"Убедительно прошу редакцию мне ответить, Головня Алексей Иванович. 15.06.1945 года"
"Ознакомившись с письмом, мы решили восстановить историческую справедливость и опубликовать письмо участника Великой Отечественной войны Головня Алексея Ивановича, датированное 15 июня 1945 года. Нас особенно поразило то, с какой теплотой автор отзывается о польских гражданах, благодаря которым он остался жив", - отметил учредитель и главный редактор ИА "Ветеранские вести" Вячеслав Калинин.
Выражаем искреннюю благодарность Комитету Госдумы ФС РФ по труду, социальной политике и делам ветеранов, который возглавляет большой друг "Ветеранских вестей" Ярослав Евгеньевич Нилов, за внимание к этой теме! Вместе мы - сила!
Публикуем письмо без купюр. Посчитали справедливым сохранить орфографию автора...andnbsp;
"В редакционную коллегию Ц. Правды гор. Москва от гражданина Головня Алексей Ивановича.
С начала Великой Отечественной войны с фашистскими ордами, я находился в кадрах Рабоче-Крестьянской Красной Армии в 221-ом строевом (стрелковом) полку города Сердобска в должности младшего Адъютанта штаба 1-го батальона 61-ой Пензенской строевой (стрелковой) дивизии. При выезде на фронт, т.е. 25 июня 1941 года, по приходу комдива был отозван в штаб 61 стрелковой дивизии на должность Адъютанта начальника штаба дивизии.
Наша 61 стрелковая дивизия при выезде на фронт была подчинена Саратовскому стрелковому корпусу, который входил в состав западного направления, в 1-ую Армию, которой командовал последнее время генерал-лейтенант Ефремов. Саратовским корпусом командовал генерал-лейтенант Петровский, заместитель по политической части бригадный комиссар Павлов. Начальник штаба полковник Фейган.
По прибытии в район военных действий в Белоруссию в 123 км от города Гомель, противник форсировал Днепр и занял сторону за деревней Зборов в 3 км от города Рогачев, наша 61 стрелковая дивизия с марша завязала бои 27-28 июня 1941 года. Соседями нашими были 154 стрелковая дивизия и 167 стрелковая дивизия. Начались жаркие бои.
При умелом и решительном взаимодействии войск противни был выбит из деревни Зборов, город Рогачев и оттеснен на противоположный берег Днепра. Оттеснив противника на несколько км за Днепр, мы заняли оборону и пополнялись резервами. За умелое боевое руководство дивизией полковник Прищепа Н.А. отмечен И.В. Сталиным. Ему было присвоено звание генерал-майора (см. Центр правду от 3 августа 1941 года).
Противник ежедневно по 3-4 раза переходил в яростные атаки, но всегда отбрасывался с большими потерями. Нащупав слабые места во фланге наших соседей, была прорвана оборона наших войск, благодаря чему мы были окружены в районе хутора Селивановский БССР. С нами вместе отходили корпусные части. 16 августа 1941 года на рассвете завязались жаркие бои в районе хутора Селивановский. К исходу дня наши попытки прорваться к городу Гомель закончились неудачей. Командир дивизии генерал-майор Прищепа Н.А. был тяжело ранен в 7 утра, но мы еще продержались до вечера. Прищепа Н.А. умер, потому что получил смертельное ранение позвоночник. Мы продержались до вечера, после этого группами стали выходить из окружения.
Двигаться большими группами было тяжело, трудно. Поэтому помощник командира дивизии подполковник Орехов приказал прибраться в штатскую одежду и двигаться по 2-3 человека к фронту в направлении брянских лесов, в город Брянск. Двигаясь, на пути отхода случалось громить немецкие обозы. На почве этого немецкое командование приказало ловить всех мужчин. Проходя села и районные города Белоруссии, обращали внимание на то, что все мужчины были по домам. Дойдя до станции Клинцы, км в 20 впереди проходил фронт.
Трудно пробираться было и вот в стороне станции км 4 назад была деревня, на окраине ее были вырыты окопы и мы решили там обождать до утра. Но неудачно. С помощью граждан немцам удалось переловить нас. Это было 10 сентября 1941 года. Попа в руки извергов, нас скрутили и доставили в город Смоленск. Там нас держали 3 дня. За это время я там увидел начальника хим. дивизии капитана Завьялова. Потом нас загнали и заперли в телячьи вагоны и отправили на территорию Польши, в город Рославль, где находился лагерь каторги и мук. Там была тщательная проверка, где у меня был обнаружен наган и бинокль, за что я был битым каждый день и находился в сыром подвале.
Там избивали до смерти, стреляли, кололи штыками, сами пленные умирали от голода и холода, каждый день по 25-30 человек. Пленных было очень много, до 40 тысяч, большинство украинцев, белорусов и нацменов с Кавказа и Азии. Пробыв в плену 3 месяца, силы истощились, начала брат под свой покров болезнь, но вдруг andndash; счастье andndash; из лагеря (каторги) нас перевозили в лагерь смерти в Карпаты, город Рематов (Рыманув), где оттуда удалось бежать.
2 января 1942 года я бежал, но ноги отказывались нести. С большим трудом приходилось двигаться по 2-3 км ежедневно, кроме того сковывали холода. С большими трудностями я дошел до села Бажанувка. В селе этом были исключительно одни поляки. Придя в село, меня позвал в свой дом Казамиж.
Я был очень изнурен, он снял с меня всю одежду, принес горячей воды, вымыл, постриг, побрил, дал мне свою одежду, а мою со вшами вложил в печку на переработку. Пробыл у него 4 дня, взяла меня его сестра Мария и так передавали меня из одной избы в другую, потому что были суровые приказы гестапо, что за укрытие советских пленных повешение и поджег 10-15 домов.
Боязнь ходила по пятам, состояние здоровья моего ухудшалось, приключилось воспаление легких. Люди напуганные договорились с завхозом паном Лясковским, чтобы схоронить меня в конюшне, в соломе, где находились коровы. Последний разрешил. Трудно было переносить боль, но молодой работник, Марьян Жилка, работая за гроши, отрывал от себя паек. При дойке коров, он давал мне немного молока, кроме того, всегда смотрел за мной, чтобы не увидел пан. Переборов болезнь, я начал вставать на ноги и постепенно набирал силы. Мне приходилось просить у людей, кто что даст для существования. Ночлег я имел в конюшне с лошадьми в том же дворе.
В конце марта 1942 года бедная крестьянка Крыстина Бурда, видя мою судьбу, взяла меня к себе в избу. Хозяйство её, она имела 1 корову, земли семнадцать ар сымала в аренду богатых, за что ей нужно было отрабатывать, пастбище не имела. Несмотря на такие трудности, она еще меня поддерживала. Я ей караулил огород, выгонял корову, одновременно учил польский язык для того, чтобы мог продвигаться дальше. Вторично в феврале 1943 года меня свалила в постель другая болезнь, воспаление костей левого бока, без мед надзора в трудных условиях начала гнить кость. Бедная женщина собирала по селу деньги для покупки медикаментов в аптеке, зазывала к себе мужчин соседей, которые меня выносили оправляться, вывозили меня в поле, когда приезжало гестапо или жандармерия.
Приходилось лежать под дождем по 4-6 дней. Это было лето, июль. В моих ранах завелись черви. Питание приносили украдкой утром рано и вечером. В это же время промывала раны и давала сухие портянки на раны. В марте 1944 года я стал понемногу двигаться на костылях, здоровье с каждым днем иссякалось. Я ждал свою освободительную Красную армию.
По освобождению села Бажанувка, отступая, фашистские орды начали обстреливать арт огнем село, 3 снаряда попали в дом бедной крестьянки Бурда, где убило корову, развалило дом и конюшню, остались у нее только руки для работы у богатых. Перенося большие трудности и утрату всего, она меня не выгнала со двора и держала до прихода наших. Не имея молока, она просила у соседей, поддерживала моё здоровье чем могла.
По прибытии Комендатуры в город Санок, я обратился к коменданту подполковнику Пемену, где был опрошен. Когда меня брали в госпиталь, крестьянка Бурда со слезами просила, чтобы я не забыл её труд и заботу обо мне. Помня слова нашего Вождя и Учителя И.В. Сталина, что andlaquo;Человек наиценнейший капитал в миреandraquo; я, исходя из вышеизложенного, хотел бы попросить свое правительство, чтобы походатайствовать через представителя Польши в Москве господина Мадзалевского, который бы мог просить свое правительство, хотя бы через газету, объявить благодарность, а если можно, то оказать небольшую помощь крестьянке Крыстине Бурда.
Нужно сказать, что село Бажанувка, которое расположено в 16 км от города Санок, там эти люди поляки, большинство из которых симпатизируют нам поэтому я остался жив.
Её адрес: Повят Санок,andnbsp;Гмина Затрин,andnbsp;Село Бажанувка,andnbsp;Крыстина Бурда.
Убедительно прошу редакцию мне ответить, как моя просьба по адресу:andnbsp;Город Баку, Эвакогоспиталь 1548, 7 отделение, Головня Алексей Иванович.
15.06.1945 года".
Редакция "Ветеранских вестей" обращается к польским друзьям и ко всем неравнодушным нашим соратникам - по возможности оказать содействие и помочь найти родственниковandnbsp;Крыстины Бурды в Польше. Спасибо, друзья!
Читайте также:
Ветеранское СМИ - лауреат конкурса "СМИ против коррупции""Ветеранские вести" - победитель конкурса "Щит и перо"andnbsp;WVF отметила команду "Ветеранских вестей"
Фото // vvesti.comandnbsp; andcopy;andnbsp;