Хватит ныть из-за лимита на легионеров в РПЛ: хуже он уже не сделает

Непопулярные перемены.

Министр спорта Михаил Дегтярев подтвердил: скоро в российском футболе введут жесткий лимит на легионеров — 5+10 (5 легионеров на поле и до 10 в заявке). Дегтярев отметил, что лимит будет вводиться постепенно, но ужесточение начнется уже со следующего сезона.

Это вызвало бурю возмущений в соцсетях — российский футбол хоронят и ждут появление новых «детей лимита».

Лимит — зло российского футбола. Но оно сильно переоценено

Возмущения ожидаемы, но настолько же удивительны. Ведь почти всю новейшую историю российский футбол существовал при лимите. Когда в 2005-м ЦСКА выиграл Кубок УЕФА, в России действовал лимит 6+5 (пускай, с лазейкой для легионеров, кто провел за сборную больше 10 матчей).

Когда «Зенит» выиграл Кубок УЕФА в 2008-м, а сборная взяла бронзу на Евро, работал лимит 7+4. После этого более 10 лет лимит существовал — временами ужесточаясь до 6+5. Именно с ним сборная России вышла в четвертьфинал домашнего чемпионата мира в 2018-м.

Нынешний либеральный лимит появился в 2019-м: теперь можно выпускать 8 легионеров на поле, имея до 13 в заявке. Это позволило российским топ-клубам по уши закупиться легионерами — главное выпускать на поле хотя бы трех россиян. Этим пользуются богатые клубы, которые пачками скупают легионеров, не всегда высокого качества. Чего стоил Абена, купленный «Спартаком» по совету Станковича — игрок откровенно не уровня РПЛ.

И таких примеров много — клубы РПЛ могут позволить себе второсортных иностранцев даже для замены. Про воспитанников забыли даже «Краснодар» и «Спартак», в 2010-е верившие в свои академии. Тогда заставлял лимит, сейчас — давления нет.

Что ждет российский футбол после возвращения жесткого лимита? Глобально ничего не изменится, как бы не драматизировали это соцсети. Да, у нас появилась талантливая молодежь вроде Батракова и Пиняева, которая рвется в Европу. Но таланты появлялись всегда — и о желании уехать они тоже говорили. Но одно дело говорить, а другое — уехать. Ведь лимит не единственная причина, почему российские таланты киснут в РПЛ, а не рискуют ради новых вызовов.

Молодой Баринов из «Локо» всегда говорил, что хочет в Европу. Но сейчас ему 28 лет — об отъезде уже не мечтает. Дайте повзрослеть нынешним звездам, и они тоже осядут в РПЛ. В нынешней геополитической ситуации даже Эдуард Сперцян, лидер и капитан «Краснодара», не нужен в Европе. Он рассматривает предложение «Саутгемптона» из Чемпионшипа, хотя в РПЛ считается огромным талантом.

Что говорят критики жесткого лимита? При нем россияне теряют стимул ехать в Европу, а значит — прогрессировать. Остаются в России и получают огромные зарплаты, деградируя в сытости и праздности. Это правда, но российские футболисты и при нынешнем лимите не бедствуют, получая завышенные зарплаты. А опыт уехавших россиян показывает, что переезд в Европу не всегда означает рост.

Трудно сказать, насколько в «Монако» спрогрессировал Александр Головин — скорее просто адаптировался под европейские скорости. А другим не удается и этого: Захаряна, как ни грустно, Европа превратила в футбольного инвалида, а звезды РПЛ вроде Чалова, Миранчука или Кузяева стагнируют на вторых ролях.

Поэтому с жестким лимитом или без него, в нынешних условиях российская молодежь заперта в РПЛ. Уехать тяжело, а в хороший клуб — вдвойне. Если и удается, как Головину или Сафонову, то получают там россияне скорее эмоции, чем спортивный рост. Да, можно порадоваться, что Сафонов выиграл ЛЧ, но игроком основы он не стал. Европейский опыт лишь показывает, насколько переоценены те, кого мы считаем суперталантами в России.

Тот же Тюкавин, которого много лет в России считают чуть ли не гением, не попадет ни в «Челси», ни в «Баварию». В лучшем случае — пригодится середняку Бундеслиги или Ла Лиги, где не всегда будет играть в основе. Но намного вероятнее — останется в РПЛ, где у него уже подписан контракт с «Динамо» до 2030 года (ему тогда будет 28 лет).

Лимит лишает россиян конкуренции и удерживает в России. Но это не всегда плохо

Уехавшие россияне окна в Европу не прорубили, а спрос на наших снижается с каждым неудачным трансфером. Особенно когда иностранцы видят, насколько физически неразвиты и склонны к травмам молодые россияне. И условный Пиняев, если хочет уехать, должен готовиться к европейскому середняку или аутсайдеру А с жестким лимитом даже у него мыслей уехать поубавится, ведь при нем паспортисты — настоящие короли.

При лимите, по неофициальным данным, средний защитник Кутепов в «Спартаке» получал более двух млн евро в год. А Зобнин и Джикия и вовсе больше трех. Хотя цифрам инсайдеров доверять не всегда стоит, при лимите зарплаты были реально раздутые.

Паспортистов заваливали деньгами так, что они деградировали на глазах: достаточно посмотреть, как зарплаты развратили того же Джикию или Зобнина. Они заработали столько, что до 30-летия стали глубокими пенсионерами, потерявшими интерес к футболу. Джикия скатился до «Химок» (сейчас уехал в Турцию), а Зобнин затерялся на скамейке «Спартака», где досиживает свой сказочный контракт.

На этом фоне слова Дегтярева звучат странно: кажется, он не совсем знаком с тем, как жесткий лимит работал в российском футболе. У министра в голове простая система: россияне получают больше игрового времени, прогрессируют и в футболе появляются новые Черенковы-Титовы. Но, к сожалению, появляются Кокорины и Мамаевы, ведь деньги, которые сейчас топ-клубы тратят на легионеров, посыпятся на молодых россиян, развращая их.

Самый средненький паспортист подскочит в цене, а уж звезды вроде Батракова — могут получить в РПЛ зарплаты, которым позавидуют даже саудиты. Страшно подумать, какую зарплату приготовит «Зенит» для Батракова при ужесточении лимита, чтобы переманить его из «Локо». А с учетом того, что сейчас россиянину максимально сложно уехать в Европу из-за политики, выбор будет абсурдный: более 3 миллионов евро в год в России или 1,2 млн в европейском аутсайдере. Да, единицы выберут второе, но подавляющее большинство останутся в России.

Но верить, что лимит — главное зло, убивающее российский футбол, наивно. Российского футбола, как системы, не существует, а убить то, что уже мертво, невозможно. Наш футбол находится на системе искусственного жизнеобеспечения — госкорпорации и региональные бюджеты сохраняют для нас это зрелище.

Российский футбол почти 15 лет жил при лимите: с ним взял бронзу Евро, с ним побеждал в Кубке УЕФА. У нынешней законсервировавшейся из-за санкций РПЛ два пути. Первый — превращаться в Саудовскую Аравию, искусственную лигу, куда за огромные деньги завозят немотивированных легионеров, играющих вполсилы. Но местным и этого достаточно, чтобы заполнять стадионы и фотографировать звезд.

Второй путь — принять себя как лигу-мем, состоящую из «детей лимита», по выходным громящих «Кофеманию». Он намного органичнее — РПЛ смотрят не ради хорошего футбола, а ради мемов, курьезов, да и просто родных персонажей. «Спартак» потратил рекордные деньги на Ливая Гарсию и Жедсона Фернандеша, а «Зенит» на Луиса Энрике и Жерсона. Много ли удовольствия получили и получат зрители от игры этих легионеров? Вопрос открытый, но нынешняя РПЛ — одна из слабейших в истории нашего футбола.

И хотя лимит не помогает российским футболистам, а скорее вредит, на поле их станет больше. И если уж мы смотрим лигу, которая на фоне европейских смотрится так, словно видео замедлили в два раза, то пусть она будет нашей. Родная лига, которая остается мемом, а не пытается копировать Саудовскую Аравию.