вкладываю в спорт, тем больше получают отдачу. А у нас, чем больше мы вкладываем в лёгкую атлетику, тем больше прибыли получают от этого «найки» или китайские производители. Стадионы нам строят турки, а оборудование поставляют американцы. В других странах государство если и участвуют в развитии спорта, то точно уж такие бюджеты не «расписывает». И там нет такого абсурда, как у нас. Простой пример. В том же Иркутске построили замечательную «Байкал-арену». Но в этом регионе всего пять легкоатлетов высокого уровня. А стоимость аренды этой арены с ноября по март – 6 миллионов рублей. Причем федерация, которая должна платить по миллиону в месяц, и департамент, который хочет эти деньги получать – по сути своей, государственные организации. И государственные деньги перекладываются из одного кармана государства в другой. Причем порой – со скандалами. Так повсеместно. Да что далеко ходить – возьмем наш манеж «Ярославль». Он – очень дорогой. Обычно в начале марта в Ярославле на протяжении нескольких десятков лет проводились всероссийские соревнования прыгунов с шестом на призы Сергея Смолякова. В этом году они не состоялись – у местных организаторов нет средств на аренду манежа. Мы не ушли от советской системы «освоения бюджета». Но теперь деньги тратятся, но ничего не развивается. Нужен комплексный и рационно-хозяйственный подход. Это как с дорогами: сколько бы ни затратили на её постройку, но если построена она с нарушениями, то по весне всё надо начинать по-новому.

– Печально помашем  лёгкой атлетике ручкой? Нет одаренных детей, тренеров, условий… – Лёгкая атлетика, конечно, не исчезнет – ничто не исчезает до ноля. Просто за последние 25 лет количество занимающихся лёгкой атлетикой сократилось втрое и процесс этот продолжается. Даже в США ещё недавно в лёгкую атлетику стояла очередь из желающих ей заниматься. Теперь очередь эта «рассосалась». Пройдут годы, прежде чем начнется её возрождение. Но это нормально и циклично. У нас взлёт популярности лёгкой атлетики был связан с Олимпиадой-80. Я сам – продукт московской Олимпиады. Пришел заниматься в 1981 году, когда спортсмены были национальными героями, когда строились стадионы и тренировочные базы, завозилось современное оборудование. Подъём этот был до развала страны. После него – падение. Новый подъем опять начался в середине 90-ых и достиг высшей точки к Чемпионату мира в Москве в 2013 году. Сейчас снова идёт спад, а значит – будет и подъём…